- Ты будешь не в состоянии набрать его номер? - достаточно резко спросил Мана.
Я не сдержала ироничной ухмылки. Его бесит, что я успела повидаться почти со всеми друзьями-вампами, и только его высочество обошла вниманием. Мана не мог не увидеть мою улыбку в зеркальном отражении. Поэтому следующие его слова прозвучали куда спокойнее:
- Я ему передам, договорились.
- Да ты сама любезность.
- И куда же ты поведешь выгуливать своих… подруг?
Ему с видимым усилием далось это слово. Судя по выражению лица Маны, он хотел характеризовать моих девочек куда как нецензурнее. В последний раз, когда он говорил о них, то назвал их “твои б…ди”. Правда, тогда он был пьян. Мана наблюдал за рабочими, которые делали ремонт в квартире, купленной мне Гаем. Девочки звонили мне уже на новый домашний телефон, видимо, надеясь застать меня там.
Ах да, и тогда Мана был зол на меня. То были первые числа июля, и мы виделись с ним в конце мая на квалификации Формулы-1, Гран-При Монако, проходившей, собственно, на улицах Монте-Карло. Мы с Маной наблюдали за состязанием лучших гонщиков мира - если можно так это назвать. Во время третьего заезда юный пилот одной из команд врезался в заграждения, и авария была столь серьезна, что квалификация была приостановлена. Все зрители очень переживали, место аварии было закрыто от них зонтами - а белый зонт в Формуле-1 является самым зловещим атрибутом. Все шумели, бегали, пытались заглянуть за роковые зонтики… Все это я узнала позднее от сопровождавшего меня Сейджа, потому что на тот момент была занята с Маной кое-чем поинтереснее в туалете недалеко от трибун…
Так вот, Мана бесился, потому что и после секса в особняке Траяна, и после этого вот быстрого перепихона в клозете я просто ушла, и встретиться со мной больше вампиру так и не удалось. Сказать, что мне приятно выводить его из себя - значит, ничего не сказать. М-мать, да я никогда в жизни так не злорадствовала. Даже когда виделась со своим бывшим, Костей, и созерцала его жалкие попытки снова вскружить мне голову. Э, нет, мальчики, я больше не играю по вашим правилам.
Правда, я всегда помню слова Гая: “Кошечка, надо играть по правилам. Хотя бы для того, чтобы иметь возможность их нарушать”. Я верю ему. Мой отец, как я узнала за эти полгода, крутейший мужик. Даже отстраняясь от того, что мы с ним одной крови, я могу объективно сказать, что Гай - один из тех редких людей, что заставляют весь мир вращаться вокруг себя. И делают это красиво и непринужденно. О, как бы я хотела уметь так же!.. За время, что мы провели с Гаем вместе, я сумела узнать его получше - и понять, что я хочу быть как он. Я хочу быть такой, чтоб Гай мог сказать: “Это - Гайя, моя дочь”. И гордиться тем, что я его девочка…
Так вот. Мана бесславно сливает мне нашу перманентную борьбу за психологическое доминирование в нашем дуэте. Пожалуй, мне даже нравится, что я все еще его жена. Вампир-то думал, что этим привяжет меня, думал, что обставил меня в этой игре - ан нет, Гайя тоже не пальцем делана, знаете ли.
Осознаю ли я, что упиваюсь собственным величием? О да, еще как. Я жуткая реваншистка - и Мане предстоит хлебнуть еще немало дерьма, прежде чем я решу, что с него хватит. Прежде чем я решу, что довольно отплатила за свои унижение и терзания.
- Куда поведу? Да в твой клуб, если не возражаешь.
Еще бы он возражал…
- Замечательно.
- Но мы можем и передумать насчет “Голубой Крови”, - как бы между прочим заметила я.
Я все еще стояла у зеркала, то поправляя волосы, то пальчиком растирая румяна на щеке - в общем, изображала деятельность, лишь бы только не поворачиваться и не глядеть в зеленые глаза… И чтобы спровоцировать Ману.
И он, конечно же, сделал то, чего я от него ждала. Да Бог мой, Мана не был бы Маной, если б не распускал руки по поводу и без.
Он метнулся ко мне - но руки его поймали пустоту. Я, только и ждущая активных действий со стороны своего супруга, шарахнулась от него так быстро, как только могла - то есть, как меня научил Гай.
