Он в волнении поднял голову с его плеча. И тогда Азирафель развернулся к нему всем телом. Забытая книга соскользнула с его колен и упала на ковер у них под ногами, увлекая за собой и очки Кроули. Но Кроули совершенно не было до них никакого дела. Потому что Азирафель положил вторую руку на другую его щёку, обнимая его лицо ладонями. А потом медленно потянул его к себе.

Их губы были уже так близко! Их дыхание, смешиваясь, касалось разгоряченной кожи на лицах обоих. Ещё миг, и губы их соприкоснутся в своём первом поцелуе…

Но в этот момент раздался неожиданно громкий и очень резкий стук в дверь. А затем послышалось отрывистое звяканье колокольчика, словно за дверью стоял кто-то очень нетерпеливый.

Ангел и демон, оба в совершенно одинаковом ужасе, моментально отпрянули друг от друга. Азирафель молча указал Кроули дрожащей рукой в сторону задней комнаты. Тот немедленно сорвался туда, тут же вернулся за очками, прихватив и свой бокал, и снова поспешил в подсобку, попутно щелчком пальцев отправляя в небытие свои плащ и цилиндр с вешалки у двери, а также трость, оставленную там же.

Едва он успел заскочить за широкий шкаф, служащий стеной подсобного помещения, как дверь в магазине открылась, и Кроули услышал чей-то знакомый громкий голос. Ему даже не было необходимости выглядывать, он сразу признал в нежданном госте архангела Гавриила.

Кроули прислонился спиной к шкафу и медленно сполз на пол. Сердце его колотилось, как сумасшедшее.

Не занеси дьявол сейчас Гавриила в книжный магазин, Азирафель бы поцеловал его…

Они. Почти. Поцеловались!

Он ещё ощущал тепло губ ангела на своём виске.

Азирафель неравнодушен к нему.

Вот и все мысли, что стучали сейчас в мозгу Кроули.

Он попытался унять бешено заходившееся сердце в груди и прислушался к разговору в комнате. Из диалога он понял только лишь то, что Гавриил нагрянул с плановой проверкой, о которой Азирафель благополучно забыл. И пока Азирафель, шурша бумагами, терпеливо докладывал архангелу о результатах работы на Земле за прошедший год, Кроули думал.

Он размышлял о том, что едва не подставил Азирафеля под удар. Что было бы, не успей он среагировать вовремя? А ведь если бы Азирафель всё же поцеловал его, Кроули был уверен, что весь остальной мир тотчас же прекратил бы для него своё существование. И тогда он совершенно точно не услышал бы ни стука в дверь, ни звонка колокольчика. И последнее, что он увидел бы перед тем, как лишиться земного тела, было бы лицо Азирафеля, в ужасе прижимающего ладони к груди.

А если бы они в этот момент находились в доме Кроули? И не Гавриил ворвался бы с проверкой, а — прости, Господи! — Хастур?

Кроули выронил из рук очки и пустой бокал и уткнулся лицом в колени. Он с силой обхватил руками голову и глухо застонал.

Кроули не стал дожидаться, пока Гавриил закончит разбираться с Азирафелем. Он подобрал свои очки, надел их, тихо прищелкнул пальцами и исчез из магазина.

На следующий день Кроули запиской попросил Азирафеля о встрече в парке.

Они оба старательно делали вид, что ничего не произошло. По сути, так оно и было. Ничего непоправимого между ними вчера произойти не успело. Но Кроули был напуган. Нет, он был в панике. А Азирафель после визита Гавриила казался непривычно холодным и держался отстраненно, хотя, наверняка, его трясло от ужаса не меньше Кроули.

И тогда прозвучали слова о святой воде. И тревога Азирафеля вырвалась наружу, тщательно скрываемая до этой минуты. И обида Кроули на презрительное слово «братание», так не подходящее к испытываемым им чувствам, затопила его с головой. И последние остатки его гордости сгорели в нём вместе со злополучной запиской.

