Кроули в ужасе поднял ладонь ко рту, пряча в неё беззвучный вопль.

Сатана тут же преодолел расстояние, разделяющее их. Перехватил запястье Кроули одной рукой, то же самое проделал и с другой, крепко сжал.

— Не пугайся, — зашептал он. — Я не трону твоего ангела. Его жизнь будет моим гарантом. Ты ведь постараешься убедить Адама, Кроули? Напомни мальчику, что мои силы на Земле ограничены уровнем рядового демона… Ну хорошо, я утрирую. Но я буду не сильнее Вельзевул. А это ещё один повод хранить это задание в тайне.

Сатана легонько потянул вниз пойманные сильной хваткой руки.

— Ты меня понял, Кроули? Я закрываю глаза на твою связь с ангелом и не трогаю его, а ты — с помощью этого щенка Адама — открываешь мне путь на Землю. Договор?

Кроули чувствовал себя загнанным в ловушку. Но он всё же не мог не спросить, от безнадежности закрывая глаза:

— А если я не соглашусь?

Он почувствовал, как лицо Сатаны приблизилось к нему. Жаркий шепот обжег его кожу.

— Тогда я напомню тебе, что такое боль. Много боли. Очень, очень много боли, которая длится слишком долго, чтобы не начать мечтать о ванне со святой водой, Кроули. Или — есть другой вариант. Тебе не будет больно, нет. Больно будет ему. Одному хорошо знакомому тебе ангелу…

— Нет, — быстро ответил Кроули, открывая глаза и встречаясь с пугающим взглядом бездонных черных глаз Сатаны. Голос Кроули звучал хрипло, но твёрдо. — Я согласен на это задание, Владыка. Договор.

Сатана медленно кивнул. Потом его губы раздвинулись в хищной улыбке, приоткрывая белоснежные, идеально ровные зубы.

— Договор с дьяволом следует скреплять поцелуем, Кроули.

И, не дожидаясь ответа, Сатана впился губами в его губы. Кроули на мгновение задохнулся и попытался дернуться. Но Владыка всё ещё цепко держал его запястья. А острый кончик его языка уже настойчиво толкался ему в рот. Кроули ощутил накатывающее головокружение и прекратил сопротивление.

По сути, он никогда не имел сил дать отпор Владыке. Ни сейчас, ни тогда, тысячелетия назад. В те далекие времена, когда Земля ещё не знала ни человечества, ни сада под названием Эдем.

Тогда Владыка Люцифер вызывал его в свои покои каждую ночь. И Кроули покорно шёл, завороженный взглядом этих глаз, похожих на чёрные дыры космоса; попадая под власть голоса, от которого хотелось немедленно пасть на колени; отдаваясь этим рукам, которые умели дарить не только бесконечную боль, но и небывалое наслаждение…

Он и забыл, что такое — целоваться с Люцифером. Владыка был огнём, сжигающим до костей, оставляющим после себя лишь сухой пепел. Он целовал так, что колени подкашивались, разум отключался, а тело становилось бесстыдно податливым и само ластилось, подавалось навстречу его жару, летело к нему безрассудно, как мотылек на огонь.

Сатана давно выпустил плененные запястья Кроули. Вместо этого он обхватил его затылок, а другую руку властно положил ему на задницу, притягивая к себе, поглаживая и сжимая пальцами, между тем углубляя поцелуй, превращая его во всё более жаркий и страстный.

Кроули сдавленно застонал и нашёл в себе силы упереться ладонями в грудь Владыки. Нажать. Пусть слабо, но недвусмысленно оттолкнуть от себя целующего его Сатану. Владыка разорвал поцелуй. Выпустил его из объятий. Он покосился на ладони Кроули на своей груди, и они тут же бессильно упали вниз.

Кроули низко склонил голову. Губы его горели огнём. Щёки пылали не меньше. Он до смерти не хотел сейчас встречаться взглядом с Владыкой.

— Я получил задание, повелитель. Могу я приступать к его выполнению? — глухо проговорил он.

Сатана дёрнул бровью. Вытер рот тыльной стороной ладони. Развернулся, направился к столу. Уселся в кресло, заложив ногу за ногу.

— А ты всё так же хорош, Кроули, — удовлетворенно отметил он. И признал с оттенком зависти:

— Повезло твоему ангелу… Что ж, ты свободен. Жду от тебя результатов, и побыстрее. И помни о нашем с тобой маленьком секрете.

Кроули низко склонился и попятился к выходу. Когда дверь за ним закрылась, он сделал шаг, другой, прислонился к стене и медленно съехал на пол.

