Сердце у Кроули сразу тревожно дёрнулось. Он знал только одно существо, которое без труда можно было принять за коренного уроженца Британских островов и которое при этом имело прямое отношение к книгам пророчеств. А потому Кроули, наплевав на размолвку и годы разлуки, прямиком помчал к церкви, где должна была состояться встреча.
Уже ступив на обжигающую пятки освященную землю, он запоздало вспомнил о том, чем грозят демонам прогулки по храмам. Кроули готов был проклясть себя и свою беспечность, но стоило ему различить в глубине церкви светлую фигуру Азирафеля, как он сразу забыл обо всём, о чём думал секунду назад.
Перед ним стоял ангел. Смысл всей его жизни. Самая большая его любовь. Самое суровое его наказание.
Азирафель не казался рассерженным. Он был сильно удивлен, но, похоже, тоже не мог перестать разговаривать с ним, не обращая внимания на обстановку и поражённые лица нацистов. Может ли быть такое, что ангел так же скучал по нему, как и он сам? И так же, как Кроули, хотел задавать вопросы, чтобы выслушивать ответы и упиваться звуком его голоса?
Когда всё кончилось, и взрыв разметал церковь по кирпичику, Кроули вручил Азирафелю чуть не забытый им саквояж с книгами и нерешительным голосом предложил подвезти его до дома.
Ангел молчал, лишь стоял с саквояжем в руке, в другой комкал шляпу и неотрывно глядел на него. Кроули, приняв молчание за знак согласия, проводил его до угла, где он в спешке оставил свою любимую «Бентли».
— Знакомься, ангел. Моя красотка, — не без гордости произнёс Кроули, широким жестом указывая на машину.
Но Азирафель почему-то до сих пор смотрел не на «Бентли», а ему в глаза. И от этого взгляда у Кроули вдруг перехватило дыхание.
— Прекрасный автомобиль, — произнёс Азирафель, не отводя глаз с Кроули. — Очень подходит своему хозяину.
Кроули в замешательстве отворил перед Азирафелем дверцу, приглашая его в салон. Затем обошел машину кругом, садясь на своё место. Он закинул шляпу на заднее сиденье, положил руки на руль и рискнул повернуть голову к Азирафелю. И чуть не вздрогнул.
Он не ожидал, что ангел окажется так близко. Слишком близко для Кроули, не видевшего объект своей страсти восемьдесят долгих лет. Он никогда ещё не возил ни одного пассажира на переднем сиденье «Бентли». Поэтому не ожидал, что расстояние между их креслами окажется столь узким. Да и весь просторный салон «Бентли» вдруг показался Кроули слишком тесным для них обоих.
Ладони его сразу взмокли. Осипшим от волнения голосом он уточнил:
— В Сохо?
Как будто он мог забыть, где живёт Азирафель! Ангел снова молча кивнул.
Дьявол, почему он молчит? Почему не спускает с него глаз? Кроули с трудом мог сосредоточиться на дороге. Очень непросто думать о том, куда поворачивать руль, если хочется каждую секунду думать только об ангеле! Что означают его взгляды? Может ли быть такое, что Азирафель тоже скучал по нему?
«Бентли» затормозила у книжного магазина. Война пощадила его, по-видимому, заботливо оберегаемого своим ангелом-хранителем. Магазин выглядел как новый на фоне руин и военной разрухи. Но Кроули было некогда оценивать состояние окружающих зданий. Он продолжал лихорадочно размышлять.
А если Азирафель тоже испытывает к Кроули… сильные чувства? Если ангел думает сейчас о том же, что и Кроули… значит ли это, что им можно…
…продолжить то, что они не успели сделать восемьдесят лет назад?
Кроули бросил руль и повернулся к Азирафелю. Тот, в свою очередь, спустил саквояж вместе со шляпой с колен под ноги и тоже сел вполоборота к нему.
— Ангел… — прошептал Кроули.
— Кроули… — дрогнувшим голосом ответил ему Азирафель.
И Кроули тряхнуло, как от удара электрическим током, от звука своего имени, а глаза Азирафеля вдруг расширились. И они одновременно потянулись друг к другу. И ладони их встретились, пальцы жадно переплелись, и головы склонились ближе, и губы, наконец, прикоснулись к губам.
