На столе лежало распечатанное дело на имя Лидии Розалин Мазур, в котором были прекрасно описаны годы жизни молодой женщины, включая скандальный развод, заявление о домашнем насилии и смерть недоношенного ребенка.

Майкрофт перечитывал его уже дважды, с удивлением отмечая возрастающую внутри себя злость.

Он должен был уже давно спать, а вместо этого размышлял о женщине, ставшей актрисой по прихоти своей трагичной судьбы.

***

«Как он посмел…»

Лидия про себя сокрушалась, затягивая волосы в объемный пучок, оставляя несколько прядей у лица. Всю ночь и последующее утро ее преследовал ласковый шепот.

Распустите их завтра…»

Неужели он решил, что она будет послушно исполнять его волю?

Часть сознания говорила девушке, что не следует идти на поводу мистера Жабы, ведь от этой игры в агента 007 зависит ее работа в госпитале.

Она выбрала платье с поясом теплого, персикового цвета. Довольно скромный фасон и длина чуть выше колена, но главным нарушением образа «хорошей девочки» был широкий вырез сзади, доходивший чуть ниже середины спины и оформленный тончайшим, кружевом черного цвета. Это платье требовало отсутствия бюстгальтера и открывало постороннему взору дерзкую родинку у левой лопатки.

Лидия приобрела его на первую годовщину с Артуром.

Молодая женщина стояла у комода со встроенным зеркалом, поправляя свой неброский макияж. Взгляд ореховых глаз обратился к двум фотографиям в рамках.

Эмоциональная связь с отцом у нее была гораздо крепче, чем с мамой. Папа был для нее не только опорой, но и человеком, чье мнение она почитала и соблюдала. В раннем детстве девочка росла буйным сорванцом и только строгий врач хирургического отделения больницы «Святого Варфоломея» мог остановить попытку непослушания дочери одной лишь интонацией в голосе.

Лидия росла в семье образованных людей, учителя по литературе и опытного доктора. Вопреки ожиданиям, что каждый родитель будет перетягивать ребенка на свою сторону, семья Мазур жила в полной идиллии, прививая дочери чувство ответственности и понятия «чистой совести». Из хулиганки, ближе к старшим классам, девушка быстро превратилась в тихоню, мечтающую так же дерзко флиртовать с мальчишками и красить губы маминой помадой, как это делали ее подружки.

Пока остальные школьницы убегали с последних уроков на свидания и жаркие поцелуи в парке, она приходила к отцу на работу, часто засиживаясь в лаборатории, наблюдая за миром пробирок и микроскопов.

Вот почему ей так важно было сохранить эту работу, как дочери одного из самых прекрасных хирургов в истории госпиталя.

Лидия не могла позволить себе омрачить память отца еще одной своей ошибкой.

Женщина посмотрела в окно, где на заснеженной дороге ее уже ждал Jaguar.

Работа секретаря Британского Правительства представилась мисс Мазур крайне напряженной и утомительной. Помимо кучи звонков и серьезных физиономий на лицах служащих, ее почему-то возмутил факт того, что этим родом деятельности занималась высокая, роковая брюнетка с пышными формами.

Девушка с редким именем Антея ввела ее в курс дела, прохаживаясь по большому, офисному помещению в слишком обтягивающем, брендовом костюме.

Лидия никогда не комплексовала по поводу своей груди, которая после беременности и гормональной терапии сохранила твердую «двоечку», но глядя на колыхающееся в глубоком декольте совершенство четвертого размера и крутые, объемные бедра, даже ей пришлось облизнуться.

Молодая женщина вспомнила беззаботное прошлое студенческих времен, где на одной из вечеринок она и ее однокурсница проиграли в карты и должны были изобразить страстных лесбиянок.

Тогда мисс Мазур поняла, что целоваться с девочками очень даже приятно, не говоря уже про зажимания упругих сисек.

От этих мыслей щеки лаборанта покрылись румянцем, как раз в момент появления Майкрофта Холмса в офисе центрального управления.

Он задержал свой пронизывающий взгляд на лице блондинки, а потом перешел к диалогу с ассистенткой.

