— Представляешь, Гермиона? Он мне кто, отец? Ладно бы Билли поучать взялся, хотя я с трудом могу это представить. Или Чарли — тем более. Но Рон-то меня всего на год старше! — бушевала Джинни. — И ума у него меньше, чем у глизня!

Безобразную сцену между братом и сестрой Уизли Гермиона, к счастью, не застала, но, судя по всему, там едва не пролилась кровь. Рон, видимо, перенес тяжкий психологический удар, узнав, что Джинни не только болтает со своим парнем, но ещё и контактирует напрямую.

— А характер, как у взрывопотама, — поддакнула Гермиона подруге.

— Ой да какой там характер! Он просто завидует, вот и все. Я ему так и сказала: уже все целовались, кроме него — и Гарри, и ты, и я.

«Может, хоть сейчас до него дойдет, что пора действовать», — подумала Гермиона в тот момент, но жестоко ошиблась в своих предположениях. Этот идиот видимо обиделся на неё за то, что она обошла его даже в этом. Или взревновал к Виктору, которого она не видела уже больше года. Или ещё черт знает что, но вся их хрупкая симпатия разрушилась к чертям мгновенно. Теперь Рон вел себя с ней так, как будто она была причиной всех его бед. Это расстраивало и злило её примерно одинаково да так, что время останавливалось по пять раз на дню.

Но ведь, с другой стороны, Рон действительно всегда плохо держал себя в руках. Было бы странно начать упрекать его в этом сейчас, как будто до сего момента она этого в упор не замечала. А ещё приближающаяся игра со Слизерином ухудшала положение до крайности. Конечно, Гермиона была, мягко говоря, не в восторге, что свой негатив он сливал именно на неё, что она ему, девочка для битья? Однако, матч действительно был важный, не только для Рона, но и для Джинни, и для Гарри, да для всего факультета в целом. Староста она или нет, в конце концов? Пришлось сжать зубы и подойти пожелать доброго утра в тот самый день икс, чтобы не выглядеть злопамятной стервой.

И тут же уличить Поттера в применении допинга.

— Гарри, но так же нельзя… — ахнула она, как будто сама не рассуждала о жульничестве ещё пару дней назад. — Рон, не пей это. Это нечестно.

То есть Маклаггена Гарри не хотел из команды исключать, потому что, видите ли, нехорошо получается, а как проблема обострилась… Собственно, чего она ждала от человека, который создал себе совершенно лживую репутацию великого зельевара, пользуясь советами непонятно кого.

— Тебя забыли спросить, — буркнул Уизли и осушил стакан с подлитым Феликсом Фелицисом.

Поттер предупреждающе прищурился, будто у него были на неё какие-то рычаги давления. Гермиона, в свою очередь, смерила его пылающим от праведного гнева взглядом, но больше ничего говорить не стала, а просто развернулась на каблуках и ушла прочь.

Мерлин, куда она вообще ввязалась — на пути к кубку квиддича мальчики готовы на все! Вот пусть и делают, что хотят. Сдавать она их все равно не станет, а выявление нарушений — дело той же мадам Хуч. На сам матч Гермиона, конечно, пошла, но исключительно ради Джинни. И факультета.

Гриффиндор играл так впечатляюще хорошо, что время не останавливалось ни разу. Когда Гарри словил снитч, опередив Харпера, временного ловца Слизерина, каким-то невообразимым образом буквально на долю секунды, Гермиона саркастично предположила, что он подмешал зелье удачи всей команде и себе заодно. Но нашла в себе силы придержать язык, то ли припомнив шепот медальона, который, безусловно, говорил то, что она и сама хотела услышать, то ли колкие напутствия Снейпа, всплывшие в её памяти, видимо, просто заодно. Все-таки она такой же человек, как и все, и уж точно не судья и не нянька двум великовозрастным лбам.

Что там думал по этому поводу Поттер, Гермиона так и не узнала. После победы он был окружен слишком плотным кольцом людей, а она весьма ловко затерялась в толпе однокурсников. Да и не больно-то Гарри её искал. А вот Уизли свою жизненную позицию выказал весьма красноречиво, начав обжиматься с пищащей от восторга Браун у всех на виду. Компенсировал, так сказать, недостаток с лихвой. И догадался о том, что делать, без каких-либо сложностей, а она-то считала его слишком скромным. Получается, недооценила.

