— Почему вы стали преподавать Защиту от темных искусств в этом году?

— Я давно просил эту должность.

— Чтобы попасть под проклятие и покинуть школу?

Он уставился на неё своими черными глазами с выражением явного неудовольствия, но ответил ровно:

— Уход с должности не означает, что я перестану работать в Хогвартсе.

— Вернетесь к преподаванию зельеварения?

— Возможно.

— Какой приказ у Драко?

— Не понимаю, о чем вы.

— Почему Дамблдор не остановит его?

— Отстранит от учебы, вы хотите сказать? — явный сарказм. — На каком основании?

— Что он делает в Выручай-комнате?

— Где? — слишком очевидно насмешливо.

Гермиона вгляделась в его лицо и сделала пол шага ближе. Задирать голову, конечно, было не очень удобно, но что есть, то есть.

— Что ждет Дамблдор?

— Полагаю, он хочет научить мистера Поттера думать самостоятельно до конца учебного года. Остается только пожелать ему удачи.

— А думать все равно придется мне, — фыркнула она. — Вот только меня никто ничему не учит.

— Не хватает признания, мисс Грейнджер? Ощущения собственной важности?

— Временами, да. Когда люди меня не слушают и делают глупости.

— Считаете себя самой правой, идеалом?

— Нет, изредка я тоже делаю ошибки. А иногда даже хочу их сделать намеренно.

— Например?

— Я все-таки наслала сглаз на Маклаггена, — она улыбнулась, и Снейп задержал взгляд на её губах. — А ещё на Браун, но то было секундное помешательство.

— Поразительно, что мистер Уизли все ещё жив.

— Сама удивляюсь.

— Помните, что я говорил вам про то, что могу обезвредить вас и физически? — Снейп оскалился вполне себе угрожающе и шагнул к ней, разом сокращая расстояние между ними вдвое.

Ей бы испугаться, выставить руки, кинуться прочь, отступая, или вообще напасть первой. Не то чтобы она владела какими-то приемами самообороны, но очевидные слабые места знала — шея, пах, глаза, голени, ступни, можно было бы что-нибудь придумать. Но вместо этого Гермиона замерла, как кролик перед удавом и даже рот приоткрыла. Снейп, наверное, тоже не ожидал, что она встанет, как вкопанная, потому что просто приблизился и схватил её за плечи, ничего очевидно злодейского не делая.

— Мисс Грейнджер, вы мне не помогаете.

— Простите, сэр, — пролепетала она, мгновенно куда-то растеряв весь свой боевой дух, как только ощутила тепло его рук сквозь тонкую ткань футболки. — Я же говорила, что не очень ловко действую в критических ситуациях. К тому же вы…

— Не особенно вас пугаю? — с ухмылкой продолжил Снейп.

— Да, наверное.

Какой там испуг! У неё уже дыхание перехватило, и пульс подпрыгнул до двухсот, да вот только совсем не от страха. Он наклонился ближе к ней, вглядываясь в глаза.

— А что если я посмотрю в ваш разум?

Гермиона зажмурилась.

— Вам есть, что скрывать? — насмешливо спросил он.

— Всем есть, что скрывать.

— Я посмотрю только поверхностные воспоминания.

— Нет.

— Вам же все равно рано или поздно придется открыть глаза.

— Я никуда не спешу.

— Мне нет смысла потрошить ваши воспоминания, нужна просто защитная реакция. Больно не будет.

Его пальцы чуть сдвинулись, как будто он хотел погладить её плечи. Или переместить руки куда-нибудь в другое место.

— Когда так говорят, всегда больно.

— А если я скажу, что не буду этого делать без вашего разрешения, вы ведь все равно не откроете глаза? — Снейп при этом наверняка издевательски улыбался.

— А у меня есть веские причины вам доверять?

— Тогда вы крайне легкомысленно относитесь к своей безопасности.

— Наверное. Но Дамблдор считает вас своим человеком, — вслепую, не видя его лица, говорить подобное было легче. — Мне бы тоже хотелось…

— Все же решили разобраться в политике?

— Нет, это личный вопрос.

— Очередная подростковая драма?

— Почему бы и нет, не все же об одной войне думать? Не факт, правда, что мне удастся впихнуть её в свое расписание между учебой и попытками не умереть от рук людей с красивыми татуировками.

