— Веселое подземелье… и конкурсы тут интересные, — резюмировал я, падая плашмя возле сундука, преграждающего дорогу на минус шестидесятый этаж.

В боку не хватало солидного куска… бока. Последняя из тварей этого уровня оказалась пронырливой, сообразительной и мстительной — успешно побегав от нас по всему немалому объему подземелий, она устроила засаду и вгрызлась мне в бок как раз тогда, когда я снял броню и «железную рубашку», собираясь устроиться на привал. Лала с визгом воткнула в небольшой чешуйчатый шар около пяти стилетов, но пожевать он меня успел.

Градации сил и возможностей тварей и чудовищ каждые пять этажей мы боялись резонно, ожидая, что после 60-го этажа начнутся драконы… но напрасно. Вместо усиления «жильцов» пошло усиление препятствий — ловушки превратились в настоящие комплексы безопасности, а окружающая среда стала куда менее комфортной. Пять этажей лютого холода, пять — адской жары, недостаток кислорода, чрезвычайно скользкие поверхности… Подземелье продолжало нервировать. Именно нервировать — оно не угнетало, не вызывало отчаяния или желания повернуть назад… слишком уж большие и вкусные порции опыта тут всем шли, слишком неожиданные, хоть и почти бесполезные вещи были в сундуках. Но каждый раз вспоминая, где мы находимся, да и рассматривая лестницу на новую «пятиэтажку» … я нервничал.

Особенно сильно нервничать мне помогали плохие воспоминания — теперь ловушки приходилось разряжать в полной боеготовности, частенько не имея понятия, что именно сработает после того, как накопитель текущей ловушки разрядится, обдавая тебя проклятиями, ядом или струей огня.

Возможно — пронесет.

Возможно — сработает цепная реакция, выпуская в орка целую кучу разнообразный поражающих факторов, заставляющих его драпать со всех ног и благодарить собственный разум, догадавшийся нацепить еще один щит на спину.

А возможно… в самом паскудном случае — разрядка ловушки активирует другие, но на уже «зачищенном» участке пути. Таким образом Ай уже потеряла левую ступню и ухо, Умного Ежа разрезало на две части, а обожженные сжиженным газом ягодицы Лалы мы лечили целый день. Потерявший пальцы на руках Акахиро на фоне воплей и причитаний трикстера терялся из виду, но его тихие ругательства были слышны отчетливо.

Подземелье… нервировало. Из сундуков, которые каждые пять этажей подрастали в размерах, всегда получалось пять бриллиантовых монеток Пана и… какая-нибудь малополезная волшебная ерунда, из которой наиболее полезным была куколка, связанная из соломы. Эту куколку можно было активировать, привязав к смертному-младенцу — она оживала, становясь надежной нянькой.

Зализав раны, мы приступили к штурму 60-65-ых этажей, где нас ждала одна большая, вонючая и подлая ловушка. В покрытых зеленым плющом широких коридорах и залах водились полноразмерные тигры — только со шкурами разной расцветки и глазами без зрачков. Кошки были не особо сильны, а все ловушки этих этажей имели природную основу. Мы шли как паровоз, даже не обращая внимания на редкие разряды электричеством от этих самых тигров… и не заметили, как к нам в спину выполз другой обитатель этого зеленого лабиринта. Огромная зеленая слизь, занимающая собой весь проход, подкралась незаметно, выплюнув в нашу команду поток своих выделений.

Последствия были катастрофическими.

Слизь моментально сожгла всё неорганическое, что на нас было. Качество, уровень, свойства вещей… этой отрыжке было плевать! Оружие, одежда, цепи — она растворила всё с такой скоростью, что мы просто не успели опомниться, а после быстро соскользнула с тел, неплохо так набрав в объеме… и поползла по полу назад к плюнувшему монстру, не оказывая никакого влияния на поверхность пола!

