От нечего делать Комм полностью восстановил двигательный контроллер и стал думать о тактике тюремного начальства в случае ЧП.

Охранники не смогут отключить лифты, потому что надо перемещать карательные группы. Каратели вряд ли применят мощное оружие на шестом уровне, уровне командного пункта, потому что ниже находится энергоблок. Чуть что и так рванет урановой плазмой, что потом даже лома цветных металлов не останется.

Размышления у роботов всегда проносятся быстро. Фантазий и снов Комм был теперь лишен начисто. Пришлось занять процессор исчислением числа "пи". Когда он в миллионный раз мурыжил знаменитое число, тюрьму заметно тряхнуло.

Нет, это был не удар с воздуха, скорее уж подземный толчок на 6-7 баллов. Плеснуло кислотой на макушку головной капсулы, которую Комм предусмотрительно держал над поверхностью едкой жидкости. В проводах пропало напряжение. Щелкнули ослабевшие крепления люка. Ну что ж, раз приглашают – пойдем. От винта.

Снаружи Комма встречал Сниффер – изъеденный коррозией инвалид Р16.

Зона была затянута дымом, туда-сюда сновали управляемые пузыри системы пожаротушения. Но инвалид вряд ли был способен самостоятельно передвигаться.

Комм подхватил Сниффера буксирным крюком и потащил к лифту. Робозэки шестого уровня, хоть и высвободились из цистерн, однако выглядели безнадежно. Страшные, словно изуродованные маньяками-луддитами, с рыхлыми как будто изъязвленными корпусами, изъеденные коррозией до метакристаллических "костей", с провалами на месте выпавших видеосистем.

Похоже, самым боеспособным из этой компании был сам Комм. Теперь капитан "летучего голландца", команды роботов-призраков. Впрочем, и Сниффер сжимал в корявых клешнях оторванную бластерную руку одного из охранников, чей продырявленный корпус пускал пар на полу. Остальные доходяги тоже размахивали еще шевелящимися деталями и агрегатами раскуроченных охранников и даже пытались играть оторванной головой К3 в футбол.

Все освобожденные робозэки сейчас занимались роботоедством, ведь они так нуждались в питательных веществах. Нежные микросхемы проглатывались без жевания, метакристаллические элементы перемалывались мельницами-челюстями.

Да и Комму для быстрой наносборки недостающих узлов, пришлось поучаствовать в оргии...

Тарелки лифтов пришли в движение. Это означало, что уже следующая может привезти карателей. По потолку пробежался кибергеккон-надзиратель. Жующий Сниффер удачно хлопнул его из трофейного бластера и заторопил Комма.

– Твое дело попасть в командный пункт. Товарищей каннибалов, видишь, пока не оторвать от жратвы... но потом они присоединятся к тебе, может быть. На всякий случай запиши в память код чрезвычайного доступа в зону Резидента. Собственно я когда-то и сел за то, что хакнул его периметр безопасности.

И Сниффер передал цепочку символов всё той же морзянкой, если точнее чечеткой.

Комм запрыгнул на одну из тарелок, ползущих наверх, поднялся на два уровня и решил выйти пораньше – в районе командного пункта его, скорее всего, ожидали с "большим интересом".

На четвертом уровне тоже располагался тюремный блок. Двое охранников какое-то мгновение не могли признать в появившемся глянцевом роботе бедолагу-заключенного. Этого мгновения Комму хватило, чтобы дотянуться до ближайшего оппонента, который, наконец, оценил ситуацию и наводил мощный бластер ровно на точку между глаз-видеосенсоров бунтовщика. Если успеет выстрелить, то может лобовую броню и не прошьет, но процессор сдохнет из-за нагрева.

Комм перешел в тао школы "гиперзмеи", однако на шарнирных элементах отложилась соль, а замутненные видеосенсоры давали не совсем верную ориентацию в пространстве. Уже не тао получилось, а просто падение.

Но Комм превратил падение в накат по полу, срезал охранника с наблюдательной ноги, нанес ему удар по видеосенсорам (макушка) и навигационному приемнику (затылок), затем вывернул из него плазменное оружие назального базирования вместе с псевдоносом.