— У вас странные вкусы.

— Очень.

Гермиона подняла руки, натыкаясь на его мантию и цепляясь за неё.

— Делайте, что вы там хотели.

Стоило ей поднять веки, как она почувствовала странное воздействие, которое затягивало её куда-то вглубь, заставляя подчиниться. Сознание тут же послушно выдало воспоминание. Правда вот не про поцелуи или Снейпа, как она ждала и опасалась, а совсем про другое, но, наверное, тоже в тему.

Это была короткая и совсем не впечатляющая сценка её провала в Отделе тайн. Вот двое мужчин в масках сбивают их всех с ног, отправляя в недолгий полет. Гермиона налетает на шкаф с книгами, и они падают на неё градом, превратившись вдруг из верных друзей во врагов. Она неловко закрывает голову рукой, слыша звон в ушах и чувствуя привкус крови на языке, но все же приходит в себя и накладывает Силенцио на, как она потом узнала, Долохова. Гарри разбирается со вторым Пожирателем, и ей даже удается почувствовать радость успеха, но лишь на мгновение. Оказывается, Долохов прекрасно владеет невербальными чарами. Грудь обжигает резкой болью, она кричит, но выходит как-то тихо и полузадушено, пол неуклонно приближается и наступает темнота.

Гермиона отшатнулась бы, но Снейп все ещё крепко держал её за плечи, поэтому она просто подняла одну руку выше, отпуская его мантию, и потерла шрам на груди. Уже ничего совсем не болело, но, конечно, до сих пор тревожило её. Бесполезная. Пролежала в отключке все веселье. Снейп моргнул и ослабил свою хватку, отмирая.

— Приступ длился около пяти секунд, — бесцветным голосом доложила она, отведя взгляд. — Вас удовлетворяют такие показатели?

Он так и не убрал свои ладони, хоть теперь они лежали свободно, даже не стягивая ткань футболки.

— Вполне.

Вряд ли Снейп умел утешать или как-то подбадривать, впрочем, мальчикам это тоже никогда не удавалось. И все же он спросил:

— Поэтому вы так старались в изучении невербальных чар?

— Я старалась бы в любом случае, но да.

Гермиона опять посмотрела на его лицо, но благоразумно остановила взгляд на губах. Хотя сложно было сказать, что тут было опаснее.

— Вы делаете успехи.

— Надеюсь, что так.

А потом все опять разрушилось. Он отпустил её, и ей пришлось разжать свои пальцы, чтобы не тянуть его к себе, как канючащий ребенок, требующий внимания.

— Останьтесь в больничном крыле на выходные на всякий случай. Если почувствуете какие-то изменения, сообщите мне.

— Хорошо.

Она кивнула, обогнула его, стоящего на месте, забрала свою палочку со стола и вернулась в палату, слыша, как ревет стадион то ли от радости, то ли от разочарования.

*

Победа Гриффиндора заинтересовала её куда меньше, чем официальное начало отношений Гарри и Джинни. Наконец-то! Хоть кто-то решился и получил то, что хотел. Рон, правда, теперь тоже посматривал на неё искоса, и это слегка тревожило Гермиону. Но он так же пялился на неё и раньше, так что это ещё ни о чем не говорило.

Незаметно наступило лето, стало совсем тепло. Даже ей хотелось оторваться от учебников и прогуляться, что уж говорить об остальных. Хорошо хоть кубок был разыгран и ажиотаж по квиддичу спал. Правда, приходилось отчитывать Гарри, чтобы он не отвлекал Джинни уж слишком сильно — в этом году у неё как раз были СОВы.

Но Гермиона и сама была увлечена сверх меры, снова начав бегать отчитываться Снейпу каждый удобный момент. Он тоже на этом настаивал, стараясь проследить динамику её состояния после приема зелья — в начале июня ей пришлось выпить ещё один тоник. Правда, никаких изменений не было ни с эпизодами, что было хорошо, так как теперь они проявлялись преимущественно только во время сна, ни в их отношениях, точнее, в том, что Гермионе между ними мерещилось. Снейп не прикасался к ней с десятого мая. Сейчас был конец июня. Она поражалась, как ещё не чокнулась со своими фантазиями. А, может, и чокнулась, но не заметила. И что она будет делать на каникулах?