— Страх, — вздохнула дриада, — А так как твои противники бессмертны и их чувство страха притуплено — ты задевал еще и смертных.

— Не специально, — повинился я, — Но времени и ресурсов на проработку планов, увы, не было.

— Значит, можно крушить и ломать? Жертвовать невинными? — дух наклонила голову набок, с любопытством рассматривая меня.

— Если ты ищешь во мне социальную ответственность, — хмуро пробурчал я, — То не найдешь, пока не покажешь мне мой социум. Моих людей. Мою страну. Хотя бы — мой мир. Мне не за что любить и ценить жителей Пана настолько, чтобы я отринул свои планы ради их благополучия.

Переяслава набрала воздуха в грудь спросить что-то еще, но тело у наших ног зашевелилось почти осмысленно, явно демонстрируя признаки возвращения к сознанию.

— Надеюсь, у нас еще выдастся шанс поговорить, Кирн, — вздохнула дух природы, — В любом случае, ты меня услышал.

Пока японка… нихонка… скребла ногтями по горячему камню и томно дышала, пытаясь понять, на каком свете она находится, я заглянул в инвентарь, посмотреть, что ж я такого спё… взял поносить. Посмотрел и охнул.

«Сияющая пирамида Вечности»

Класс: устанавливающийся предмет

Редкость: божественный

Свойства: «неуязвимость», «вечность», «привязка».

Уникальные свойства: «Изменение условий возрождения»

Описание: Пирамида является одним из великих и редчайших артефактов мира. Если бессмертный окропит ее своей кровью, она не только будет привязана к нему до конца времен, но и воскресит владельца в том месте, где он ее оставит. Никто иной не может взять пирамиду Вечности в руки, кроме ее владельца. Время воскрешения — 1 час.

Ну не цветик-семицветик… но очень близко. Настоящее бессмертие.

Стоит поставить такую пирамидку в укромном и хорошо защищенном месте, как тебе становится плевать на всё, вся и всех. Буквально. Спрятать ее на летающем островке в небе, на который ни один воздухоплаватель не позарится? Легче легкого. Земные недра? Та же ерунда. Дом Матери? Вообще без проблем. Угрозы, шантаж, природные катаклизмы, конец света, Дикие Леса, решившие занять всю поверхность Пана — тебе станет плевать на всё!

В моем инвентаре болтались три экземпляра самой ценной вещи для бессмертных. Я задумчиво завилял хвостом из стороны в сторону, размышляя, что делать. Переяслава тем временем стояла, насмешливо поглядывая то на меня, то на свою хозяйку, то убирая, то вновь «включая» маскировку глаз.

— Доброе утро, госпожа Митсуруги, — язвительно поприветствовал я все-таки севшую на задницу девушку, — Что ж вы как неаккуратно относитесь к своим наемным работникам? Да и себя не бережете, смотрю.

Архимаг не отвечала, даже не смотрела на меня. Ей было плохо до безобразия. Частично реальность она воспринимала, но мой опыт подсказывал, что ушибленные взглядом Переяславы, да не кто-нибудь, а маги-менталисты, будут в себя приходить долго и упорно. Обвив Митсуруги хвостом так, чтобы оставляемое ей безобразие не попало на меня, я, позвав жестом Переяславу, пошел на выход из этого преддверия пекла.

Раз уж мне здесь некомфортно, то Ай может вообще умереть. Это будет совершенно ни к чему.

Путь назад, до места, где мы последний раз разбивали лагерь, занял совсем немного времени. Переяслава без вопросов начала доставать из инвентаря пищу, спальники и топливо для костра, расщедрившись даже на чайник с заваркой. Всё это время Митсуруги сидела молча и сверлила меня взглядом.

— Соломон? — наконец выдавила она через непослушные губы.

Я закатил глаза.

— Может быть, — хрюкнул я, испытывая дежавю.

— Либо да, либо нет, — продолжила безуспешное бурение меня взглядом Митсурури.

— Может быть я твой старый знакомый, возможно даже друг или там любовник… — расслабленно помахал я хвостом, чувствуя неслабый отходняк от приключения, от которого даже «Отрешенность» поднялась, — А может быть просто совершенно невосприимчивый к энергетическим структурам и иллюзиям Бесс. Какая разница, Митсуруги Ай?

Девушка попыталась вскочить, но тут же упала назад, схватившись за голову.

