Душ пришлось продлить на десять минут и после заставить себя об Ингемаре не думать. Почему-то не думать о Мане было легче.

Ева и Мана. По поводу ведьмы я испытывала лишь легкое чувство вины – свободный у них слишком брак с Ингемаром. Ева, поди, из тех, кто сами своим мужьям любовниц выбирают. В любом случае, пока рано думать о том, стоит ли Еву звать на нашу с Ингемаром свадьбу, а, значит, нет причин волноваться из-за нее. Конечно, ведьма может быть опасна… Но этого я не боялась.

Мана – совсем другое дело. Понимая, как я запуталась, мечась между этими двумя мужчинами, я все больше приходила к выводу, что выбор – с кем остаться – будет самым тяжким в моей жизни.

Не то чтобы я досадовала на свою дампирскую кровь, нет. Я не так глупа, чтобы не понимать очевидных преимуществ и вообще страдать по надуманным поводам; кроме того, я видела, что значат для вампиров обычные смертные – ровным счетом ничего. Но все равно я не могла не думать о том, как относились бы ко мне и Мана, и Ингемар, не говори во мне кровь Анны и Гая.

Я вспомнила о том психованном молодом человеке, Дарио, ребенке Траяна, который жрал смертных в прямом смысле этого слова. Как-то мы с Эстеллой напились, и она рассказала, что делает этот вампир с людьми. Он, оказывается, и общество по интересам сколотил, а лояльных к смертным вампиров в Италии называют не иначе как биофилами. Этот Дарио все ходил за мной и странно так смотрел, я предпочитала держаться от него подальше…

Зато намерения этого молодого человека были ясны, чисты и прозрачны: он хотел меня сожрать. Хотела бы я знать, чего хотят от меня или сделать со мной Ингемар и Мана.

Днем позднее я вернулась в дом Кимуры. Почти никого из «взрослых» не было. На диване в гостиной сидела Дойна в крошечном платье черного цвета.

- Ница, красавица, привет, - тепло поприветствовала ее я, сбрасывая босоножки в прихожей.

Цыганочка оторвалась от чтения какого-то журнала и поглядела на меня. Мое появление не вызвало у нее радости. Черные глаза были холодны.

- Хай, - она отложила журнал и встала, в то время как я присела в кресло, чтобы отдохнуть. – А я как раз хотела с тобой поговорить.

- Серьезно? – я насторожилась, но голос мой прозвучал довольно беспечно. – Я слушаю тебя.

Ница села на корточки прямо передо мной, положив ладони на подлокотники кресла. Этого я не ожидала.

- Надеюсь, - с нажимом сказала девушка, - что слушаешь.

Тон ее мне не понравился сразу.

- У тебя вообще как дела? – спросила она. – Все в порядке?

- Не то чтобы, но не жалуюсь.

- Мне показалось, что у тебя проблемы.

- Ница, - я положила ладони сверху на ее, - не крути яйца.

- Это ты крутишь яйца, мил моя, - девушка подняла брови, отчего ее и без того огромные глаза стали еще больше, - по меньшей мере двум мужикам.

- Ха, - я не удержалась, чтобы не хихикнуть изумленно, - а тебе какое дело?

- Такое, что один из них мой мастер, а второй – тоже мой мастер, - в голосе Ницы было столько яда… - Серьезно, что ты творишь?

- Я так и не услышала причины, - как можно тверже сказала я. – Не стоит пытаться увести меня в русло дружеской беседы, Ница. Мы не такие близкие подруги.

- Причина нужна? – девушка нахально скорчила пренебрежительную рожу. – За столько лет я повидала сотни баб и мужиков, которые, уверовав в свою незаменимость, пытались крутить вампирами. Посочувствуй им, Гайя, больше ничего они не заслужили.

- Тебя бесит, что смертная позволяет себе то, что ты никогда не сможешь? – злорадно поинтересовалась я. – Это тебе хочется посочувствовать…

- Знаешь что, писька, - лицо Дойны приобрело такое выражение, что мне стало не по себе, - продолжай в том же духе. Я хочу увидеть, кто из них первым сломает тебе шею.

Ее слова поразили меня в самое сердце, но виду я не подала.

- Ведь вы так похожи с Маной, - задумчиво заметила я, ласково убирая с лица девушки прядь шикарных волос, - и почему только вы не вместе? – я заправила локон за ухо Дойны и погладила ее по щеке. – И ты хороша. Хочешь, мы с Маной тебя возьмем третьей?

