– Давай.

Мы попрощались, и я пошла в сторону дома. Не удержавшись, напоследок я обернулась и сразу остановилась. За Алиной попятам шел Кен, но подруга, конечно же, его не замечала. Я пошла следом за ними. Стараясь не отставать, я заметила, как Кен схватил Джонс и потащил за здание. Подбежав, я выглянула из-за стены. Парень прислонил Алину к стенке и угрожающе что-то тихо говорил. Я прислушалась, но ничего не услышала до того момента, пока он не повысил голос.

– Если ты сейчас же не расскажешь, я прикончу тебя! – прорычал Фостер.

– Я ничего не скажу, Кен, пока ты не придешь в себя! – прошипела Алина. – Дьюфе скорее умрет, чем снова увидит нас в Касбурге!

Рискнув, я показалась, и встала напротив них, предупреждающе посмотрев на Кена.

– Отпусти ее!

Оба удивленно уставились на меня, а Алина даже немного побледнела. Я заметила, что цвет глаз Кена был каким-то неестественным, но не уделила этому внимания.

– Лучше послушай Киру и отпусти ее, – сказал за моей спиной немного низкий мужской голос.

Рядом со мной встал парень в капюшоне, закрывающем его лицо. Я даже представления не имела кто он, но сейчас было не до этого. Кен, убрав руки от Алины, подошел к нам и перевел взгляд с меня на парня.

– Радуйся тому, что мне запрещено что-либо говорить или делать в присутствии Киры, иначе бы я уже размазал твою рожу по стенке, – с презрением сказал Фостер.

– Ты не понимаешь, что творишь, – покачал головой незнакомец. – Уходи.

Одарив нас гневным взглядом, он ушел, сказав, что мы еще встретимся. Алина подошла к нам.

– Вы в порядке? – спросил парень, посмотрев на нас.

Я кивнула.

– Ты что здесь делаешь? – пропустила его вопрос мимо ушей подруга.

– Ты его знаешь?

– Да. Кира, иди домой.

– Но…

– Иди!

– Хорошо, но завтра ты мне все объяснишь.

Я остановилась за той самой стенкой, где стояла несколько минут назад и прислушалась.

– Джек, что ты тут делаешь?

– Нельзя терять времени. На днях Леонард планирует забрать Киру.

– Не рано ли? Мне кажется, она еще не готова.

– Мне тоже, но Гил прав, если не сейчас, то Роберт заберет ее раньше, чем мы успеем придумать какой-нибудь план!

«Роберт? Но так зовут моего отца! Нет, это точно всего лишь совпадение. А Гил… это имя мне так знакомо. Вот только я не знаю никого с этим именем! – Вздохнув, я поспешила домой, чтобы не пересечься с ними. – Позже я все разузнаю у самой Алины лично»

Когда я пришла, мама находилась у меня в комнате. Она смотрела на мой рисунок со страхом и меня эта реакция удивила. Но еще сильнее меня удивило то, насколько страшно ей было сейчас. Я чувствую ее страх. Он исходит от нее как запах от только что приготовленного пирога.

– Кто это? – без предисловий спросила она.

Меня напугал ее дрожащий голос, и я решила ответить честно:

– Этот мальчик часто снился мне, я не знаю кто он. Скорее всего, это просто мое воображение.

– Почему ты без перчаток? – строго спросила мама.

– Что здесь такого?

– Ты не должна снимать их.

Я подошла к маме и взяла ее за руки.

– Видишь. Ничего страшного.

Она отдернула их от меня. Я вздрогнула от такого резкого движения.

– Что такого в том, что я без перчаток?

– Ты… ты должна их носить.

– Для чего?!

– Я не могу сказать.

– Почему?

– Хватит глупых вопросов, Кира! Не смей больше их снимать!

Она вышла из комнаты, а я осталась стоять, ошарашенно глядя на то место, где только что стояла мама. Я посмотрела на свой рисунок. Не помню, чтобы мама хоть раз так реагировала на мои рисунки. Ей точно что-то известно!

– Но что конкретно ее так напугало? – прошептала я и поставила холст на стол, а мольберт убрала на место.

Однажды я обязательно все узнаю. Я просто должна все узнать! А пока, надо отдохнуть, завтра я намерена сдать самостоятельную работу на «отлично». И надо будет быть настороже, что б никакие планы Кена не сработали. Я не поддамся его провокациям. Надеюсь, когда-нибудь я узнаю, кто отправил ко мне Алмаза.