Остановилась у лестницы и снова принялась как можно непринужденнее поправлять сережку. Лицо у Маны было… Боюсь, мне не удалось скрыть своего торжества, все было написано у меня на лбу. Изумленный вампир, в нелепой позе замерший за долю секунды до встречи своей смазливой рожи с хрупким зеркальным стеклом, попытался восстановить свое реноме, выпрямившись и похлопав в ладоши. На губах Маны играла фирменная ленивая ухмылочка, но глаза его были холодны.
- Браво, браво… Ты делаешь успехи.
Я улыбнулась и сделала реверанс в знак благодарности.
- Позволь узнать, - Мана присел на подлокотник кресла, не переставая улыбаться (уже куда убедительнее), - как Гай… это сделал?..
Какой-то странный голос у моего зеленоглазого.
- А что, способов много? - конечно, я уже знала от Гая, что их много. Но Мане-то знать, что я знаю, необязательно.
- Достаточно.
- Ну… его кровь и вещества.
Еще полгода назад я бы ужаснулась, предложи мне кто пыхнуть. А тут признаюсь Мане, что употребляла наркотики.
Собственно, все было не так страшно. Я верила Гаю, а он сказал, что со мной ничего дурного не случится. Не верить ему причин у меня не было. Несколько раз за прошедшие месяцы, когда у Гая выпадал свободный денек, мы уезжали туда, где нам никто не помешает, и там занимались тем, что Гай называл “шаманить”.
Я пила его кровь огромными дозами, затем он ставил ритмичную музыку, и мы вместе принимали наркотики. Экстази, метамфетамин, кокаин. Само собой, он закидывался основательнее, потому что смертельной человеческой дозы вампиру хватает на десять минут, не более. Гай говорил, что у каждого смертного путь в Бездну свой - и нам предстояло отыскать мой путь.
Не помню эффекта от экстази, лишь тяжелые смутные сны. От кокаина я испытывала страх и тревогу; зато от мета меня носило по таким местам, о которых я и не подозревала. Я была в городе, полном древних гулких руин, бывших некогда зданиями из золотого и черного камня. Там росли огромные пурпурные и голубые цветы, оплетая развалины, под ногами была серебристая трава, которая так приятно щекотала мои босые ноги. В полном безветрии я скорее ощущала, нежели слышала эхо далеких голосов. Еще были письмена на стенах, письмена, которые я не могла прочесть. Я касалась их ладонями… Вот что казалось мне тогда странным и пугающим: в Бездне я никогда не могла увидеть свои руки, сколько ни старалась.
Так вот, после метамфетаминовых грез я была просто в восторге. “Вот оно! - радостно кричала я отцу. - Мы нашли мой путь!” Правда, Гай отчего-то был недоволен, а я почти что взлетала к потолку…
Потом был тяжелый отходняк, и осознание очередной неудачной попытки Гая проникнуть в мою голову. Я невзначай рассказала ему о том шабаше с Евой и ее голыми девами. Гай ничего не сказал, но изменился в лице. Если не ошибаюсь, тем вечером он позвонил Еве, они долго говорили и распрощались лишь поругавшись в очередной раз. Все-таки мой отец неравнодушен к королеве Киева, ох, неравнодушен…
На следующий раз отец дал мне лишь своей крови. И привел какого-то молчаливого мужчину. Хотя то, что это именно мужчина, я узнала много позже. Как правило, я уже валялась в прострации от крови отца, когда приходил этот человек. Он рисовал на мне знаки - как некогда Ева. Потом давал выпить что-то - судя по всему, обычное снотворное, так как отходняков я не ощущала. Отец сказал, что этот мужчина - ведьмак.
Вот после эксперимента с ведьмаком мы с Гаем впервые встретились в Бездне. И я впервые сумела посмотреть на свои руки, когда отец взял их в свои и поднял. Это так странно - видеть людей в Бездне, решила я тогда, рассматривая его. Помнится, Ева была тут юной красивой девушкой с длиннющими роскошными косами. Но она выглядела вполне себе смертной. Гай же изменился почти до неузнаваемости, и по его внешнему виду можно было смело сказать, что он не людской породы. Отец был очень бледен, глаза светились красным. И его окружало белое свечение - аура такой силы, что я с трудом могла видеть лицо Гая…
