Гарри беседовал с Кикимером. Видимо, пытался объяснить ему, кто хороший, а кто плохой. Гермиона сомневалась, что домовику было дело до политических игр магов, его лояльность зависела по большей части от чистоты крови и личного расположения. И Поттер урожденным Блэкам явно проигрывал по рейтингу. С другой стороны, заложить их у него было миллион возможностей ранее. И Гарри был все же «официальным» хозяином. Но до этого они не притаскивали в дом Беллатрису и не привязывали её к стулу.
— Сейчас бы поесть, — Рон ещё не вернулся к своему облику, поэтому его страдальческая мимика смотрелась скорее забавно на неприветливом хищном лице Пожирателя.
Они следили за Беллой. Не то чтобы это было прямо необходимо, но все же имело смысл. Мало ли что она может выкинуть, когда придет в себя.
— Честно говоря, я бы тоже не отказалась, — еда, по крайней мере, хуже ситуацию не сделает.
— Стресс, — глубокомысленно отозвался Уизли.
— Или просто мужское тело требует больше энергии.
— Вот, теперь ты хотя бы что-то понимаешь. А то вечно только «ешь помедленнее» или «ты же даже не жуешь, Рон», — передразнил её он.
— Брось, я просто задирала тебя всеми этими придирками, — вариант «дерганья за косички» от зануды.
— Трэвэрс, — прохрипела Белла. — Развяжи меня, быстро!
— Боюсь, Трэверса тут нет, — фыркнула Гермиона. — Придется потерпеть дискомфорт.
Беллатриса осмотрела их и окружение мутным взглядом, а потом презрительно скривилась.
— Вы пожалеете об этом, грязные…
Силенцио оборвало её мысль. Слушать ругательства Гермиона была не намерена. Вряд ли Белла выдаст что-то полезное без дополнительной стимуляции. Рон отлучился позвать Снейпа, или Гарри, или их обоих.
Она повертела в руках палочку Лестрейндж, новую. Впрочем, старая, видимо, купленная ещё в детстве, тоже благополучно лежала у неё в сумочке. Гермиона использовала её только чтобы проверить все эти дурацкие теории о поведении палочек от Гарри (и Олливандера). Не сказать, что древко лежало в руке, как влитое, но слушалось покорно. Странные дела.
— Белла, рад видеть тебя, — лицо Снейпа, до того практически несчастное и нездоровое, вдруг преобразилось. Теперь он выглядел отталкивающе, почти пугающе. Если бы она его не знала…
Беллатриса безмолвно раскрывала рот и в ярости дергала за веревки.
— Не трать силы зря, они тебе ещё понадобятся, — он улыбнулся, впрочем, тоже весьма недружелюбно. — Выйдем на минуту, — это было сказано уже ей.
Лестрейндж осталась биться в истерике в гостиной, они со Снейпом покинули комнату, но в коридоре не задержались — он затащил её в ванную. Хотя Трэверс был куда крупнее Северуса, так что со стороны это выглядело наверняка смешно.
— Грейнджер, ты же понимаешь, что добровольно миссис Лестрейндж, — он скривился, — ничего не расскажет?
Гермиона уставилась на него в недоумении.
— А это такая неочевидная вещь?
— Детали нашего виденья этой ситуации могут отличаться.
— То есть ты не собираешься применять Круциатус и принудительную легилименцию? — она издевательски приподняла брови. — Я, может, и молода, но не на столько же наивна, Северус.
— Но, насколько я знаю, никто из вас раньше садистских наклонностей не проявлял.
— Уверяю тебя, мы все как-то догадались, что сывороткой правды не обойдется, — хотя догадался только Гарри, а они с Роном просто не смогли оспорить это утверждение. — И нет, я не в восторге от пыток и вряд ли смогу тебе помочь. Никто из нас даже толком Круцио не наложит, что уж говорить о ментальном воздействии. Собственно, это одна из причин, почему мы здесь. Хоть просить о таком и неправильно…
— Я с удовольствием выпотрошу её голову, — Снейп опять нехорошо усмехнулся. — Но это не пройдет без последствий, это ты тоже понимаешь?
— Мы узнаем, где чаша? — саркастично отозвалась Гермиона.
— Я могу разрушить её разум и даже убить, — холодно и серьезно продолжил он.