Со всех, кроме сопровождавших нас немертвых. На гулей и Умного Ежа слизь оказала другой эффект — подобный действию сильной, но не мгновенной кислоты. Пока гули мирно таяли, не понимая, что им делать, из тела Абракадавра вырвался он сам, представляющий из себя верхнюю половинку скелета, которая моментально скрылась за ближайшим углом. Никто из нас еще не успел отойти от шока, как из-за угла вылетело какое-то лютое заклинание в форме клока черного тумана со скалящимися изнутри призрачными черепами, которое со всей дури шарахнуло в слизь. Раздался небольшой взрыв, слизь тут же растеклась безжизненным киселем, а все, кроме меня, пустились наутек, заходясь в страшном кашле от поднявшихся испарений.

Пока отряд боролся с передозировкой некротической энергии в организме, я передушил всех тигров на уровнях, предусмотрительно бегая голышом. Несколько трупов крупных кошачьих пришлось принести Умному Ежу, тот поблагодарил, но с сожалением констатировал, что в запасе остался лишь один гуль. У него оставалось два целых образца, один из которых Абракадавр пустил на своё новое вместилище, став похожим на меня как вторая капля воды, только без хвоста. По остальным маг смерти выразился хмуро — гулей с нуля не восстановить. Были бы они повреждены, то можно было бы «позаимствовать» чужую мертвую плоть, чтобы сделать «заплатку», но качественного немертвого на коленке не склепаешь. Увы.

— Эта слизь нам встала в миллион золотом безвозвратных потерь… — хмуро огласила Митсуруги результаты подсчетов утерянного имущества. Японка коротко гневно выдохнула, взглянула на нас и решительно добавила, — А заодно я потеряла приблизительно три пятых своего боевого потенциала. Меч, гримуар и накопители восстановятся только после моей смерти. Имейте в виду.

— А у меня трусов больше нет! — всхлипнула Козырь, вызывая полные «симпатии и сострадания» взгляды остальных.

Я потерял не так уж и много — всего лишь один набор цепей и доспехов, а также первый из пяти взятых с собой щитов. Потери по сравнению с утратой Ай — ничтожные, но кто сказал, что такая дрянь тут одна ползает? Вдруг она снизу приползла, а следующие пять уровней такими ужасами битком набиты?!

Оказалось — нет, даже наоборот, встряска обоим супермагам пошла на пользу, и они начали работать всерьез. К рунам-ловушкам Митсуруги присоединились ловчие заклинания смерти, потерянных гулей с трудом и скрипом заменили поднятые тигры, которым была залита вместо крови какая-то желеобразная субстанция от некроманта, а Акахиро начал применять техники, имевшие много общего с внешними техниками монахов, но на основе природных элементов. Итогом стало массовое страдание гигантских сороконожек на следующем уровне — сначала их как следует проморозили, наполнив переохлажденной водяной взвесью все пять этажей, потом окутали облаками пыли с содержащей в ней некроэнергией, а уж потом бедные насекомые начали подрываться на заготовленных уже нами ловушках. Мой личный итог — задумчивое ковыряние в носу сначала, а потом сутки мучений по разминированию лишенных жизни этажей. Последнее стоило мне оторванной руки и сломанной в трех местах нижней челюсти, но с помощью Переяславы удалось все благополучно пришить и собрать назад.

Без высшей дриады мы бы точно уже повернули — такое количество повреждений не мог бы излечить ни один священник или лекарь. Дух природы зашивала раны, накладывала плотно прилегающие повязки, умело собирала своими корнями кости, фиксируя переломы, напрямую вводила нам стимулирующие регенерацию жидкости. Для меня подобное было бесценным, получившая 60-ый уровень «Целительная Медитация» позволяла очень быстро вернуться не просто в норму, а в идеальное состояние. Без фиксации Переяславы, я бы уже был похож на изломанного калеку с неверно сросшимися переломами, возможно горбатого — а это могло бы быть исправлено только гробом.

Лала… снова начала ныть, но теперь с немалой дозой здравого смысла. Под затихшие своды ее черепа закралась мысль «Если мы встретили существо, которое сдуло с нас экипировку, то не встретим ли другое, которое пересадит нам головы на задницы?» — и эта мысль наиболее суматошному члену команды сильно не понравилась. Но вместо того, чтобы ее отбросить, Всёпропало, как настоящий товарищ, поделилась с другими.