Глава 7. Сказки
Мы сидим с Бабаем на кухне и смотрим, как Абика печет балиш. Запах, идущий из духовки, приковал нас к столу, и мы вынужденно обсуждаем мировые проблемы, периодически поглядывая на духовку.
– Что в мире происходит? – спрашивает Бабай, попивая чай из стакана.
– В каком? В капиталистическом или в социалистическом?
– В твоем мире – в школьном! Другие миры мне по телевизору в программе «Время» показывают.
– А-а-а… в школьном! В школьном особо ничего. Я сижу на задней парте, доску мне не видно, учительницу я не слышу. Когда говорят: «Встань, Муратов, и отвечай», я встаю и отвечаю!
– И что ты отвечаешь? Раз тебе ничего не видно и не слышно! Так же и двойку схлопотать можно!
– Я отвечаю: «Ставьте мне двойку, учительница! Я ничего не знаю!»
– Так прямо и говоришь?
– Так прямо и говорю!
– Молодец! Горжусь внуком!
Пока мы с Бабаем несем эту ахинею, Абикин балиш подрумянивается и слегка потрескивает в печи.
– Не упустишь? – переживает Бабай.
– Не сгорит? – волнуюсь я.
– Не мешайте! Дальше друг другу лапшу на уши вешайте, – надевая рукавицы, говорит Абика и вытаскивает противень из духовки, – еще рано!
– А за четверть что вышло, раз ты ничего не знаешь? – продолжает Бабай разговор. – Тебя больше не выгоняют с уроков?
– Еще как выгоняют, – говорю я, – постоянно выгоняют. Мало им того, что я сижу на задней парте и ничего не вижу, так они еще правило придумали: кто вертится – тот живо встал и вышел из класса!
– Так и говорят? – удивилась Абика. – Маскара!
– Так и говорят! – подхватил я ее возмущение. – А как я должен увидеть доску не вертясь?
– Бедный балам, – вздыхает Абика. – А почему ты на первой не сидишь? Завтра пойду к вашему директору и задам ему этот вопрос!
– Вот-вот! – поддакиваю я специально. – Пойди! Только у них система такая – плохо видящие отличники на первых партах, зрячие двоечники – на последних. Никакого социализма! Еще пугают постоянно! Узурпаторы!
– Кем пугают? – возмущенно спросила Абика.
– Им, – показал пальцем я на Бабая, – постоянно им пугают.
– Алла сактасын, – воскликнула Абика и удивленно посмотрела на Бабая, – ты что там натворил?
– Я? – поперхнулся чаем Бабай.
Мне пришлось отвернуться к окну, чтоб никто не увидел мою улыбку. Конечно, в школе нас Бабаем уже не пугают, в садике – да! В школе уже непедагогично за нарушения пугать или ставить в угол. Либо вон из класса, либо красным цветом в дневнике. Без предупреждения и отговорок. У меня полдневника красным залито. У Иваниди весь. Пиркина учительница любит за отсутствие подвижности и ставит ему четверки. А Алису всем в пример ставит!
– Алиса, – говорит Валентина Павловна, – это тот ученик, на которого надо равняться!
– Алиса, – шепчу я ей, – дай списать! Убери локоть! Мне сказали на тебя равняться.
Списывать у Алисы трудно. Она левша, а сидит справа от меня. Рукой своей левой половину парты отрезала – ничего не видно!
– Сам, Муратов! Сам! – высокомерно говорит Алиса. – Я тебе уже говорила: у нас с тобой хоть и есть совместная тайна, но за партой она не действует!
– Тогда я врать тебе за партой буду! Поняла? Вон у тебя бантик сбился и висит!
– Примитивно, Муратов! – не отрывая взгляд от доски, говорит Алиса и слегка приподнимает свою левую руку от парты. – Быстрее только!
Рисовать буквы «Ж» бессмысленно. Мне все равно не удастся никогда в жизни так ровно, словно это жук-аккуратист, вывести эту букву. У Алисы «Ж» идеальное! У меня: лишь бы было похоже…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
