Воцарилась мертвая тишина. Я ради интереса глянул статус богини и икнул.

«Дерцунда, богиня, 3221 уровень». Ну вот, приехали… Хотя…

— Девочки, не ссорьтесь, — примирительно поднял я руки, вызывая «огонь на себя», но как только взгляды «девочек» двумя оптическими прицелами свелись на мне, тут же рявкнул с использованием Ки, — Иначе я обижусь и останусь здесь!

Этого вполне хватило, чтобы всё утихло, закончившись хорошо. Ну, как хорошо — «девочки» разошлись, одарив меня злобными взглядами, Гурри одобрительно похлопал, куда достал, ну а Лала…

…Всёпропало действительно теперь всёпропало. Свалившаяся на скамью Митсуруги, прикрыв ладонью налитые кровью глаза, поведала нам о том, что из-за безделья почти постоянно держала Козыря под ментальным наблюдением. Ее сознание было ослаблено, почти в коме — японка выдвинула теорию, что психические оттиски смертных, утраченные Лалой ранее, как-то помогали ее сознанию оставаться работоспособным. Возродившись в темноте и одна, Всёпропало получила мощный удар по и так нестабильной психике, которая его не перенесла. Здесь, в тепле, уюте и при постоянном присутствии разумных, какая-то часть сознания Лалы вспомнила, что она хотела остаться в этом мире.

И кого-нибудь убить.

Естественно, подобный вывод породил мощный стимулирующий импульс, замеченный Митсуруги. Наш маг-менталист тут же шарахнула по мозгам бедной Лалы всем, чем только могла, удерживая ее от Зова практически голой силой воли. На краткий миг, пока эльфийская богиня с дурацким именем не подоспела, японке пришлось выдержать многое — сложно победить без подготовки чужое желание, когда кроме него ничего нет. Но всё закончилось хорошо. Богиня прокляла Лалу, погрузив в сон, наполненный кошмарами — ненадолго, по словам стоящего рядом Гурри — всего лишь на несколько лет.

Сквозь перерождения.

Я горько вздохнул, представляя, какой сейчас спор откроется — кто мол будет кормить это тело, убирать за ним, мыть… Саму Лалу было не жалко.

Сложно жалеть бессмертных — мы слишком многое успеваем натворить за наше существование, чтобы рассчитывать после хотя бы на каплю сочувствия.

«Собрались в кучу кони, люди…». Именно эти бессмертные слова приходили на ум бессмертному мне, разглядывавшему происходящее.

Оно очень напоминало «стрелу», которую забивают сразу несколько мафиозных боссов, приходя в одно место со своими бойцами, чтобы так или иначе все порешать. В принципе… так оно и было. За исключением одного маленького момента. У всех присутствующих группировок были совершенно разные мотивы и приоритеты, при нулевом желании, ну… или возможности — идти навстречу остальным.

Мы, как приглашенные гости, должны были составлять наименьшую группу из присутствующих, но боги этого мира решили, что являться им всем на организованное толковище будет как-то чересчур жирно для смертных. В целом я был с ними более чем согласен, даже аватар одного бога, пусть слабого и дохлого — уже чересчур жирно, но здесь мое мнение ничего не значило. Великий Гурри и нервная повелительница кошмаров Дерцунда представляли Пантеоны Лтакта.

От лица властей города говорил будущий труп или калека — Хадатавар Двуносый. Гнома сопровождала свита из «элитной» стражи города, несколько советников и двенадцать представителей Секторов. Толпа пестрила важностью, авторитетом и… ненавистью по отношению к последней группе участвующих.

Бессы. Они были причиной, почему большинство ротовых отверстий у представителей властей Лтакта были похожи на куриные задницы. Воины, разведчики, телохранители, охранники — элита Лтакта, его боевая мощь — все это было готово отстаивать свои интересы. Глядя на воинственно настроенных Бессов, я попытался прикинуть, сколько их мы положили за эти дни ожидания. Эта могучая кучка из двадцати наиболее крутых и прикинутых бессмертных Подземного Мира могла бы быть раза в четыре больше…

Саму «стрелку» иначе как фарсом назвать было нельзя. Власти хотели все и сразу — нас в подчинение, пирамиды во владение городом, да и оказать давление на «зарвавшихся» богов были совсем не против. Но ничего не могли. Бессмертные, так и не пришедшие внутри своей группировки в единому мнению, хотели пирамиды. Но тоже ничего не могли. Боги хотели, чтобы смертные и Бессы втянули свои языки в задницы, организовали нам коридор до эфиропада, а затем свалили на три веселых буквы. Они, что интересно, могли. Но не хотели. Из осторожности.

