«Главной целью нашего полета было автономное маневрирование трех космических кораблей. На первых порах эта работа проводилась «Союзом-7» и «Союзом-8». Мы с Валерием лишь внимательно следили за их маневрированием.
Но вот настала и наша очередь. По данным, вычисленным на Земле, мы вручную проводим маневр дальнего сближения. В результате выполнения этой динамической операции мы должны были подойти к «Союзу-7» на расстояние, которое бы обеспечивало визуальный контакт.
Находим над горизонтом яркую мерцающую звезду. Уверены, что это «Союз-7». В этом районе неба нет больше такой яркой звезды, и ее холодноватый свет нас не обманет. Мы разворачиваемся и идем на сближение. Сами определяем величины и направления вектора тяги корректирующей двигательной установки и включаем ее. Много маневрируем относительно центра масс».
Увы, фотосъемку космических кораблей в состыкованном состоянии выполнить не удалось, поскольку не состоялась сама стыковка. А «Союз–7» с расстояния в полкилометра решили детально не фотографировать, поскольку особой необходимости в такой съемке не было. Корабль на тех фотоснимках, которые все-таки были сделаны, выглядел как крупная звезда, а потом, при максимальном с ним сближении, - как размытое светлое пятно.
На заседании Государственной комиссии после возвращения из космоса Владимир Шаталов расскажет:
«Система поиска и сближения кораблей неэффективна, хотя она и работала. Корабль «Союз-7» мы обнаружили на расстоянии 7 километров от нас. Сблизились с ним до двух с половиной километров, сориентировались в ручном причаливании. Сблизились еще до 1600-1700 метров, зависли. Развернулись носом и включили на четыре секунды двигатели причаливания и ориентации, сблизились до 600-800 метров и опять зависли. Опять развернулись носом, тут неожиданно появилась боковая скорость, и началось расхождение. Мы снова включили двигатели на четыре секунды на разгон и опять зависли, еще включили на пять секунд на разгон, зависли. Включили еще на десять секунд на разгон и сблизились до расстояния 600 метров. Тут мы вошли в тень, и дальнейшие попытки сближения прекратили. После выхода из тени расстояние до «Союза-7» увеличилось до 8 километров. Мы еще провели маневрирование, попытались сблизиться, но кончилось горючее. С такой системой ручного поиска и сближения к Луне идти нельзя. Кроме того, многочисленные медицинские датчики на теле представляют большие неудобства в работе. От них даже появляются язвы».
Итак, вторая попытка состыковать два «Союза» 15 октября тоже сорвалась. Космонавты сблизили космические корабли, но выполнить причаливание и стыковку без автоматики, без приборов, полагаясь лишь на собственные ощущения и оценки полетной ситуации, они не смогли. В космосе, да еще в условиях дефицита времени, оценить расстояние между двумя сближающимися объектами и их относительную скорость – очень сложно, практически невозможно. Отсутствует привычный для человека фон, окружающие предметы, привязываясь к которым можно точно оценивать расстояние и скорость.
Кроме того, в этом случае сыграло свою негативную роль и «разделение труда» – управление кораблями вели командиры «Союзов» Шаталов и Филипченко, а расстояния оценивали бортинженеры Елисеев и Волков. При всем уважении к слетанности обоих экипажей, нельзя не отметить, что в ситуации сближения двух «Союзов» «мозги» (командиры кораблей) и «глаза» (бортинженеры) все-таки принадлежали разным людям. Поэтому космонавты и не смогли полностью и адекватно выполнить столь тонкую работу, как одновременная оценка расстояний и скоростей и управление кораблями.
«Нам дали данные для прицельного маневра и сообщили, где и когда после его выполнения мы должны будем увидеть «Союз-7» - вспоминал космонавт Алексей Елисеев. - Предполагалось, что приближающийся корабль будет находиться на фоне Земли, сзади нас. Место его появления нам указали в виде углового расстояния относительно направления на Солнце. Задача заключалась в том, чтобы найти «Союз-7» глазами через иллюминаторы, навести на него оптический визир, а потом управлять своим кораблем так, чтобы «Союз-7» летел точно на нас, без промаха. Искать корабль было удобнее из круглого, как шар, орбитального отсека, в котором по всем четырем направлениям установлены иллюминаторы. Мы договорились, что Володя будет в спускаемом аппарате готовиться к управлению, а я - из орбитального отсека искать корабль и подсказывать, куда надо разворачиваться, чтобы направить на него визир. Мы понимали, что увидеть корабль на большом расстоянии очень сложно. Обнаружить едва заметную точку можно только, если заранее известно, где приблизительно она находится. Труднее всего отсчитывать угловое расстояние от Солнца, смотреть на которое невозможно. О направлении на него можно было судить только по положению солнечного зайчика на стенке отсека. Первое, что я сделал, - это начертил на стенке фломастером две шкалы, как в бинокле, и обозначил крестиком расчетное место зайчика, при котором корабль должен появиться вблизи центра иллюминатора. После выхода на солнечную часть орбиты я попросил Володю развернуть наш корабль так, чтобы зайчик переместился к крестику, а сам начал глазами сканировать убегающую от нас часть земной поверхности. Поначалу ничего обнаружить не удавалось. Цвет фона все время менялся. Темно-серая или темно-зеленая поверхность Земли то и дело перекрывалась ярко-белыми облаками. Наконец я увидел точку, которая не двигалась вместе с фоном и как бы следовала за нами. Так мог вести себя только «Союз-7». Расстояние до него определить было нечем. Подсказав Володе, как завести эту точку в визир, я перешел в спускаемый аппарат, чтобы контролировать запасы топлива. Обычно для управления на больших расстояниях используется мощный двигатель - тот самый, который тормозит корабль для спуска с орбиты. Однако без системы управления сближением пользоваться этим двигателем мы не могли. В нашем распоряжении были только маломощные двигатели, предназначенные для прецизионного управления на близкой дистанции.
Нам очень хотелось состыковаться, и мы старались сделать все зависящее от нас. Первое, что было необходимо, - удерживая приближающийся корабль в поле зрения визира, уравнять скорости полетов. Володя включил двигатели в режим непрерывной работы, но разность в скоростях была слишком большой. Эффективности двигателей явно не хватало. В конце концов «Союз-7» пролетел мимо нас и исчез с экрана».
Почти через тридцать лет один из ведущих разработчиков советской космической техники Борис Евсеевич Черток в книге «Лунная гонка» с горечью констатирует:
«Для нас, разработчиков системы управления, невыполнение программы сближения и стыковки было жестоким и обидным уроком. За два года мы не сообразили, как обеспечить космические корабли элементарными приборами взаимного измерения для ручного сближения. Электроника вправе отказать, а упрощенной системы с ручным управлением мы так и не придумали».
Увы, состыковать два «Союза» в октябре 1969 года не удалось. Но программа научных исследований в ходе группового полета трех космических кораблей была достаточно обширной и без стыковки. И экипажи трех космических кораблей принялись ее выполнять.
В частности, космонавтами выполнялось наблюдение и фотографирование различных районов Земли. С помощью специальной аппаратуры были получены спектры лесных массивов, пустынь, поверхностей озер, морей и океанов, снежного покрова и ледовых полей, степей и других участков земной поверхности. Экипажи провели работы для получения данных о структуре земной атмосферы, ее оптических неоднородностях, которые имеют большое значение для обеспечения космической навигации. Точность ориентации космического корабля относительно Земли зависит от того, насколько надежно можно фиксировать край планеты, а это определяется ее оптическими свойствами.
В книге «Самые первые» Георгий Шонин описывает свои впечатления от увиденного из космоса:
