Блондинка начала двигать тазом навстречу этим дразнящим движениям, больно царапая спину возлюбленного.Сейчас все происходило слишком грубо, резко и так замечательно, как было нужно.

Безумие и агония от удовольствия.

Ей нужна была эта жестокость и первобытность, чтобы отдаться полностью и телом, и душой этому мужчине.

Холмс старший издал шипящий звук, после того как женские руки стали расстегивать ширинку его брюк. Она хотела снять бюстгальтер, но ей не дали этого сделать. Его руки приспустили кружево и тонкие лямки, освобождая часть мягкой плоти. После родов тело Лидии обрело более манящие формы, которые были одобрены Майкрофтом с немалым воодушевлением.

Губы мужчины изучали изгиб женской шеи, спускаясь ниже. Когда они стали ласкать соски, подключив влажный язык, женщина закатила глаза от ярких ощущений. Она издавала беспомощные всхлипы, продолжая насаживаться на его пальцы. Невозможно было уже остановиться в этой песне стонов, хрипов и шумного дыхания. Ее ладони гладили затылок и плечи супруга, рисуя непонятные узоры ноготками.

— Ох…еще… — тихо умоляла жертва Британского Правительства. Лидии хотелось подчиниться его воле, добровольно признавая власть этих рук над собой.

Неожиданно Майкрофт отстранился, убирая пальцы с пошлым, непристойным звуком. Он развернул супругу спиной к себе. Теперь молодая женщина более остро чувствовала соприкосновение с холодной, металлической поверхностью двери. Кончики сосков словно жалило от такой разности температур и блондинка облизнула пересохшие губы. Чиновник чуть наклонил ее вперед, проглаживая прямую линию позвоночника. Горячие поцелуи согревали кожу ее плеч, а потом оба громко выдохнули, когда их тела наконец соединились.

Мужчина вжимал ее в твердую поверхность, сокрушая изнутри глубокими, монотонными ударами. Она не могла направить себя в более удобное положение, как и ухватиться за что-нибудь. Он полностью контролировал и управлял процессом, овладевая ею с присущей ему неторопливостью.

Мурашки поползли по телу мелкой щекоткой, в то время как Холмс продолжал наступательные движения. Лидия наклонила голову вперед, касаясь горячим лбом холодной двери. Она не справлялась с дрожью в коленях. Ее всхлипы стали нарастать, а пальцы рук напряглись. Майкрофт крепко удерживал ее за талию, наклоняясь чуть вперед, чтобы сильнее осязать их связь. Его правая ладонь опустилась на низ живота, как раз в тот момент, когда женщина сильно изогнулась от ожидаемо яркого удовольствия.

— Ах!..

С коротким вскриком блондинка содрогалась под напором неконтролируемого, большого взрыва. Ее ноги подкосились, и Британское Правительство успел заключить супругу в свои объятия.

Он поднял на руки непослушное, вздрагивающее тело и прошел в сторону дивана.

На этот раз молодая женщина была освобождена от остатков белья. Снятие чулков являлось особенной экзекуцией, которую можно было смело назвать таинством поклонения ее ногам.

Лидия лежала на спине, переводя свое дыхание. Она смотрела на своего мужа, испытывая больную потребность чувствовать его как можно сильнее.

Каждой частичкой своего существа, чтобы потом раствориться в блаженной эйфории.

Майкрофт очертил круги пальцами на острых коленях, а потом припал к ее губам. Его поцелуй приносил одновременно успокоение и желание большего.

Мужские руки ласкали женское тело, разгоряченное падением в бездну наслаждения.

Он вновь проник в нее, но уже с нескрываемой жадностью, заполняя собой более резкими фрикциями.

Молодая женщина замычала ему в губы, впиваясь ногтями в лопатки твердой спины.

Чиновник поднял выше ее левую ногу, удерживая под коленкой и чуть отвел в сторону, для более сильного воздействия под этим углом.

Она хотела откинуть голову назад, но не смогла прервать контакт глаз с Британским Правительством. Даже сквозь темноту ночи они смотрели, чувствовали и любили друг друга…

Эмоции стали бушевать вместе с необходимостью тела сбросить оковы реальности и вознестись в их обоюдном стремлении.

С каждым глубоким толчком она теряла волю, открывая в себе неясные частички паники и страха, что умрет без этого или сойдет с ума от долгой разлуки.

Без него.

Лидия коснулась ладонью волевого подбородка, сделав неровный вдох, смешанный со стоном. Майкрофт замедлился, преодолевая сильное напряжение. Он видел отголоски боли в ее блестящих глазах и урагана чувств, охвативших мокрое, женское тело.

— Я здесь… — прошептал Холмс, приближая свое лицо.

Их влажные лбы соприкасались, а горячие выдохи сталкивались, создавая обжигающие сферы воздуха.

Он обнимал жену, укрывая своим телом от всех, этих тревог.

Длинное тело мужчины задрожало с громкими, хриплыми стонами, но движения вперед не останавливались. Блондинка почти не дышала, удерживая супруга тонкими руками. Она ощущала его тепло внутри себя, начиная приближаться к краю.

Всхлип. Стон. Удар.

Второй. Третий… Еще…

Лидия выгнулась и раскрыла широко свои глаза. Ее острый, короткий крик прошелся по стенам квартиры, вместе с выдохами облегчения. Женщина повторяла нечто неразборчивое, прижимая голову мужа к своей груди, однако он расслышал, считая громкие удары ее сердца.

«Тебя» — одно простое местоимение без пафосных, банальных речей, которые не могли уместить в себе происходящее между ними.

Окна в комнатах были не зашторены и лучи света от фар, быстро убегали по потолку.

Ночная жизнь Лондона стала фоновым шумом в маленьком мире мужчины и женщины. Они продолжали лежать в объятиях друг друга, разделяя тихое, спокойное море своего счастья.