Результат — мы молчим, а три стороны запальчиво объясняют друг другу в каких гробах они друг друга видели и на чем вертели, а также последствия, которые ждут всех и каждого, если справедливые и разумные требования их стороны не будут удовлетворены. Я слушал, наслаждаясь происходящим и ловя на себе панические взгляды смертных из свиты Хадатавара. Происходящее вызывало смех — все пытались сохранить лицо перед друг другом несмотря на то, что каждый облажался по-своему. Гном заключил сделку с другими городами, потерпев полное фиаско как руководитель, бессмертные внезапно осознали, что от них ранее ничего не зависело, и крепко подобному выводу возмутились, а боги просто пытались сохранить статус-кво… избавившись от нас.

Только вот, чтобы это произошло, должно было быть удовлетворено хотя бы одно требование каждой из сторон, а это было невозможно. Лтакт не хотел нас пропускать, Бессы не хотели отпускать Пирамиды, боги не хотели видеть вопиющее неподчинение, а наша дружная компания никак не могла решить — чья очередь подмывать обделавшуюся в очередной раз Лалу, продолжающую наслаждаться кошмарами.

Спорили мы между собой достаточно громко, чтобы даже до заросших волосами ушей Двуносого дошла суть нашей беседы. Естественно, гном тут же взбеленился.

— Как вы смеете! — взорвался он, глядя на нас и маша ручками, — Считаете себя неуязвимыми, подонки?! Вы не в цепях лишь милостью богов!

— Вообще-то нам безразличны… — звонкий голос Митсуруги достиг ушей всех и каждого вокруг, — Ваши желания, требования, жизни… — она обвела взглядом присутствующих, — Возможности. Последствия. Мы пройдем туда, куда нам нужно — договоритесь вы между собой или нет. Пройдем и оставим вас позади. Ни с чем. Это будет для вас лучшим вариантом развития событий. В любом ином случае Кирн Джаргак останется в вашем мире. И уничтожит его.

— Боги не допустят, — с железной уверенностью в своих словах сказал один из Бессов. Гурри одобрительно посмотрел на него, но тут же скривился.

Посетившую гномоосьминога мысль озвучила Дерцунда:

— Никто не видит Кирна Джаргака, — произнесла она, — Включая богов. Мы не ощущаем его, не можем проклясть навеки… разве что убить, если увидим наяву, воплотившись. Поэтому он должен уйти. Он хочет уйти. Вы же стоите на дороге у него… и у своих богов. Мы этого не забудем.

— Так что, мы здесь собрались, чтобы просто ощутить собственное бессилие и никчемность? — Бесс сплюнул себе под ноги. Остальные члены делегации бессмертных согласно загудели, шепчась между собой о том, что «неплохо бы сейчас скрутить пришельцев… или хотя бы начать, чтобы смертным и богам уже некуда было деться».

— Дебилы, — озвучил я свое мнение о каждом из присутствующих, включая себя. Подумал, посмотрел на багровеющего Хадатавара, дополнил, обращаясь уже конкретно к нему, — А вот тебя я сейчас казню. Как виновника в гибели С’Ваггарата. Это, конечно, дело вашего мира, но, знаешь что? Клал я на ваш мир и его мнение. Достали.

— Мне была обещана безопасность! — тут же взвизгнул Двуносый, начиная пятиться от наступающего меня.

— Не трогай его, парень… — мне на грудь предупреждающе легло одно из щупалец нахмурившегося Гурри, — Мы дали ему слово. Ты уже слышал, что это такое. Нарушивший слово бог падёт и исчезнет. Двуносый уйдет отсюда.

— Хорошо, уйдет, — настала моя очередь хмуриться, — До какого момента ему обещано?

— Пока вы не уйдете, — щупальце продолжало лежать на моей груди, — Он останется, вы — нет. И не вздумай дергаться. Я в сотню раз сильнее тебя, орк.