Дорогин вошел в квартиру Кана за десять минут до выноса тела. Он заметил занимавших позиции вокруг дома «наружников» разных ведомств – от ФСБ и МВД до службы охраны нового Президента Российской Федерации. Директор детективного агентства прекрасно знал, что убийство Савинского получило широкий общественный резонанс и на фоне только что прошедшей инаугурации новому первому лицу государства было весьма неприятно получить известие о террористическом акте – именно так интерпретировали происшедшее в верхних эшелонах власти. Действительно, что могло послужить причиной убийства видного профессора, который бизнесом не занимался, с криминалитетом связан не был, правда, вел не очень заметную общественную деятельность в качестве председателя общественной организации «Тхе Хук», которая помогала жертвам наркотиков? Совсем немногие знали, чем на самом деле занималась эта организация…

…Мелкого торговца наркотиками Гришку Шаболтасова в его кругу называли «Батоном». Этимология «погоняла» была проста, как две копейки образца 1961 года. Минимум два раза в день Гришка рассказывал бородатый анекдот про булочку с маком и батон с героином и сам же смеялся, прищурив крохотные глазки с красными прожилками.

Тело Батона нашли в одном из Арбатских дворов, недалеко от места, где он в розницу продавал разбавленный тальком героин. Жильцы дома, около которого это произошло, сначала подумали, что на лавочке у подъезда заснул перепивший бродяга, но, когда он пролежал там долго, вызвали милицию. Была оттепель, труп успел завонять, и сержанты из патрульно-постовой службы только чертыхнулись, когда поняли, что придется помогать грузить его в труповозку. Впрочем, эти парни к такой работе были привычные.

Патологоанатом удивленно присвистнул, обнаружив в брюшной полости покойного десяток пакетиков с наркотическим веществом.

Сперва смерть списали на разборки наркоманов, которым вместо героина подсовывали какую-нибудь похожую по консистенции дрянь. Но при более тщательной экспертизе выяснилось, что в крови Шаболтасова присутствует весьма специфический наркотик, называемый в среде спецслужб «сывороткой правды». И маховик расследования закрутился.

В ближайший месяц в Москве зарегистрировали еще десять трупов распространителей наркотиков, принадлежавших к разным кланам. На Петровке сделали правильный вывод: «работает» «мститель», у которого от употребления наркотиков умер или умирает близкий человек. Даже психологический портрет составили: «Предположительно отец юного наркомана, бывший, а то и действующий сотрудник правоохранительных органов, судя по тому, насколько «чистыми» являются убийства…». И т. д.

Аналитики МВД предупреждали, что вслед за убийствами мелких последует устранение крупных фигур наркобизнеса. Они не ошиблись. И если «мелочь» убирали просто – с помощью ножа или пули, то смерть «королей» не была такой легкой.

Первой по-настоящему серьезной акцией «неуловимых мстителей» стало нападение на особняк «наркобарона», известного в определенных кругах под именем Миша. В один прекрасный день у него собрались гости на «планерку», посвященную поиску и уничтожению «мстителя». И тот или один из тех, о ком шла речь, не заставил себя ждать. Два залпа из базуки разнесли особняк в пыль, а чудом уцелевших выкосили из автоматов. Операция была проведена на уровне мощнейших спецслужб: просто, элегантно и главное – эффективно. Свидетелей почти не осталось, а «Ниву», на которой приехали «террористы», нашли в лесу полностью сгоревшей.

Тут уж на Петровке заволновались. Начали трясти агентуру. Все как один «стукачи» утверждали, что никакого передела сфер влияния между поставщиками и распространителями наркотиков не планировалось и о новой силе, решивший захватить рынок столь традиционными кровавыми методами, ничего неизвестно.

Пока суд да дело, погиб еще один «корифей» отечественного наркобизнеса, выходец из Таджикистана по имени Султан. Его нашли задушенным в туалете элитного клуба, где он предпочитал коротать время.

На следующий день в квартире собственной любовницы обнаружился азербайджанец Муса, которого пригвоздила к дубовой двери стрела из арбалета. Оружие нашли тут же, на полу, – такие арбалеты одно время свободно продавались в магазинах охотничьих товаров.

