– Как бы сказать, чтобы никого не обидеть. Ученые у нас лучшие в мире. Изобретатели тоже. С качеством, правда, не всегда все ладно, со внедрением в производство ещё хуже. Но главная беда – послепродажное обслуживание и сервис. По этому показателю мы смело равняемся на самые отсталые страны Африки и Азии. Возьмём для примера Кубу. Продали мы им три десятка самолетов Ан-24. Ну как продали? Подарили по сути, поскольку отдали в беспроцентную рассрочку, а долг, все одно, спишем лет через двадцать. Но не суть. Из тридцати бортов летают всего четыре. Остальные стоят на земле. Запчастей нет. А все потому, что заявку на нужные детали надо отправлять через торгпредство в Гаване. Оттуда оно идёт в Москву в министерство, а там выясняется, что фондов на эти запчасти нет – их выпуска не было в плане. Министерство включает заявку в план производства на следующий год. В итоге: запчасти приходят через 12–15 месяцев. Как вы думаете, купит капиталист такой самолёт? Который месяцами и годами стоит на земле, вместо того чтобы приносить прибыль? Вопрос риторический. Создать современную сервисную сеть по всему миру наверное сложнее, чем новый самолёт спроектировать в СССР. И наверняка дороже выйдет.

– Неужели правда? Только четыре из тридцати летают? – страшная статистика поразила дедушку Лигачева в самое сердце.

– Примерно, по памяти говорю. Запросите точные сведения по всем странам. Только не через министерство – эти соврут, не дорого возьмут. Лучше ведовству товарища Крючкова поручить. И быстрее, и надежнее будет.

– Все равно, не пойму. Зачем мою фигуру выводить на сцену? Мне и за кулисами неплохо жилось. Весело, иногда с проблемами и с приключениями. Зачем повышать градус? Конечно, к нашим китайским товарищам я отношусь весьма благосклонно, можно сказать, одобрительно. Они мне искренне нравятся, особенно, в сравнении с другими соседями по планете. Но в чем смысл вытаскивать меня из тени?

Егор Кузьмич посмотрел на часы, прикинул сколько осталось до встречи, вздохнул, но решил ответить.

– То что, Дэн Сяопин обратился напрямую и прислал личного секретаря, в обход всех дипломатических процедур – это очень неординарное событие. По китайским понятиям – это вопиющее попрание традиционных правил на грани «потери лица». Понимаешь о чем речь?

– Ежику понятно. Для китайца потеря лица – самое страшное, что можно представить. Отказ будет воспринят, как личное оскорбление, а зная их менталитет – нас отправят в игнор и разорвут все контакты.

– Что за жаргон уличный? Ты и с Дэн Сяопином так разговаривать собираешься? Как догадался про то, что игнорировать станут? Эксперт-китаевед, оценивая ситуацию, слово в слово тоже самое сказал.

– Дык, помните, я вам про ракообразную рассказывал. Китайцы из неё чудесные биодобавки делают. Мы её на арбузных полях сейчас выращивать пытаемся. Артемия Сплина. Вот ее и продавал китайцам. Так что быстро понял, что с самооценкой у китаезов все жутко запутанно, и поэтому их лучше их вообще не трогать в этом вопросе. Скажешь, что он реально пустячный косяк запорол – просто отключается и не появляется больше. На звонки не отвечает, на связь не водит. У них одна реакция на любую проблему – игнор. Менталитет такой. Наверняка помните историю со «сто первым китайским предупреждением»? Предмет шуток для всего мирового сообщества. На самом деле – это всего лишь стандартная формула игнора оппонента, когда с ним не хотят разговаривать и договариваться.

– Хм. Вот оно как? Думаешь, будут проблемы?

– Конечно. Мы для них наивные северные варвары. Всегда были и всегда останемся. Это конечно лучше, чем англичане – которые, хитрые подлые варвары, и американцы – жадные, агрессивные варвары, но изменить их убеждения невозможно, просто надо понимать и учитывать.

Но надо прощать малые шалости и закрывать на это глаза. Вот, например, сейчас обязательно встанет вопрос демаркации Советско-китайской границы по Амуру.

– Что с ней не так? Стандартная процедура, граница пройдёт по фарватеру реки.