Что случается с человеком, когда он сталкивается с объектом своей одержимости? Если у него получается перебороть её, то одержимость его, скорее всего, отпускает. Если нет — он тонет в ней, она накрывает с головой, и, вероятнее всего, в этом случае человека ждёт прямая дорога в Ад. Но что бывает, если ты демон? Кроули твёрдо знал, что за одержимость ангелом ему светит вечность невыразимых наказаний в Аду. Но разве можно было вспоминать об этом, если на его глазах происходило настоящее чудо?
Он целовал Азирафеля. А Азирафель целовал его. Это был не сон, не фантазия, не чья-нибудь дурная шутка. Их поцелуй происходил в реальности, и он был похож на исполнение мечты.
Кроули колотило так, словно каждая мышца в его теле зажила своей жизнью, а он никак не мог совладать с ними. Заставить себя не трястись было невозможно. Так же, как невозможно было не терять голову от ощущения мягких и тонких губ Азирафеля под своими губами. Он мечтал об этих губах сотни лет, в своих мыслях он целовал их тысячи раз, и в самых грязных мечтах губы Азирафеля вытворяли очень много непристойных вещей. Но первый и реальный поцелуй был не похож на все те придуманные Кроули поцелуи.
В его мечтах не было ощущения прикосновения губ к губам, он никогда не представлял, как будут дрожать губы Азирафеля, отвечая на его поцелуй. Он не знал, какие они на самом деле мягкие и податливые, и что от этой мягкости Кроули будет таять и медленно тлеть. Его мечты не пахли Азирафелем — терпко, остро, и в то же время так сладко, что сердце щемило и заходилось от нежности. В его мечтах в глазах ангела — таких невозможно, пронзительно голубых — не блестели слёзы от еле сдерживаемой радости. Реальность превосходила любые мечты Кроули, и поэтому он моментально отбросил все свои прежние представления о поцелуях с Азирафелем, чтобы они не мешали ему наслаждаться настоящим моментом.
Всё ещё до конца не веря, что это происходит с ним не во сне, Кроули осторожно касался его губ. Азирафель, похоже, испытывал те же эмоции, потому что вид его был слегка потрясённым. Но глаз он не прятал, и губы его, хоть и осторожно, но всё же отвечали на поцелуй.
И именно этот робкий пока ответ и заставил Кроули вспыхнуть, как мгновенно загорается спичка от пламени яркого костра. Кроули даже не представлял себе до этого момента, как он зависит от реакции Азирафеля. Взаимность испытываемых ими эмоций поразила его. Азирафель не против поцелуя, он принимает его, он разделяет его желание, и это понимание вызвало в груди Кроули настоящее ликование.
Он осторожно целовал Азирафеля, но понимал, что ещё пара минут, и он потеряет голову. Кроули уже ощущал, как поднимается внутри волна жара, как закипает в нём покорно дремавшее много лет вожделение, как туман одержимости, с новой силой вспыхнувшей в нём, застилает ему глаза. Кроули сорвал тёмные очки и бросил их не глядя на приборную панель.
Азирафель, похоже, осмелел. Возможно, разглядел что-то такое в глазах Кроули… Ему некогда было об этом задумываться. Потому что глаза самого Азирафеля вдруг загорелись, а руки его тем временем скользнули по груди Кроули. Они обвили талию и притянули ближе к пассажирскому сиденью, крепко прижимая их тела друг к другу. Кроули застонал и уловил ответный стон Азирафеля. Ангел жарко выдохнул ему в губы, и дрожь прошила всё тело Кроули. Было невозможно сдерживаться дальше. Азирафель, его вечно недоступный ангел, желал обнимать его, целовать, и кто был Кроули, чтобы устоять против такого искушения?
Он поспешно обхватил руками затылок Азирафеля и наконец проник языком в его рот. Язык ангела тут же переплелся с его языком, и Кроули чуть не закатил глаза от блаженства. Между ними не осталось больше преград. Руки обнимали тела друг друга, губы приникали к губам. Они так долго были порознь, что смертельно устали от одиночества. Разве не суждено их телам теперь стать одним целым?
Но, пожалуй, сейчас эти фразы были бы излишне дерзкими. Кроули пока целиком растворялся в поцелуе и о большем не смел даже мечтать. Он боялся развоплотиться только от осознания того, что его язык ощущает тёплую влажность рта Азирафеля, чувствует волнующую твёрдость его зубов, пробегает быстрыми движениями по нёбу. Пальцы сами собой с силой сжимали волосы ангела, потом Кроули спохватывался, нежно гладил затылок Азирафеля, извиняясь за нечаянную грубость, но в следующий миг забывался и снова судорожно вцеплялся в светлые завитые прядки.