Демон, сидевший за столом в приемной Сатаны, удивленно покосился из-за неопрятной кипы бумаг на сидящего на полу Кроули. Он явно узнал этого желтоглазого демона, таких было не слишком много в Аду, чтобы не запомнить всех.

— Работай, нечего пялиться, — огрызнулся Кроули, постепенно приходя в себя.

Он щелкнул пальцами, и на переносице его снова возникли привычные очки с темными линзами. Кроули рывком поднялся на ноги и быстро зашагал по мрачному коридору в поисках выхода. Его ждали Земля, задание Владыки и… его ангел.

Азирафель

Сатана, в самом деле, не солгал Кроули. Азирафель был цел и невредим. Только сильно напуган и ещё сильнее — обеспокоен судьбой Кроули.

Он внезапно остался на берегу моря в полном одиночестве. Сердце его колотилось, как бешеное. Он застыл, бессильно сжимая кулаки. Всего одна мысль билась в его мозгу: «Только бы Кроули не пострадал».

Он сделал несколько шагов вправо. Потом вернулся назад. Постоял, нервно стискивая подбородок пальцами. Потом пришел к выводу, что чрезвычайное происшествие требует экстренных мер. Азирафель решительно взмахнул рукой и мгновенно перенесся в центр Лондона, прямо на порог своего книжного магазина

Азирафель оглянулся. Рядом очутилась также и «Бентли»: он просто не мог бросить машину Кроули на произвол судьбы. Теперь она стояла, бережно припаркованная у тротуара со всей возможной аккуратностью и, возможно, впервые в её долгой жизни — с учётом всех правил дорожного движения.

Не теряя ни секунды, Азирафель поспешил ещё раз перенестись, теперь уже в Сити, ко входу в главные офисы обеих конкурирующих контор. Возможный выговор за бездумно потраченные в особо крупных размерах чудеса волновал его сейчас в последнюю очередь. Он понятия не имел как, но был твёрдо намерен любой ценой вытрясти информацию о Кроули хоть у Рая, хоть у Ада.

Поднимаясь на эскалаторе, а потом пересаживаясь в лифт, Азирафель вдруг неожиданно даже для самого себя обратился к Богу.

Он ещё никогда в своей жизни не молился в том привычном смысле, как это понимают люди. К чему обращаться мысленно к высшей власти, если она в любой момент могла сама поговорить с тобой? Но Бог не вела разговоры ни с кем уже долгие, долгие тысячелетия, не считая последнего обращения через Метатрона. И Азирафель решился нарушить молчание первым.

«Боже милосердный… Я никогда у Тебя ничего не просил. Я, наверное, должен извиниться сначала… за меч, за всё прочее, что когда-либо делал неправильно», — даже мысленно Азирафель продолжал оставаться уклончивым. «Но сейчас, правда, неподходящий момент… Боже, если Ты, в самом деле, принимаешь меня, и даруешь прощение, смею ли я надеяться, что всё происходящее вписывается в Твои планы? Прошу тебя, сделай так, чтобы у Кроули всё было в порядке, и его отпустили из Ада целым и невредимым!»

В лифте имелись всего две кнопки. Азирафель какую-то долю секунды помедлил, подержав палец над кнопкой с надписью «Вниз». Затем всё же выбрал «Вверх», и двери лифта закрылись. Он почувствовал ускорение при поднятии лифта на верхние этажи и снова мысленно обратился к Богу.

«Не знаю, что входит в Твой непостижимый план, Господи. Надеюсь, Ты простишь мне мои дерзкие речи, но… Честно говоря, дорогой Бог, мне глубоко плевать на все эти планы. Главное, чтобы Кроули был жив…»

Лифт мелодично звякнул, и Азирафель поспешно покинул его, вступая в обширное белое пространство Небесной канцелярии.

У кого Наверху можно узнать хоть какую-нибудь информацию, связанную с оппозицией? Азирафель не раздумывал долго. Он сразу направился к офису Михаила.

Кабинет Михаила был просторным, его заливал чистый свет, льющийся из высоких окон с видами достопримечательностей за стеклами. Он был лаконично обставлен немногочисленной офисной мебелью и сиял ослепительной белизной. Впрочем, что на Небесах не сияло ею?

Азирафель стукнул согнутым пальцем в косяк открытой двери. Михаил подняла голову от документа, который изучала, сидя за столом в белоснежном кожаном кресле. Брови архангела удивлённо поползли вверх.