Но нельзя было сказать, что они сидели совсем уж в изоляции. Гости к ним больше не заглядывали, правда, так что приходилось выбираться наружу за едой и за новостями самостоятельно. Исключительно по очереди и в мантии-невидимке. В одиночку и под защитой маскировки безвременье Гермионе даже местами нравилось. Во время зачастивших эпизодов можно было гулять среди людей без страха и делать все, что угодно, так что выбиралась наружу она почти с удовольствием.

Они действительно старались быть в курсе дел. Что-то удавалось подслушать у министерства, что-то узнать из украденных газет — информация не радовала, но знать это было необходимо. Зато Рон научился неплохо трансгрессировать! К сожалению, были у них и определенные сложности с походами в мир — за домом по-прежнему следили. Очень пристально, но, судя по всему, совершенно бесполезно. Снейп все ещё ничего не выкинул.

Помимо слежки, они так же прорабатывали версии, пытаясь вычислить место, где Воландеморт мог бы спрятать очередной свой крестраж. На магазин «Горбина и Бэркеса» ставить было бессмысленно — владельцы вычислили бы проклятую вещицу на раз. Хогвартс тоже отпадал — Дамблдор там наверняка все сверху донизу обшарил. Вот сиротский приют выглядел вполне перспективно, и Гермиона потратила уйму времени (и безвременья), выясняя его местоположение в архиве. Но и тут их ждала неудача — здание давно снесли. Да и Гарри сильно сомневался, что Воландеморт со всем своим высокомерием стал бы прятать ценный кусочек души в таком месте. Вот Министерство, «Гринготтс» или, опять же, Хогвартс, со всем их величием, были местами позавиднее. Но туда на экскурсию они просто так сунуться не могли себе позволить.

Поэтому, поход в Годрикову впадину тоже полностью не отрицался, как хоть какая-то возможность выяснить что-то новое. Да и к этому неизбежно скатывались все разговоры про прошлое Дамблдора, про его секреты, про Снейпа и все это, хотя ни к какому однозначному выводу они так и не пришли. Все равно большая часть доступной им информации строилась скорее на домыслах, чем на реальных фактах. А проверять их подлинность пришлось бы на своей шкуре, буквально, рискуя жизнью.

— Оставь, я их уже просмотрела вдоль и поперек, — бросила Гермиона, когда заметила, что Рон тянется к стопке книг на столе, видимо, просто от скуки.

— И когда ты успеваешь? — удивился он.

Даже несмотря на тот вал свободного времени, что у них имелся, рост количества прочитанного сильно бросался в глаза.

— Скорочтение, — отрезала она. И целые ночи свободные ото сна.

— Я с новостями, — Гарри ворвался на кухню с выражением какого-то мрачного торжества. — И вам они не понравятся.

Он швырнул газету на стол и отвлекся на Кикимера, хлопочущего вокруг хозяина и пытающегося накрыть на стол одновременно. Рон пододвинул «Пророк» поближе к ним, и Гермиона непроизвольно замерла. Все вокруг замерло тоже. С передовицы на неё смотрел Снейп. Заголовок сообщал, что он стал директором.

Не то чтобы она была такой трепетной барышней, но увидеть его вот так, внезапно, пусть даже и на фотографии, все равно вызвало в ней бурю эмоций. По крайней мере, она не убила его во время засады на Тисовой. И он, очевидно, не впал в немилость Воландеморту, а, скорее, совсем наоборот. Что если как раз ради директорского кресла Снейп и убил Дамблдора? Только вот кому это было на руку в первую очередь? Что бы Малфой не говорил об украденной славе, Гермиона сильно сомневалась, что сам Снейп так уж хотел подсидеть Дамблдора. Ему вообще не очень нравилось работать в школе, по её мнению.

Пришлось подождать пару минут, пока рука Рона не завершила движение. Впрочем, в самой статье никакой интересной информации не нашлось. Все это было очевидно и так, ещё по отрывочным данным Люпина. Хогвартс превратят в школу для юных Пожирателей и учиться там будут только чистокровные, естественно. И Снейп будет все это контролировать. А другие учителя — Макгонагалл, Флитвик, Слизнорт — будут вынуждены подыгрывать, чтобы иметь возможность хотя бы как-то защитить детей и не разделить судьбу Чарити Бербидж, которая вряд ли была жива на данный момент.