— Посиди лучше, подумай. Я никуда не денусь! — «утешил» я ее и ушел вроде как на прогулку. Переяслава задумчиво проводила меня взглядом, но преследовать не решилась.

Отбежал я аж на пару этажей вверх, на всякий пожарный. Цепи звенели, канделябр скрежетал, а я на фоне всего этого шума общался с Бенедиктом… и не только.

— Поздравляю с 410-ым уровнем, товарищ Абракадавр, — тихо сказал я черепу, возлежащему на парящей в воздухе книге, — Ловко вы вывернулись. Но сейчас разве есть причины скрываться?

Некромант был уверен, что причины для перестраховки есть. У него были все основания предполагать, что захоронить таких красивых нас в таком глубоком здесь Митсуруги очень хочется, а учитывая… беспрецедентность нашего вояжа, то она даже может начать творить необратимые глупости. Поэтому некромант и его гримуар планировали остаться в тени. На подстраховке, разведке, добыче сведений… магу смерти нужно было «накушать» назад тело, а процесс этот был совсем не быстрый. На вопрос, как ему удалось всех обмануть, Абракадавр таинственно промолчал, явно посылая меня Диким Лесом.

И правда, чего это я.

— Полагаю, раз уж твой Статус не изменился, то пирамиду ты не активировал? — сухо спросила меня Ай по возвращению.

— Нет, даже не собирался, — пожал я плечами, укладываясь на свою лежанку, — Но это может измениться.

Помолчав несколько минут, Митсуруги глубоко выдохнула и упала плашмя на свой матрас:

— Что ты хочешь? — выдавила она из себя, полежав и поглазев на потолок.

— Мир во всем мире, гарем на десять эльфиек и пятикилометровую статую себя на Колисе, — тут же обозначил я свои интересы, — Еще можно свежего жареного мяса.

— Можешь не придуриваться?

— А сама можешь не маяться дурью, Митсуруги? — поднял я бровь, рассматривая валяющееся тело девушки без малейшего мужского интереса. Последнее невероятно меня воодушевляло, — Выполни свои обязательства, получишь свои пирамидки в Срединном Мире. Сразу же, как только мы туда вернемся.

— Я тебе не верю!

— А мне насрать!

Готовка никогда не была моей сильной стороной. Последний раз я ей нормально занимался лишь когда мы жили с Ай в Вавилоне. Помешивание булькающего супа в котелке сейчас давало обоим повод помолчать и подумать. Я… совсем не был уверен в том, что был откровенен с японкой. Вот вернемся мы в Срединный Мир, что мне самому будет выгоднее — послать ее по бабушке, получив аж три счастливых билета в безоблачное будущее, омраченное лишь статусом клятвопреступника… или сыграть по правилам, отдав ей бесценные пирамидки за всего лишь чистый Статус и какие-то двенадцать миллионов золотом.

— Ты не отдашь мне пирамиды. Я знала, что любой, кто их увидит, тут же забудет про все и вся, поэтому предприняла меры… недостаточные, как оказалось, — забубнила розововолосая.

— Ага, верю-верю. Именно поэтому ты, такая вся правильная и красивая, набрала в экспедицию бессмертных с сопротивляемостью к ментальному зондированию, — покивал я, пробуя суп. Тот получался вполне себе ничего.

Разговор не клеился. Госпожа архимаг была в ужасном положении — от нее ничего не зависело. Орк заявлял, что лишь несет пирамиды. Отдать ему приказ их ей отдать? А чем он обоснован? А вдруг пошлет ее к черту, моментально убивая любую надежду на возврат непосильно нажитого почти имущества? А я что — вполне могу. Неизвестно, как Система отреагирует на подобный выверт, но технически мы пока все абсолютно невинны. Акахиро, напавший на Умного Ежа? Митсуруги тут как бы и не причем. А тут еще и я, которому и так очень хорошо, а уж если еще японка и лифтом поработает, так вообще прекрасно будет.

Посидев, но так ничего и не придумав, Ай снова начала допытываться, не Соломон ли я?! Приходилось отбрыкиваться с вальяжным видом, упирая на заявленное ранее — кем бы я ни был, это совершенно не ее дело и заботы. Переяслава, когда внимание перенесли на нее, абсолютно честно заявила, что понятия не имеет и что ей орк ответил так же. Я готовился ко сну и с нескрываемым удовольствием наблюдал за мучениями Митсуруги. Впереди была долгая дорога наверх.