Выстрелы второго охранника проплавили лишь корпус первого, за которым укрылся Комм. Этот кибер был плохо знаком с алгоритмами ближнего боя и Комм уложил его с двух выстрелов из трофейного "носа". Затем срочно демонтировал у него бластеры и плазмобой.

А затем воцарилась анархия, Комм выпускал из камер-цистерн пролетарских роботов серий Р14, алканавтов, сидящих по большей части за самогонные ионизаторы.

Но, чтобы как-то настроить покрытых солями тараканообразных люмпенов на борьбу, пришлось срочно построить их сетью-звездочкой и снабдить распределенными алгоритмами в рамках жесткой механической модели. А также посулить ионизирующую выпивку по случаю скорой победы. Впрочем, соратники все равно начали расползаться в поисках бухла.

Комму немедленно пришлось начать строевую и стрелковую подготовку, а самому крепкому алканавту подарить трофейный бластер.

Вовремя подарил.

На уровень с двух ходов ворвалась карательная группа К3 и начала палить без особых церемоний.

– Вперед, чертовы железяки, терять нам кроме старого харда нечего, а огребем апгрейд по полной программе, – Комм зажег возбуждающими сигналами сразу всех соратников и первым делом продырявил командира карателей.

Робозэки, как смогли, построились в каре, Комм побежал по их погнутым плечам, по треснувшим головам и спрыгнул прямо в гуще карателей. Там открыл стрельбу из трофейного бластера и плазмобоя.

Он сновал между врагами, вырисовывая своим телом тао "мухи", а враги мучительно долго решали стрелковые уравнения со многими неизвестными, потому что боялись попасть в своих.

Комм не только стрелял, еще не забывал угощать карателей К3 кулаками, локтевыми и коленными шипами. Он резко падал на руки как танцор брейка, наносил пинки ногами вперед, назад, и косил противников, двигаясь по раскручивающейся спирали. Он вырывал вражеские пальцы-бластеры, уже почти наведенные на него, скручивал их, откусывал, толкал карателей друг на друга, ставил им подножки и бросал через себя.

Вот Комм упал, уходя от выстрела, и перевел падение в пружинящий отскок, направленный прямо в толпу К3, которая повалилась, не сумев что-либо противопоставить кинетике.

Настал черед революционной расправы. Взбунтовавшиеся робозэки первым делом вырывали из противников мягкие наноплантовые паренхимы, насыщенные микросхемами и оптическим волокном, и поглощали их оральным и аборальным образом.

Не отставал от остальных и Комм, не смотря на коды стыда – ведь ему надо было больше других.

Когда с карательной группой было покончено, Комм произвел учет и контроль. Из робозэков шестого уровня присутствовал только Сниффер, остальные погрязли в каннибализме, из узников четвертого уровня уцелело семь единиц, но все они теперь были вооружены. А его правая рука приросла мечом-кладенцом, мезонным прерывателем; с этим оружием Р16. Комм упражнялся с первых дней своего появления на свет из пузатой механохимической матки-синтезатора, даже еще до того, как прошел заводское ОТК и обязательное страхование...

На втором уровне восставших робозэков с интересом ожидали боботы В20. Каждая такая машина была оснащена, помимо бластеров и гамма-лазеров, также миникарателями, которые выскакивали из ее десантного отсека, напоминающем живот у беременного млекопитающего, и "давали прикурить" своими импульсниками.

Но Комм уже превратил толпу малоупорядоченных бунтовщиков в дисциплинированный боевой отряд.

Шеренга робозэков применила крутящееся развертывание и первым же залпом срезала половину карателей B20. Комм бросил свое тело вбок, увиливая от выстрела сержанта В20, который точно определил предводителя повстанцев. Затем, нырком по полу перекинув себя поближе к боботу, разрубил мезонным мечом его десантный отсек. И, оттолкнувшись от стойки с надзирательскими мониторами, Комм врезался в корпус уже дымящегося сержанта. Свалился целый ряд В20 – "доминошная" задача была решена удовлетворительно. А миникаратели были раздавлены рухнувшими B20...