— Знаешь, жизнь и психологическое состояние Беллатрисы волнуют меня сейчас настолько мало, что даже сложности с походом в туалет в этом теле вызывают больше тревоги, — Гермиона посмотрела на Северуса сверху вниз. О, это было неожиданно приятное ощущение. В общем-то, не так уж Снейп был и высок, вполне среднего для мужчины роста. Просто она была маленькая. — Стоит ли мне пытаться делать это стоя или просто сесть и не морочить себе голову?
— Очень уместные размышления, — прошипел Снейп недовольно.
— Но хотя бы не гнетущие, учитывая все остальное. К тому же, меня в этом волнует ещё один момент — будет ли это считаться прикосновением к другому мужчине, с учетом, что больше ничьи обнаженные половые органы…
Её непроизвольно выгнуло, затрещали кости, а пол начал стремительно приближаться, хотя она по-прежнему стояла на ногах. Гермиона вдохнула уже своей грудью и переступила, чтобы вылезти из огромных для неё ботинок.
— Что ж, этот вопрос решен.
Целовать Северуса в гневе было так приятно. Как глоток свежего воздуха, только не обычного, а сразу после грозы — насыщенного озоном, ещё, казалось, искрящегося от молний. Непонятно, правда, было, что его так распалило — предстоящая пытка Беллатрисы, её высказывания или в очередной раз мчащаяся навстречу, как Хогвартс-экспресс, гибель. Может, все сразу. И опять это было невовремя и неуместно, но что поделать? Гермиона прижала Северуса ещё ближе, пытаясь опять вытянуться так, чтобы хотя бы сравняться с ним по росту.
— Мне нужно переодеться, — как бы между прочим прошептала она во время краткой передышки.
Конечно, Снейп это воспринял, как сигнал к действию, начав стаскивать с неё и так слишком большие вещи, жадно прикасаясь к телу, целуя и практически кусая шею, будто стремясь смыть запах чужого человека, который прилип к коже от одежды. Гермиона отстранилась на секунду, чтобы стянуть рубашку. И громко выругалась. Время зависло. Спасибо! Не эпизоды, а какие-то блюстители морали.
Она обняла порывисто замершего Северуса, но, конечно, это было совершенно не то. Пришлось раздеваться без его заботливой помощи и ещё более уныло одеваться в тряпки по размеру. Она сложила вещи Трэверса и оставила их на корзине для грязного белья. Все же её сумочка была не безразмерная. Больше в ванной делать было нечего.
Гермиона проверила Беллатрису — сбежать за их короткую отлучку она не успела — и спустилась вниз. Мальчики, то есть на данный момент мужчины сидели за столом на кухне. Гарри выпрямился на стуле и даже за чистый на данный момент лоб по привычке не хватался, но по мутному взгляду она догадалась, что у него опять видения. Вероятно, Воландеморту уже доложили о происшествии в Гринготтсе, и в скором времени он будет там. Допросит своих людей, найдет гоблина, которого они использовали, поймет, где и что они искали. Была слабая надежда, что Том решит, что они хотели выкрасть меч, а не чашу, которой, возможно, никогда в сейфе и не было, но предполагать подобное было бы слишком оптимистично. К тому же, Гермиона сообразила только сейчас, что на фальшивый меч они там тоже не натыкались — кто-то явно сильно переживал за сохранности вещей в Гринготтсе и подстраховался.
А вдруг Гарри ошибся, и Том все знал изначально? И сам велел той же Беллатрисе перепрятать чашу и устроить ловушку в банке? Хотя тогда он сразу проверил бы сохранность и других крестражей, а это мимо Гарри и вообще всего магмира Британии явно не прошло бы. Обнаружив, что почти все вместилища его души пропали, Воландеморт рвал бы и метал.
Нет, не сходится. С большой долей вероятности, Лестрейнджи все же изначально поместили чашу в сейф, и Тому потребуется какое-то время, чтобы разобраться в произошедшем и озаботиться своими крестражами. И даже если пропажа (захват в плен?) Лестрейндж сразу же вскроется, Воландеморт навряд ли бросится спасать даму в беде, когда на кону стоит его собственная жизнь. Сколько это даст им времени? Слазить в пещеру, дом Мраксов, Хогвартс… Час? Два?
И обо всем этом рассуждать, спокойно и даже как-то отвлеченно, ей было удобно только в эпизоде. А когда мир отомрет, им придется действовать быстро и не задумываясь — опять бежать куда-то и делать кучу опасных вещей, полагаясь на безвременье и прочие эфемерные вещи.