Эпизод случился очень вовремя, практически погрузив её в атмосферу драматичных фильмов про любовь, которые Гермиона изредка смотрела по телевизору на каникулах. Если проводить параллели со сценариями таких историй, то сейчас она проходила стадию предательства — сильный слезовыжимательный момент. Все вокруг застыло, наступила тишина, и Рон с Лавандой красиво замерли в поцелуе. Ну, не то чтобы очень красиво, правда. Со стороны вообще выглядело несколько противно, хотя, может, просто накладывалось её негативное восприятие. Гермиона прерывисто вздохнула, без особой деликатности прошла сквозь толпу однокурсников и протиснулась мимо приоткрытого портрета Полной дамы, чуть подвинув Невилла, спешащего на праздник в гостиную. Было как-то плевать, заметит он это или нет — она будет уже далеко.

И действительно, эффект не спал ни когда Гермиона дошла до конца коридора, ни когда нырнула в секретный проход вниз, который, на её счастье, был скрыт только гобеленами. Кажется, этаже на третьем она все же затормозила, так как никуда, собственно, не шла, просто хотела уйти подальше, и спряталась в первом же попавшемся открытом классе.

Наверное, как только за ней закрылась дверь, время начало свой ход заново, а, может, и нет. Какая сейчас разница? Вероятно, было бы полезнее порассуждать о том, что продолжительность приступа неопределённа и может меняться, а вовсе не увеличивается постоянно, как она думала ранее. Это же подтверждали и периодически возникающие проблемы со сном. И, раз уж она так и не поняла, как вызывать это состояние, то можно попытаться хотя бы научиться регулировать длительность самого эпизода. Но у неё нашлись дела поважнее — Гермиона уселась прямо на пыльную парту и заплакала.

Дверь опять скрипнула, но она не подняла головы и вообще смотрела в другую сторону. Наверное, Гарри нашел её по Карте мародёров и пришел выяснять отношения. Уж не Рон точно — он сейчас слишком занят.

— Мисс Грейнджер, что вы тут делаете? — раздался голос профессора Снейпа.

Она вздрогнула от неожиданности и резко обернулась, но время, слава Мерлину, не среагировало.

— Плачу, — тупо ответила Гермиона, и, не зная, что ещё сказать, спросила в ответ: — А вы, сэр?

— Разве вы не должны сейчас быть в гостиной факультета и праздновать победу в матче вместе со своими друзьями? — протянул он, проигнорировав её.

— Разве вы не должны сейчас утешать своих подопечных после проигрыша? — выдала она неожиданно для себя.

Хотя вопрос, собственно, логичный. И черт с ними, с отработками! Гарри же как-то живет.

— У вас в карманах все же случайно завалялся ещё один проклятый артефакт, который отравляет ваш разум, мисс Грейнджер? Потому что иначе вашу дерзость…

Может, и были у неё какие-то ментальные повреждения. Или это просто подступала истерика, а Снейп так невовремя решил завязать диалог.

— Ну знаете, сэр, — раз уж начала, так дерзить по полной, — не я пристаю к расстроенным девушкам в пустых классах. Что вы хотите от меня услышать? Мотивы, причины и следствия?

— Как вы здесь оказались? — холодно ответил он.

Гермиона хотела дать очевидный ответ и даже успела презрительно наморщить покрасневший нос, но тут же спохватилась. Снейп ведь не о маршруте передвижения спрашивал явно.

— Вы за мной следите? — в её голосе чувствовался практически гнев.

Но злость истлела мгновенно, а из пепла возродился страх. Он что-то подозревает, очевидно, и вполне способен сделать верные выводы. Наверное, навесил на неё отслеживающие чары после контакта с медальоном Слизерина, а она и не заметила. Да и что ему тут особенно расследовать? Если профессор считает, что она все ещё под проклятием, и её таинственные перемещения в пространстве — его последствия, то Гермионе все равно придется отвечать на поставленные вопросы. Не Снейпу, так мадам Помфри или даже Дамблдору.