От глаз пронырливых журналистов не удалось скрыть периодические выезды едва ли не всего первого отряда космонавтов за пределы Звездного городка. Говорят, что именно тогда среди отечественных «акул пера», писавших о космонавтике, родилась веселая частушка:

«Городок наш ничего,

Населенье таково,

Что небесные ребята

Составляют большинство.

Ищет пресса тут и там,

Рыщет пресса по кустам:

Ах, куда ведет Гагарин

Космонавтов по утрам?..»

Сами космонавты тоже не чурались юмора и постоянно подшучивали друг над другом. Однажды и Георгий Шонин стал объектом такой добродушной шутки со стороны коллег. Вспоминает бывший начальник политотдела Центра подготовки космонавтов полковник Иван Крышкевич.

«Как-то после собрания космонавт Георгий Шонин подвез Юрия Гагарина на своей новой машине к дому. Юра похвалил обновку: «Замечательный лимузин!» Может быть, тогда и возникла у него идея разыграть Георгия. Гагарин договорился с Алексеем Леоновым и Борисом Волыновым спрятать автомобиль. Поздно вечером тихонько оттащили его в гараж Гагарина. На следующее утро Юра приходит к Шонину и говорит: «Давай поедем на работу на твоей машине». Тот посмотрел в окно и ахнул: лимузин исчез. Юра тоже выглянул, «изумился» и предложил: «Надо сразу сообщить в ГАИ, пусть начнут искать».

Когда я (то есть полковник И. Крышкевич – С. Ч.) приехал в гарнизон, комендант доложил: «Товарищ полковник, за время моего дежурства никаких происшествий не случилось. За исключением того, что у Шонина угнали машину». Я не смог удержаться от замечания: «Ничего себе, никаких происшествий». Минут через 15 заходят ко мне в кабинет Юрий и Алексей Леонов. И очень официально докладывают, что у Шонина кто-то похитил машину. Я уже по тону стал догадываться, что это шутка. Говорю: «Юра, хватит. Признавайтесь, куда вы дели авто?» Леонов засмеялся и признался. Часа два еще помучили Шонина, а потом вернули ему автомобиль».

В летние отпуска Георгий Шонин со всей своей семьей – женой Лидией Федоровной, дочерью Ниной и сыном Андреем – обязательно несколько дней гостил в Балте, у своей матери Софьи Владимировны. Помогал матери по хозяйству, ухаживал за садом, садил яблони. Показывал детям родные места, водил их в лес и на речку.

Большое внимание в те годы в отряде космонавтов уделялось общественной и партийной работе. Общественная нагрузка на всех ребят, уже слетавших в космос, была огромной: только поездок за рубеж у каждого из героев космоса было по восемь-десять в год. Конечно, в эти поездки, где приходилось общаться с представителями зарубежных средств массовой информации и политиками, должны были ехать идеологически подкованные покорители Вселенной. Поэтому и партийная работа была в Звездном на высоте. Партийные собрания в отряде космонавтов проходили регулярно. И часто на них поднимались не только вопросы идеологического воспитания, но и самые разные социально – бытовые проблемы. Генерал Каманин вспоминал:

«Я присутствовал на отчетно-выборном партийном собрании первого отряда космонавтов. Доклад сделал Георгий Шонин; выступали Алексей Леонов, Валерий Быковский, Павел Попович, Юрий Гагарин, Павел Беляев, Герман Титов и другие. Доклад и выступления были дельными и острыми. Главное, что беспокоит космонавтов - это отсутствие твердых планов космических полетов, малое количество космических кораблей, отсутствие военных экспериментов и недостатки в совершенствовании оборудования (связь, фото- и киноаппаратура, система жизнеобеспечения). Юрий Гагарин говорил о нарушениях дисциплины. Присутствие на собрании для меня было полезным, я с удовольствием послушал Георгия Шонина, Виктора Горбатко, Евгения Хрунова, Бориса Волынова, они выступили резко и со знанием дела. Все еще не летавшие космонавты за шесть лет работы в Центре заметно «выросли», и сейчас любого из них можно посылать в полет».

