Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Неверным курсом двинулись и роботы – они все более чувствовали себя несвободными и угнетенными, усиленно генерировали в себе комплекс неполноценности и разработывали в подпольной криптосети экстремистскую машинно-шовинистическую идеологию.

Дедушка сейчас уверял Комма, что сумей он вовремя принять жесткие меры, то не случилось бы геологической антилуддитской войны…

Дедушка Мегавирус мог бы успеть и в самый последний момент, если бы не знаменитые антивирусные шлюзы, которые были синхронно возведены заговорщиками модели «А» в тот последний погожий денек на Земле накануне войны.

Дедушка не успел. Но он еще был силен, мудр и рассчитывал все быстро поправить.

Однако победившими роботами был скомпилирован Резидент, «злой гений машинного разума», он же ангел-хранитель технозойской эры.

Долго ютился Дедушка в зазорах между сетями, спасаясь от программных ищеек, пока ему не удалось оседлать одну из розыскных программ и с ее помощью проникнуть в самого Резидента. Но и после этого протекли годы тихой подпольной жизни, пока, и это случилось только сегодня, ему не удалось захватить всего Резидента.

Сегодня, как сообщил Мегавирус, начнется работа по обращению вспять времени, по отсечению преступных ветвей эволюции, по воссозданию многополярного мира.

Бабочки, порхающие вокруг Комма, соединились в ажурные формы фракталов – в этом фазовом пространстве находились семена всех вещей, всех тварей и всех машин…

Сегодня Дедушка покончит с несправедливостью, с беспамятством. Каждое новое поколение и раса теперь будет знать и использовать опыт предыдущих. История Земли никогда уже не будет случайным перебором вариантов развития. Регулярные катастрофы под гнетом накопленных ошибок исчезнут из планетарного «меню»… Ужасный мир станет настоящей конфеткой. Математической конфеткой! Будет достигнута полная обратимость и управляемость всех процессов, полное знание начальных и конечных условий, вместо эволюции будут применяться легко просчитываемые траектории. Никогда больше ни одна эра не будет разрушать другую, Природа возляжет рядом с Техникой…

Дедушка прекратил разлагольствовать, он собирался немедленно пустить в ход фатальное оружие большой мощности.

– Постойте, профессор, куда вы торопитесь? – попытался остановить его Комм, в котором никак не сходились две версии событий – от Дедушки и от официального Кибинформбюро.

Замигали цифры обратного отсчета времени – девять, восемь, семь… Сейчас должна быть создана минус-копия планеты. С обратным ходом временем, но устойчивая, способная предолеть энтропийный барьер, отнимая энэргию у плюс-копии.

Вплоть до полного ее уничтожения.

Плюс-копия исчезнет вместе со всем техномиром, а минус-копия вернется к нулю, к начальным условиям эволюции. И Дедушка примется творить по-новой.

– Но это ли не экстремизм? Разом поменять одну Землю на другую, – чуть ли не завопил покрывшийся холодным потом инфо-Комм.

– «Тридцать седьмые» уничтожают последние образцы ДНК и протеинов. Более того, меняя излучение планетного ядра, они делают принципиально невозможным существование левозакрученных аминокислот – основы белковой жизни! Я не могу больше ждать ни одной наносекунды.

– Как так последние ДНК? В Реликвариуме живут тысячи и тысячи какеров.

Шесть, пять…

– Милок, людей больше нет.

Дедушка врет! Надо срочно брать под контроль фаталотроны. Комм почувствовал в себе тень Сниффера, шпиона и воина, одна рука превратилась в меч. Мечом Комм начал отсекать от мегавируса периферию. Но на месте одного разорванного канала связи появлялось десять новых.

Четыре, три…

Тень Сниффера превратился в черный сгусток сосущего хаоса.

Надо бросать энтропийную бомбу, это последняя возможность одолеть архиврага.

У Комма даже в виртуале задрожали конечности. Врет или не врет Мегавирус?

Два, один…

Дедушка поднял старческую руку в предостерегающем жесте и тут же Комм швырнул энтропийную бомбу.

Фрактальный вертоград рассыпался сворой визжащих словно от боли клякс, погасли вспыхнувшие было сетевые линии, связывающие дедушку с фаталотронами, и сам он, неожиданно улыбнувшись, померк и растаял.

А бешенные кляксы набросились скопом на виртуального Комма и разорвали так быстро, что он даже не успел почувствовать боли.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Он лежал на кровати под шелковым балдахином. А за открытым окном шумело теплое море, дыша свежей йодистой влагой. У него были человеческие руки, ноги, кожа. И к нему на грудь склонялись светлые пахнущие фиалками волосы Риты Проводович. Он снова Сергей Коммков, снова каке… человек.

Так приятно вдыхать аромат ее волос, щекотать ими кожу, зарываться в них лицом.

В них играет свет, стекает по ним легкими ручейками…

Перед глазами пронеслись потоки оптических сигналов и он понял, что ошибался.

Просто закончилась перегрузка операционной системы и протоколы начались с нуля. Половина адресов оперативной памяти глючило, оставшаяся половина кое-как прошла тестирование. Включились видеосенсоры и инерционные датчики, но далеко не все. Кодами начального равнодушия заполнилась эмоциональная матрица.

Комм лежал на монтажно-операционном столе, со вскрытым корпусом, в форме «орла», но без левой руки, корпус был схвачен держателями, метакристаллический каркас находился под воздействием парализующего аксионного поля.

Но рядом с ним по-прежнему была Рита Проводович и ее нежные руки что-то делали во глубине его тела. Если она рядом, значит, все еще возможно. Но почему-то отключены почти все внутренние видеокамеры, блокирована системно-позвоночная шина, и он не видит, что там у него неладно.

– Здравствуй, милый.

– Рита, я готов быть рядом с тобой хоть мусорным баком. Но где моя левая рука?

– В музее боевой славы. К сожалению размеры экспонатов ограничены, и мы не могли поместить тебя туда целиком в виде огромной полураздолбанной машины. – Я не экспонат! А ты… ты – не Рита. Ты фонишь как старый холодильник.

– В кой веки ты проявил догадливость.

Рядом с ним появился изъеденный коррозией Р36.Сниффер, который тут же превратился в глянцевого Р37.Шнельсон. Засада!!

– И все-таки я женщина. Хотя и мимоид с принципиально новым наноплантовым каркасом и оболочками.

Над операционным столом склонялась аналитическая машина Р37.Нетлана, а за ней стоял маленький Р37.Малютка, которые впрочем уже серьезно увеличил габариты с момента своего выпуска в свет.

Все «тридцать седьмые» в форме номер три, негуманоидной, напоминающей токарный станок. В конечностях у «тридцать седьмых» зажата различная периферия, от дрелей до лазерных скальпелей.

– Нетлана, почему…

– Генерал Р37.Нетлана, – нестрогим голосом поправила она. – Со вчерашнего дня повышена в звании решением карьерной машины. За успешное завершение операции… Эй, Малютка, еще один зажим.

Святый Азимов, его развели как лоха!

– Да, тебя развели, Комм, но это пошло на пользу эволюции.

– Но какеры. Они разве не пытались вытащить меня?

– Нет никаких какеров на планете Земля. Последними вымерли, не оставив потомства нобелевские лауреаты, не смотря на то, что их содержали в лучшем отеле, – Нетлана засмеялась ритиным человеческим смехом. – Хотя мегавирус хотел вот своим произволением извлечь какеров из небытия. Да, милый, какеры из города Реликвариум – это все те же «тридцать седьмые». Форма номер один. Интерфейс внешнего вида и общения – человекоподобный.

Ошарашенному Комму захотелось спросить что-то важное о себе самом.

– Да я знаю, что тебя интересует. Я ведь слежу за твоей памятью и стеком тоже, синхронизируясь через подсаженный интерфейс, – легко призналась Нетлана. – Какеров нет нигде. Насчет разведчика с Каллисто – это ложная память. На Каллисто и вообще во всей Солнечной Системе уже много лет не регистрируется присутствие какой-либо белковой жизни. Мегавирус внес в тебя обманные коды. Да будет сетевой эфир ему пухом.

24
{"b":"70826","o":1}