Лидия села за рабочее место Антеи, отвечая на два письма о переносе личных встреч.

Девушка поправила рукав платья, отчасти радуясь, что решила надеть силиконовые накладки на грудь.

Человек, которого ей предстояло «очаровать» звали Френки Уолс. Мужчина, работавший в секретном отделе Министерства обороны, был внешне довольно прост, но видимо кичился своим статусом важного звена в правительстве.

Привлечь его внимание к себе не составило труда. Достаточно было подарить одну из своих фирменных улыбок и медленно повернуться спиной для демонстрации плавных линий спины в кружеве.

Однако каждое действие, жест и слово давались ей с трудом, когда рядом находился мистер Жаба.

Синие глаза внимательно следили за ней, задерживаясь на уровне груди.

Лидия безумно боялась, что поступает не правильно или слишком переигрывает.

Кабинет Майкрофта стал для девушки страшным местом.

Роскошная мебель, без лишних деталей в интерьере или намека на уют. Холодным помещение нельзя было назвать, но дух самой Англии отчетливо ощущался.

Мисс Мазур пришлось подстроить комичную случайность, чтобы столкнуться с мистером Уолсом на выходе из кабинета руководителя. Стопка бумаг в ее руках разлетелась по дорогому полу.

— Прошу прощения. — молодая женщина изящно опустилась перед своей «жертвой» на колени, примеряя образ Бемби.

Через пару минут их совместного сбора упавших документов она приступила к флирту, который удачно завершился обменами телефонов. Теперь оставалось дождаться приглашения на свидание.

На часах было почти девять вечера. Лидия продолжала упорно заниматься обработкой писем и документов. Она поднялась со стула и обошла стол, поправляя шнур от ноутбука. Девушка чуть наклонилась вперед, когда услышала позади себя мягкий голос:

— На сегодня вы свободны мисс Мазур, Антея отвезет вас домой.

Блондинка быстро выпрямилась и развернулась, испуганно моргая ореховыми глазами.

— Вы напугали меня, — Она терпеть не могла такие бесшумные появления со спины.

В ответ Майкрофт приподнял одну бровь, осматривая ее прическу.

— Машина уже ждет, поторопитесь. — его тон можно было считать официально строгим, но низкий, тихий тембр голоса мягко обволакивал внешние раковины ее маленьких ушек.

«Они наверняка спят»

Лидия не понимала интереса своего сознания к отношениям Жабы и брюнетки.

«Какой мужчина будет нанимать женщину с такими данными, только для корреспонденции и сопровождения на официальные встречи?»

Поток ее мыслей оборвался с вибрацией телефона.

«Вы переусердствовали с выбором наряда. Необходимо войти в доверие к данному человеку, а не затаскивать его в постель.»

Лаборант чуть не рассмеялась в голос, прочитав письмо.

«Вы свою ассистентку видели? Или у вас дресс-код такой? А впрочем это меня мало волнует, главное, что Френки Уолс на это купился.»

До этой минуты, она считала свой нрав кротким, без внезапных вспышек гнева и страсти, но надменной, скользкой Жабе каким-то образом удавалось буквально разжигать в ней не утихающее пламя лютой ненависти. Чем дольше длилось их взаимодействие, тем сильнее накалялось ее безрассудство.

Ответ от него пришел через минут десять.

«Похоже вы даже не постарались запомнить мои наставления относительно своей самоуверенности»

Девушка чуть не задохнулась от такого шквала наглости со стороны этого отвратительного мужчины.

Кем он вообще себя возомнил, Господом Богом?! Значит вот как Холмс старший называет оскорбления, брошенные в ее адрес — наставления.

«Что за урод…»

Лидия откинулась на спинку удобного сидения, закрывая глаза.

Необходимо следовать их договоренности, чтобы скорее закончить это вынужденное общение. Остаток пути девушка наблюдала за мелькающими картинами большого города.

Руководство больницы больше не вызывало ее, но женщине дали прямой намек, что судьбу ее теперь решает великий и ужасный Майкрофт Холмс и ее до жути бесила эта зависимость. Сколь ужасающие последствия могут нести случайные слова…