Все утро мама со мной не разговаривала, поэтому я решила уйти пораньше. В университете, когда я шла в аудиторию, ко мне подбежала Кристи, сестра Кена. Она довольно странная и замкнутая. Длинные ярко-рыжие волосы всегда заплетены в конский хвост. Один взгляд ее холодных желтых глаз приводит человека в ступор. Ходят слухи, что у нее проблемы с психикой и свое настоящее имя она скрывает, а некоторые даже набираются храбрости предположить, что девушка работает наемной убийцей. Ну что за вздор несут люди?!

– Кира, ты хоть понимаешь, что наделала?

– Прекрасно понимаю, и извиняться не собираюсь.

– Знаешь, если бы я не испытывала к тебе уважение, то наверно отомстила бы за Кена.

– Ты испытываешь ко мне уважение? – недоверчиво переспросила я.

– Конечно. Здесь, хоть ты этого и не знаешь, тебя многие уважают, как преподаватели, так и другие студенты.

Я смутилась, но ситуацию спасла подбежавшая Алина и Кристи сразу ушла.

– Обалдеть. Ты почему не рассказала мне о том, что втащила самому “Кену прекрасному”, – Алина показала пальцами кавычки.

– А это так важно?

– Да нет, просто обидно то, что я одна не в курсе событий…

– Мне тоже обидно, что лучшая подруга скрывает что-то от меня, – резко оборвала ее я, – тем более, когда речь идет обо мне самой! Джек, Гил и Леонард. Кто же эти люди?

– Ты подслушивала нас? – ощетинилась Алина, но затем виновато отвела взгляд. – Прости, Кира, но я, правда, не могу рассказать. По крайне мере ближайшее время точно, – твердо ответила она и резко сменила тему. – Ого, сильно же ты ему вмазала.

Я подняла глаза и увидела Кена. На том месте, куда я его ударила, появился огромный синяк. Твердо, смотря вперед, мы прошли мимо него, но я все еще чувствовала на себе его сверлящий взгляд.

– Я думала, он будет злиться на тебя, – настороженно сказала подруга, когда мы вошли в аудиторию, где стояло множество мольбертов.

– С чего ты взяла, что он на меня не злится?

– Ты разве не видела, как он на тебя смотрел? – Я отрицательно покачала головой. – Я, к примеру, не видела никаких признаков гнева, лишь какую-то заинтересованность. И это плохо. У него явно имеются на тебя какие-то планы!

– Что? Откуда такие предположения?

– Так ведь это и так понятно.

– Похоже на этот раз мне понадобится кастет.

– Эй-эй, поосторожней, подруга. Мне не нравится твой серьезный тон.

– Да я пошутила, откуда я возьму кастет? Просто сегодня мне надо будет свалить по-быстрому. А ты знаешь, что он имел в виду, когда говорил, что не может что-либо делать или говорить в моем присутствии?

– Мы же вроде бы закрыли эту тему?

Я раздраженно фыркнула, но больше спрашивать ничего не стала. Спустя, наверное, полчаса, все сидели на своих местах, в том числе и Кен. Он назло мне поставил свой мольберт рядом. Было тихо, каждый занимался своим рисунком. В этой тишине мы просидели часа четыре точно. Так как в перчатках рисовать было неудобно, я отложила их. Мой рисунок в графике был уже готов, как и у многих других, включая Фостера и Алину. Мои руки стали черными от карандаша и очень болели от усталости. Наконец наш преподаватель, собрав все холсты и сказав, что мы свободны, ушел. Аудитория довольно быстро опустела. Джонс сказала, что подождет меня снаружи. Я подошла к раковине и начала мыть руки. Краем глаза я заметила, что Кен встал рядом, облокотившись на стену.

– Неплохой удар, – сказал он.

Я ничего не ответила.

– Кого ты рисовала?

– Не твое дело, – отрезала я и заметила у него в руках мои перчатки.

– Ты хоть знаешь, зачем их носишь?

Я промолчала. Почему-то мне казалось, будто парень знает ответ на этот вопрос, как и Алина. Кен засунул перчатки к себе карман.

– Ты ведь даже не понимаешь, для чего они тебе. Ты очень изменилась за последние пять лет.