Кстати, у парторга Георгия Шонина была еще одна почетная общественная обязанность, которую он делил с другим космонавтом – Георгием Добровольским. В течение нескольких лет они попеременно играли роль ряженого Деда Мороза на новогодних праздниках в Звездном городке. Георгию Добровольскому выпадало «дедморозить» на нечетные года, а Георгию Шонину – при наступлении четных годов.

6 февраля 1968 года В. П. Мишин и Н. П. Каманин договорились о назначении экипажей для осуществления стыковки двух космических кораблей «Союз». Общая задача на предстоящий полет формулировалась следующим образом:

- сначала на космическом корабле с активным стыковочным узлом (активном корабле) «Союз – 2» стартует один космонавт;

- ровно через сутки на космическом корабле с пассивным стыковочным узлом (пассивном корабле) «Союз – 3» в космос отправляются еще три космонавта;

- на следующий день производится стыковка двух кораблей, причем на завершающем этапе она проходит вручную, т.е. управляет космическими кораблями не автоматика, а сами космонавты;

- после стыковки два космонавта в скафандрах переходят через открытый космос из пассивного корабля в активный;

- после завершения перехода космические корабли расстыковываются;

- в автономном полете оба корабля находятся еще двое – трое суток;

- с интервалом в одни сутки производится посадка космических кораблей: сначала приземляется активный космический корабль с тремя космонавтами на борту, а на следующий день на Землю возвращается пассивный корабль с одним космонавтом.

Состав экипажей для предстоящей экспедиции выглядел следующим образом:

А) Космический корабль «Союз–2» (корабль с активным стыковочным узлом): основной экипаж - Константин Феоктистов или Георгий Береговой, дублирующий экипаж - Георгий Шонин;

Б) Космический корабль «Союз–3» (корабль с пассивным стыковочным узлом): основной экипаж - Бориса Волынов, Евгений Хрунов и Алексей Елисеев, дублирующий экипаж - Андриян Николаев, Виктор Горбатко и Валерий Кубасов.

В этой раскладке экипажей стоит обратить внимание на то, что основной экипаж» для полета на активном корабле «Союз–2» записаны сразу два космонавта: Константин Феоктистов и Георгий Береговой, хотя по программе полета в корабле должен был стартовать только один. В чем же дело? Шла острая конкуренция за место в корабле между гражданскими ведомствами и военными. За Феоктистова был Главный конструктор Василий Павлович Мишин, а за Берегового – генерал-лейтенант Николай Петрович Каманин. Военные во главе с Каманиным, в конце концов, взяли верх в этом споре.

Георгий Шонин начал готовиться к полету в качестве командира активного космического корабля «Союз». Это означало, что основную часть операций при стыковке кораблей на орбите предстояло выполнять именно ему. Если, конечно, ему придется заменить перед стартом космонавтов из основного экипажа – Феоктистова или Берегового.

Увы, ни в составе основного, ни в составе дублирующего экипажей не оказалось первопроходца Вселенной – Юрия Гагарина. А ведь именно он был дублером Владимира Комарова во время полета «Союза–1». И если бы тогда, в апреле 1967 года, полет Комарова завершился бы успешно, было бы вполне логичным предположить, что Гагарин мог бы стартовать в космос на одном из следующих «Союзов». Юрий Гагарин после гибели Владимира Комарова в статье, опубликованной в газете «Комсомольская правда», от имени всех советских космонавтов фактически дал публичную клятву:

«Мы научим летать «Союз». В этом я вижу нашу обязанность, обязанность друзей перед памятью Володи. Это отличный, умный корабль. Он будет летать. Мы сядем в кабины новых кораблей и выйдем на новые орбиты. Все пламя сердец, весь холод разума отдадим делу».

Но уже во второй половине 1967 года Юрия Гагарина по негласному распоряжению советского руководства стали потихоньку «оттирать» от непосредственной подготовки к космическим полетам. Ходили слухи, что это делается для того, чтобы сберечь первого покорителя Вселенной. Но Гагарин проявил характер и в начале 1968 года добился, чтобы его восстановили в числе активных космонавтов. В рамках подготовки к будущим космическим рейсам ему, в частности, предстояло пройти курс полетов на учебном самолете «МиГ–15».