— Мы можем отправиться в Годрикову впадину сегодня, — небрежно бросил Гарри. — Спасибо, Кикимер, — он принял у домовика тарелку с супом. — Это удачный момент.

— Ты с ума сошел? — Гермиона наконец оторвалась от газеты и отодвинула её подальше в сторону, чтобы не начать пялиться на Снейпа. — Да нас пасут как никогда раньше — на улице десяток соглядатаев!

— В том-то и суть! Сегодня же первое сентября, и они надеются, что мы сунемся в школу.

— Ага, прокатимся ещё раз на Хогвартс-экспрессе, — хохотнул Рон.

— Если не на учебу явимся, то друзей повидать. Или Снейпа прикончить! — раздухарился Гарри. — Никто не рассчитывает, что мы смотаемся в Годрикову впадину.

— И что мы там будем делать? Заявимся к Бэгшот, как будто она нас ждет? — уже в десятый раз спросила Гермиона. И это только за последние три дня.

— Она знала мою маму, уверен, не против будет поболтать и со мной, — все же смог сформулировать что-то внятное Поттер.

— Так ты ей ещё и свое настоящее имя собираешься назвать? Гарри, министерство разыскивает тебя. Твое лицо на каждом углу, за твою голову назначена баснословная сумма. Да, безусловно, она будет в восторге от твоего визита.

— Ну, если не хочешь, то можешь не ходить.

Она открыла и закрыла рот от возмущения.

— Идиот! — Гермиона вскочила с места. — Только попробуй сунуться туда в одиночку! Или даже только с Роном.

Тыкнув в грудь Гарри, она обогнула ворчащего Кикимера, который и ей налил суп, и начала подниматься наверх.

— Гермиона, не обижайся, — пошел на попятную Поттер.

— Я не обижаюсь. Просто вспомнила, что портрет Финеаса Найджелуса связан с директорским кабинетом. Будет лучше, если он полежит пока у меня в сумке.

*

И все-таки они серьезно намылились в Годрикову впадину, хоть и решили отложить поход на следующий вечер. Воистину, идиоты! Но было ясно, как день, что Гарри от своей идеи фикс не откажется, а момента получше они могут и не дождаться. Да и делать им так до сих пор было откровенно нечего — местоположение крестражей никаким чудесным образом не отпечаталось у них в мозгах само по себе.

А вот кое-что другое в разуме Поттера точно происходило — его опять начали мучить видения. И на этой почве они снова немного повздорили. Хотя не стоило ей так попрекать Гарри отсутствием успехов в окклюменции. Будто она что-то в этом понимала, и сама умела закрывать разум. Но и не правой Гермиона себя не считала. Все же в стремлении Дамблдора скрывать от Гарри лишнюю информацию в позапрошлом году было рациональное зерно. Сейчас же он знал слишком много опасного: о тех же крестражах, о тайном расследовании Дамблдора, о странном поведении Снейпа, в общем, эта их связь с Воландемортом могла сильно навредить им в достижении поставленных целей. Хорошо хоть, судя по всему, она была односторонняя. Однако, после Отдела тайн о безопасности этого тоже заикаться не приходилось.

В общем, бросив препирательства, они снова да ладом обсудили план, выспались, подготовились и отправились в путь. Волосы для Оборотного у них уже были — добыли у случайных магглов в своих вылазках на улицу. Гарри, выглядящий, как ещё более худощавый, чем он сам, парень с песочными волосами и светло-серыми глазами, был надежно скрыт мантией-невидимкой. Гермиона наложила дезиллюминационное заклинание и на себя, и на Рона. То есть на миниатюрную блондинку, гораздо симпатичнее её самой, и на темноволосого мужчину, ниже Рона на голову. Такого же эффекта незаметности, как у мантии, она, конечно, не добилась, но все же они неплохо сливались с фоном в предвечерних сумерках. На крыльце мальчики взяли её за руки (наблюдатели ничего не заметили), и она крутанулась, перенося их прямиком на узенькую улочку рядом с деревенской площадью.

Было тихо, никто не гулял, но поселение не выглядело вымершим — почти везде горел свет, из домов доносился шум, кто-то неожиданно и громко рассмеялся за ближайшим от них забором. Гермиона так и не отпустила мальчиков, и они пошли вперед, по-прежнему держась за руки. С учетом, что все были невидимы, это было даже удобнее.