– Ага. Горбачёв в своё время на эти грабли уже наступал. К слову, выступления студентов на площади Тяньаньмэнь в июне 1989 года были приурочены к визиту Михаила Сергеевича в Пекин. Так что компартия Китая нам спасибо должна сказать не только за предупреждение, но и за отставку этого провокатора Перестройки.

– И в чем же китайцы нас надурили?

– Фарватер – понятие условное и, как выяснилось, растяжимое. В виду огромной протяженности границы отдали этот вопрос на усмотрение приграничных облисполкомов. Типа, им удобнее и виднее. Естественно, китайские товарищи тут же заслали гонцов с щедрыми подарками местным советским чиновникам. В результате почти все острова на Амуре оказались по ту сторону границы. Мелочь, а неприятно. Там, где не получилось подкупить, там они просто пригнали самосвалы и временно соединили острова с китайским берегом. Фарватер и граница естественно оказались по другую сторону острова. Отжали себе, все что можно.

– Позорище-то какое. Ты ничего не путаешь? Может это при твоих демократах уже было, будь они неладны?

– К сожалению, нет – в девяностом году, не было ещё никаких либералов в областях. Так что можете смело брать нынешних на карандаш.

Селектор на столе ожил и сообщил, что китайская делегация подъедет через тридцать минут.

– Александр, запомни – встреча очень важна. Провалиться нельзя. Не подведи. Единственный шанс на успех который вычислили аналитики – крепкий стратегический союз с Китайской Народной республикой. Насчёт раскрытия личности, можешь не волноваться. Товарищ Дэн Сяопин обещает сохранить ваш разговор в тайне, до самой своей смерти. А он уже старый человек. Его слова дословно.

Странное местоимение «ваш» меня насторожило.

– Правильно понял. Партия и правительство тебе доверяют. Разговор пройдёт наедине. Без меня. Дэн Сяопин неплохо говорит по русски, он в молодости учился в Москве. Переводчик не понадобится.

– Что даже магнитофонной записи не сделаете? – хмыкнул недоверчиво я.

– Не задавай лишних вопросов, не получишь плохих ответов.

– О чем говорить-то? – искренне озадачился нетривиальной ситуацией.

– О чем хочешь. На твоё усмотрение. Главное – результат.

В этот момент у меня в голове возникла замечательная прекрасная мысль.

– Егор Кузьмич, можно личную просьбу?

– Прямо сейчас?

– А чего тянуть? Хочу воспользоваться удачным моментом в своих личных корыстных целях. Просьба плёвая, минуты хватит.

– Ба! Да, неужели? Александр Морозов, бизнесмен и предприниматель вспомнил о корысти?! Наконец-то. Я уж стал думать, что ты священником на полставки у себя в будущем подрабатывал.

– Очень смешно, – обиделся я. Не всерьёз, конечно. – Просьба простенькая, можно сказать, пустяковая. Мы же, все равно собираемся армию сокращать и срок службы уменьшать? Так, ведь?

– Допустим, есть такое мнение. В чем просьба?

– В качестве пробного эксперимента. Давайте, сократим срок службы с двух лет до полутора годов уже с весны следующего года. Если не во всех войсках сразу, то хотя бы у пограничников? Так, чтобы осенний призыв прошлого года в мае девяностого на дембель отпустить. Все равно, пограничники из-за особой специфики на три месяца больше положенного служат. Это даже справедливо будет.

– Ну, что ты за человек, Морозов. Только порадовался, что раскусил твою истинную сущность, а ты опять за старое. Тьфу.

– Не надо меня кусать, Егор Кузьмич, китайские товарищи не поймут, если я покусанный на переговоры заявлюсь. Так что с досрочным дембелем? Договорились?

Лигачев лишь рукой махнул – иди уже, мол. Видимо, это означало полное безоговорочное согласие.

Дедушка Дэн оказался сухеньким, ещё не седым старичком, очень маленького росточка – чуть больше метра пятидесяти. Великий вождь в скромном сером полувоенном кителе, с накладными карманами и чёрными матовыми пуговицами, производил впечатление ожившей иллюстрации ко временам Культурной революции, если не Гражданской войны. Похоже фасон скопирован с Великого Кормчего и модернизации не подлежит в принципе. Для полного сходства не хватало лишь папиросы в зубах – по воспоминания современников Мао курил круглые сутки без остановки. Чем, кстати, подавал дурной пример будущим поколениям, даже в следующем тысячелетии китайцы мужского пола курили все поголовно на сто процентов.