Моя фантазия предположила, что это враги или бандиты, и я сразу же побежал к Николаю и сообщил об этом.

Уж не знаю, как он сумел вызвать милицию, но трое конных милиционеров появились очень быстро и расспросили у меня, где и кого я видел. Незнакомцев задержали прямо в поле. А меня через несколько дней наградили большим кульком конфет. Как сейчас помню, кулек был из газетной бумаги, а в нем самые разные конфеты в цветных обертках.

В первый класс школы я пошел, когда мы жили еще на хуторе.

Идти нужно было около двух километров до деревни. Меня утром кормила Манька очень вкусными большими толстыми блинами, испеченными в русской печи.

На обратном пути я часто заходил на могилу матери на кладбище, которое было недалеко от деревни. Всю осень я ходил учиться, но когда стала приближаться зима, то дорога в школу стала уже очень трудной.

Ходить по грязи или нерасчищенному снегу по полю каждый день туда и обратно оказалось не под силу, и мой первый класс на этом закончился.

За несколько лет до войны мы переехали в деревню Бояры. Деревня была большая, около ста дворов, в ней было несколько улиц, школа, правление колхоза, но церкви не было. В четырех километрах от нас в большом селе Браздетчино, где располагался Сельсовет (Сельский Совет народных депутатов), возвышался красивый Петропавловский храм, в котором меня крестили при рождении. Сейчас он действующий, а основан был в 1875 году.

Петропавловский храм в деревне Браздетчино

Деревня Бояры живописно располагалась по берегам маленькой речки, протекающей с востока на запад и впадающей в реку Крапивенку, являющейся одним из притоков Днепра. Иногда летом наша речка пересыхала, а весной широко разливалась по пойме, и тогда мы бегали через нее с ребятами по камням.

Наш переезд в деревню был связан с тем, что ликвидировались хутора, шел процесс переселения хуторских хозяйств в колхозные центры. Мой брат Николай со своей женой Марией вступили в колхоз: лошадь, как тягловую силу, они передали в общее колхозное хозяйство, а корова, поросенок и куры остались в нашем домашнем обиходе. Отец помог Николаю построить дом, где я и жил с ними. Дом брата находился недалеко от центра со стороны соседней маленькой деревушки Горяны, а пройдя прилегающий к дому огород, можно было спуститься к речке. Вокруг деревни находились колхозные поля и покосы, которые славились своим разнотравьем. Косить я научился еще мальчишкой, глядя как ловко и умело делает это мой брат, и мне всегда хотелось не отставать от него. Ходили на сенокос вместе: вставали рано утром на рассвете и уходили в поле с мужиками, брали с собой хлеб и молоко. Трава утром по росе косится легко, и в тишине только слышится звук острой косы – «вжик-вжик».

Карта местности (современная)

В деревне в 1939 году я снова пошел в первый класс школы, потому что во время жизни на хуторе мне не удалось закончить первый класс. Воспоминания о школе очень смутно отложились в моей памяти. Помню школьную учительницу: она снимала комнату в доме Николая и допоздна сидела вечерами, проверяя ученические тетрадки. Помню эту снежную зиму с большими сугробами, когда шла советско-финская война[3]. Мы, мальчишки, после окончания уроков строили траншеи и укрепления из снега, рыли ходы в глубоком снегу и играли в войну. В школе нам рассказывали про подвиги деда Талаша[4], героя белорусского народа, легендарного партизана. Я тогда фантазировал, что это может быть мой дед, потому что фамилии наши созвучны – Талашов Емельян и дед Талаш, ведь родного деда я никогда не видел. Этот человек в семьдесят шесть лет стал командиром партизанского отряда во время польской интервенции (1919 – 1921 гг.) в ходе Гражданской войны. О нем была написана книга белорусского писателя Якуба Коласа.

По весне отец вернулся с заработков и женился на старшей сестре Марии, Ганне, поселившись с ней в другом доме, и забрал меня к себе. Теперь я жил с отцом, мачехой и ее сыном. Ганна к тому времени уже побывала замужем, у нее был сын Андрей возрастом немного младше меня. Изменилась ли моя жизнь от этих перемен? Я конечно вспоминал маму, вспоминал ее добрые и теплые руки, которыми она меня гладила с любовью. Ганна никогда не старалась заменить мне мать. Летом отец взял нас всех с собой на торфоразработки. Мы жили в каком-то домике, с одной стороны были болота, где проводилась добыча торфа, а с другой стороны – лес, в котором было видимо-невидимо ягод и грибов. Мы собирали чернику и голубику, от крупных ягод голубики кружилась и болела голова, хоть нас предупреждали, чтобы много ее не ели. У меня осталось в памяти, что отец всегда молился перед едой, и мы вместе с ним. Мачеха относилась ко мне, как к чужому. При отце старалась быть ласковой, а без него заботилась только о своем сыне. Однажды отец заметил, как она подкармливает своего сына Андрея конфетами и другими вкусностями, а мне не дает. Отец сильно избил ее, у нее даже из носа пошла кровь, мне было ее очень жаль. Конечно, я не чувствовал ни ласки, ни заботы со стороны мачехи, но я и не ждал от нее этого, а старался как можно больше времени проводить вне дома, особенно когда не было отца.

Среди детских развлечений помню еще такой случай. Возле деревни на лугу выпасали колхозных лошадей. Когда лошадей пасут, то на них конечно же нет никакой конской амуниции – ни узды с удилами, ни поводьев, ни седла. Я попросился у пастухов покататься на лошади, и меня посадили на нее без конской упряжи. Лошадь сделала несколько шагов, а потом быстро побежала, так что я едва удерживался на ней, крепко вцепившись в гриву. Она выбежала на дорогу и потом через мост понеслась к реке, и там стала взбрыкивать, видимо желая меня сбросить. А в пойме реки в это время выпасался бык-производитель. (Для примерного понимания, что такое бык-производитель: вес среднего животного достигает тонны веса, это крупное и мощное, часто агрессивное, состоящее из мышц животное, результат вековой селекции и отбора. Источник: Selo-Exp.com). Лошадь затормозила возле быка и все-таки сбросила меня в нескольких метрах от этого чудовища. Я на четвереньках стал убегать в сторону, чтобы бык не взял меня на рога.

Сам Бог сохранил меня, чтобы я жил дальше.

Накануне войны моего брата Николая призвали в ряды Рабоче-крестьянской Красной Армии. Но когда он проходил медицинскую комиссию, у него обнаружили паховую грыжу и отправили на операцию в больницу Орши, центрального города нашего района.

22 июня 1941 года началась война. Я узнал об этом из разговоров, которые слышал в деревне. Было неспокойно: в воздухе гудели самолеты, доносился гул взрывов, где-то рвались бомбы.

Принимая решение о развязывании войны с СССР и делая ставку на «молниеносность», германское руководство намеревалось завершить ее к зиме 1941 года. В соответствии с планом «Барбаросса», утвержденным еще в 1940 году, у границ СССР была развернута гигантская армада отборных, хорошо обученных и вооруженных войск. Германский генеральный штаб сделал главную ставку на сокрушающую мощь внезапного первого удара, стремительность броска концентрированных сил авиации, танков и пехоты к жизненно важным политическим и экономическим центрам страны.

Закончив сосредоточение войск, Германия рано утром 22 июня без объявления войны напала на нашу страну, обрушив шквал огня и металла. Началась Великая Отечественная война Советского Союза против немецко-фашистских захватчиков.