Эта встреча оставила Кроули в совершенно разбитом состоянии. Азирафель замкнулся после того происшествия и отдалился от него. Они с треском разругались и расстались на долгие, мучительные десятилетия…

========== Глава 11. Первый поцелуй ==========

Лондон, XX век

С началом следующего столетия Кроули сильно увлёкся техническим прогрессом человечества. В XIX веке его приводили в восторг поезда и железные дороги (что угодно, только не ненавистные лошади!), а в этом столетии его страстью стали автомобили.

Он всегда любил скорость и независимость, а поэтому приблизительно в 30-х годах XX века стал гордым обладателем одной из самых скоростных в мире машин — роскошной чёрной «Бентли» последней модели.

Впервые садясь за руль своего новенького автомобиля, Кроули не мог сдержать трепетного волнения. Первой посетившей его мыслью была восторженная благодарность её создателям. А второй: «Вот если бы Азирафель её увидел…»

Они не общались с ангелом уже семьдесят лет.

Это было странно, учитывая, что они жили в одном городе и относительно недалеко друг от друга. Но таковы были факты.

А вот домыслы тоже имелись, и их количество в голове Кроули зашкаливало все разумные пределы. Он не мог прекратить размышлять. Он думал о том, что послужило причиной разрыва их отношений (которые, строго говоря, и отношениями назвать было нельзя). Он каждый день терзал себя мыслями о том, что ангел не может простить ему нечаянную подставу, из-за которой они чуть не попались. Он изводился годами, обвиняя себя во всём случившемся.

Ведь Кроули ничего не стоило повременить с просьбой о святой воде. Он мог взять обратно свои слова о том, что Азирафель ему не нужен. (Нужен! Ещё как! Ведь не мог же ангел после стольких лет всерьёз поверить его словам). Он мог проглотить остатки гордости и приползти к ангелу в любой день, умоляя возобновить общение…

Но проблема была снова в фактах. А самым бесспорным фактом являлось то, что главной причиной их размолвки на самом деле был страх.

Кроули безумно боялся гнева Ада. Он прекрасно понимал, что влип по самую макушку с этой своей одержимой любовью к ангелу. Да, давайте называть вещи своими именами. Он потерял осторожность от любви. Замечтался. Расслабился. Но одно дело — рисковать своей головой, а совсем другое — подставлять под удар ангела…

Азирафель, совершенно очевидно, испугался тоже. И Кроули не мог понять, за кого больше — за себя или за самого Кроули. И поэтому ангел прекратил всякое общение с ним, чтобы отвести от демона любые возникшие подозрения…

И именно поэтому Кроули не смел нарушить затянувшееся молчание, даже если каждый новый день без ангела рвал его сердце на части не хуже, чем адские гончие могут разрывать плоть.

Чтобы не впасть в окончательное уныние и вынырнуть из засасывающего болота апатии, Кроули обратился к людям. Это было даже иронично. Не его ли словами были: «Мне есть, с кем брататься, ангел?». И так оно и вышло в итоге. Его угроза стала для него реальностью.

Он сам не заметил, как погрузился с головой в политику, а после — в военное ремесло. Мир менялся так стремительно, что воистину требовалось изо всех сил бежать, чтобы оставаться на месте. Но зато у Кроули оставалось меньше времени для разрушительного самокопания.

Сам того не ожидая, он вдруг стал заметной фигурой в Британской разведывательной службе. В начале 1940-х годов он уже отличился во многих диверсионных операциях. Мистера Энтони Дж. Кроули знали также как искусного шифровальщика, а кроме того, он отлично поднаторел в области радиоперехватов.

Непосредственно в боях он лично участия не принимал. Зато регулярно отправлял отчёты Вниз о количестве загубленных душ (статистика по которым была взята из общих сводок с полей сражений), а также в головной офис МИ-6 об успехах своих операций. Кроули в результате сорвал выгоду с обеих сторон: к своему удивлению, он одновременно получил признание в Аду и орден Британской империи на Земле.

Он был практически уверен, что и Азирафель не спешит ввязываться в кровопролитные человеческие разборки. И каково же было его изумление, когда на очередном сеансе радиосвязи он услышал переговоры нацистов о планирующейся операции в церкви. Во-первых, Кроули удивил выбор места. А во-вторых, навела на подозрение фраза о книгах пророчеств, которые группе нацистов должен быть передать какой-то местный агент.