И уж совсем ни в какие ворота не лез случай, когда сразу трое известных органам, но не пойманных за руку наркодилеров один за другим выпрыгнули из окна девятого этажа. При этом соседи не слышали ни криков, ни звуков борьбы, двери не были взломаны, в комнатах царил полный порядок.

…Все эти акции были организованы Каном Савинским, который теперь готовился навсегда покинуть квартиру, откуда больше трех лет назад вынесли гроб с телом его первой жены. Несколько сотен человек собрались у подъезда – студенты, преподаватели, матери и отцы наркоманов, которым Кан помог вернуть сыновей и дочерей. Не пришли только те, кто помогал Савинскому уничтожать дельцов от наркобизнеса. Эти парни прекрасно понимали, что каждого из пришедших зафиксируют бесстрастные камеры спецслужб, идентифицируют, просеют сквозь сито всевозможных проверок. Своего шефа они помянут позже… И постараются найти убийцу.

В конце февраля мэр столицы России вызвал в свой кабинет одного из ближайших помощников, Сергея Бондарева, невзрачного человечка в сером костюме с неброским галстуком. Дождавшись, пока Бондарев сядет в кресло и насладится зрелищем Георгия Победоносца на гербе Москвы, висевшем над головой многолетнего градоначальника, тот спросил:

– У тебя человек надежный в запасе имеется?

– Имеется, – ответил помощник. – А для чего нужен?

– Да вот, понимаешь, Купцов совсем оборзел. Нужен ему противовес… Бывший «кладбищенский директор» вовремя почил в Бозе. Наш человек на его место нужен. А то покойный Демин у Купцова под каблуком был. Да и, кроме того, за его «кладбищенскую деятельность» легче всего ухватиться. Все остальное, чем этот деятель грешит, более-менее в порядке вещей, все так зарабатывают. Но то, что он кладбища подмял…

Помощник понимающе кивнул головой:

– Жалуется, поди, люд столичный?

– Не без того, – удрученно сказал мэр, привыкший, что в его епархии все делается по принципу «Спите, жители Багдада, все спокойно…». – И ведь какой «люд» жалуется! Самый что ни на есть уважаемый. Кое-кому он сильно на мозоль наступил. Да с этими кладбищами всегда проблем хватало.

Бондарев усмехнулся.

– Ну, положим, не так уж и всегда. Сразу после войны даже простого гражданина могли похоронить если не на Новодевичьем, то на Ваганьковском, не говоря уж про какое-нибудь Кунцевское или Троекуровское.

Мэр поморщился.

– А сколько тогда народу в Москве жило? Да и подмосковные вотчины наших бояр тогда в черту города не входили. А в каждой – только частный сектор был, ну, и соответственно свое кладбище при церкви. Ну, да ладно. Кто этот твой «хороший человек»?

– Могу порекомендовать Матвея Хвостова. Вы, кажется, его знаете. Мужик со всех сторон правильный. Когда-то служил в десанте, в разведке, ушел в бизнес, по причине своей «правильности» особо не разбогател. Теперь работает в администрации Северо-Западного округа. К кладбищенскому бизнесу никакого отношения не имеет.

– По мне хоть бы и имел, – заметил мэр. – Главное, чтобы под Купцова не лег.

– Я понял. Купцов на нем не проедет. Где сядет, там и слезет. Тем более Хвостов не дурак, понимает, что открытый передел кладбищ нам не нужен. Короче, наш человек.

– Хорошо. Представь мне его на следующей неделе. Скажи, что предлагаем ему возглавить «Ритуал».

Матвей Хвостов, пятидесятилетний отставной майор Главного разведывательного управления, действительно не имел никакого отношения к системе криминального кладбищенского бизнеса. Последний раз он имел дело с так называемыми ритуальными услугами год назад, когда на Николо-Архангельском кладбище хоронил жену, умершую от рака. Для него долгое время было загадкой, как о смерти Татьяны Васильевны узнали сразу четверо представителей похоронных контор, устроивших в его квартире конкурс с целью уговорить его похоронить жену именно с помощью их ритуальных фирм. Но когда он рассказал об этом своему бывшему сослуживцу, работнику мэрии Бондареву, тот хмуро взглянул на него и поведал о разветвленной системе «похоронного шпионажа», существующей не только в Москве, но и практически во всех крупных городах России.