Дойна с секунду смотрела на меня безо всякого выражения, а потом прыснула и громко обидно расхохоталась, хлопая меня по ляжке. Я схватила ее руку, улыбаясь и не подавая вида, что уязвлена.

- Ох, писечка… - простонала она, смеясь. – Да в вашей постели и так уже слишком тесно.

И она встала и покинула гостиную, хихикая. В ярости я так сжала подлокотники пальцами, что два ногтя загнулись.

- Хорошо смеется тот, кто смеется последним, - прошептала я, с досадой думая, что, по-хорошему, эта шлюшка права.

Мне не дали долго кипеть от негодования. В гостиную почти бегом принеслась дампирка Аня. В топе и шортах, она была растрепана и возбуждена. С разбега она плюхнулась на пол возле моего кресла, как до того Дойна. Я с недоверием уставилась на нее. Голубые глаза девушки были расширены, на симпатичном тонком личике написан азарт.

- Ты ведь человек? – с ходу спросила она, сложив руки молитвенно. – Я слышала, что ты помогала Ивану, что ты тут… Короче, вытащи меня отсюда, а? Пожалуйста. Я больше не могу, - и она расплакалась, не сдержавшись, но тут же взяла себя в руки и отерла слезы, едва успевшие скатиться по ее щекам.

Нервы у девушки были ни к черту. Мне стало жаль ее. Должно быть, ей очень страшно.

- Кто твой отец? – спросила я, взяв ее за руку. – Ты не знаешь?

- Боже, нет! - ужаснулась она.

- Он мог бы помочь тебе…

- Нет, нет, нет, я не хочу помощи его, я просто хочу отсюда свалить и никогда не вернуться.

- Тебя обижают? Бьют?

- Меня тут держат против моей воли!

Я глядела в глаза измученной страхом и неволей девушки, и сердце сжималось.

- Ты должна понять, что они плохого тебе не сделают, - принялась убеждать я, - они любят таких, как мы, понимаешь? Мы их привлекаем вдвойне – человеческой природой и дампирской.

Она смотрела на меня так, словно не понимала слов.

- Ты ценна и тебя…

- Мне все равно! – перебила она меня. – Я хочу жить так, как раньше, как все.

- Как раньше не будет никогда, - сказала я.

Аня молчала, глядя на свои руки. Нервный какой-то дампир, не слишком дампиристый. Впрочем, что это я. Неприятные воспоминания захлестнули меня. Иногда не ненавидеть вампиров так сложно…

- Я не смогу тут долго, просто не смогу, - пробормотала она.

- Анна, - услышала я голос Дойны, - будь добра от нашей принцессы отойти.

Девушка тяжело поднялась, бросила на меня пустой взгляд и покинула гостиную. Ница курила, стоя в дверях столовой.

- Я расскажу Кимуре, что ты с ней говорила.

- Это она со мной говорила, - разозлилась я.

- Все равно. Теперь в тебе взыграет ретивое, включится инстинкт матери Терезы и… - Ница насмешливо махнула рукой, будто бы указывая направление «Вперед!»

- У меня есть дела поважнее, - огрызнулась я.

Бл…дь, и нах…я я приехала сюда?! Злая, как собака, я пошаталась по дому, взяла кое-что из своих вещей, заказала билет через инет и отправилась в Борисполь.

Гай был во Флоренции. Вообще он там был нередким гостем, но на сей раз причины были официальными и трагичными. Этой ночью в своем доме на окраине города был убит Пьеро Медичи, убит вместе с пятью вампирами своего септа и несколькими смертными охранниками.

- О боже, - я прикрыла лицо рукой, услышав это, - снова. И никаких следов?

- Никаких, - Гай был угрюм и немногословен.

- Я еду в Рим.

- Зачем?

- Оттуда к тебе во Флоренцию приеду. Меня тут все достало.

- А. Приезжай, кошечка. Хоть одна радость в жизни…

В Италию я буквально сбежала. Мне хотелось туда из-за Гая, а в любимом Киеве оставаться не было сил.

Конечно, отец был занят. Пока он разводил канитель, писал отчеты и рыскал волком в поисках доказательств и улик, я развлекала себя под присмотром рыжего Сейджа.