Раскрутка образовавшейся подтемы «Овцы и торговля их шерстью» приведёт, как уже часто случалось на страницах этой серии эссе, к сплошному недоумению.

Разберём сообщение Снорри.

Наряду с Норвегией, Швецией и Данией Исландия входит в состав Скандинавии. Остров в Атлантике был заселён доблестными викингами в IX, которые, как говорят, и завезли в Исландию овец. Животные те находились, видимо, в трюмах их каравелл, там же были и запасы продовольствия для них на время путешествия. Русские же – люди воды, жившие исключительно на берегах рек, и преимущество по рекам и общавшихся, строили в то время лишь примитивные лодки-долблёнки. Как говорят. И – это очевиднейший разбаланс событий.

В результате на территории, которая находится севернее Стокгольма на сотни километров (65 и 59 град. с.ш. соответственно), через триста лет овцеводство расцвело пышным цветом, а в Швеции, откуда эти овцы и пожаловали греться у Гольфстрима, эта область животноводства пришла в упадок (если вообще существовала ранее). Иначе не понятна бойкость торговли шкурами исландских овец в Швеции, памятуя, что за морем телушка – полушка, да рубль перевоз!

Вследствие каких причин овцеводство пришло в упадок в Швеции за период с XI по XIII? А викинги поначалу покупать не хотели шкуры не потому ли, что товар был им просто в диковинку? Или цены кусались?

Шведский конунг «приехал на лодке, полной людьми» – почему приплыл, а не пришёл? То есть корабль исландцев к берегу не швартовался, а стоял на рейде? Если к нему было возможно подъехать только на лодке. Купцы боялись нападений бандитов и потому не решались швартоваться к берегу? Какая версия верна, или имеется иная?

И кстати: почему шведы пожаловали к своим праправнукам в гости на лодке, а не на корабле? Или у них и не было никаких кораблей, а только утлые лодчонки, «полные людьми», т. е. заполненные пятью-семью гребцами?

Почему славяне-древляне, главные поставщики судов-долблёнок киевским русам-морпехам, в то же самое историческое время «шведского изначалья» X оказались менее искусны в кораблестроении, чем шведы и исландцы, якобы уже собиравшие свои суда в том веке уже из досок, т. е. уже имевших пилы? То есть древляне, будучи окружёнными стеной леса и в качестве дорог пользовавшиеся от века исключительно реками, смогли додуматься лишь до убогой конструкции семиместной тяжеленной лодки-моноксилы, выдолбленной и частично выжженной из ствола дерева? В точности такой же конструкции, как и у индейцев Северной Америки ко времени её колонизации англосаксами в XVII? То есть индейцы-делавары в XVII находились на том же уровне цивилизационного развития, что и русские семьюстами годами ранее?

А почему считается, что пассионарные индейцы-делавары или же инки Америки никогда не открывали Европу, легко достигнув её берегов, просто отдавшись течению Гольфстрим, но именно Европа открыла Америку? Почему обратная Колумбовой версия никем и никогда не рассматривалась? И наконец: если сушёное мясо рыб с Карибских островов легко попадало на стол индейцев в горах Кордильер, то почему ловцы той рыбы не могли задаться целью поплыть в другую сторону, переплыть океан?

Каким образом в XIII в. исландцы, проживая на земле, практически лишённой растительности, сталкивали со своих стапелей в воды Атлантики аж целые армады торговых судов, монстров Средневековья? Не странно ли, если помнить, что для постройки одного парусного фрегата англичане всего-то лишь через пять веков будут тратить до 5 000 дубов! Меж тем исландцы доставляли на земли своих прадедов овечьи шкуры, надо полагать, сотнями и тысячами, так как тащить за тридевять земель партию в десяток шкур ведь экономически не выгодно! Не так ли?

Почему они везли товар не в более ближнюю Францию, чей король Зигфрид из Нибелунгов тогда так успешно влюбил в себя Брунхильду, исландскую королеву-«ниндзя»? Почему исландцы не везли товар к королю Лиру в Данию, почему не к Вильгельму Льву в Шотландию? – Странно! Но не также ли странно, что мифичность перечисленных персонажей так хорошо коррелирует с «овечьей» темой?

Откуда могли взяться тысячные отары, если ресурсная база на скандинавском острове изобилием не блещет, да и времени на расплод поголовья животных и выведение особой исландской породы овец, на мой взгляд, было до XIII в. явно недостаточно?

Информация от Снорри ещё более стремительнее приближается к уровню полной околёсицы, если учесть, что, по данным скандинавского же гения Андерса Цельсия (автора температурной шкалы), уровень вод Балтики был в X в. много выше существующего, и территории под названием Швеция просто не существовало, так как оная была затоплена, представляя собой кучу мелких островов. С одного из которых, как говорят летописцы Дома Готторпов-Романовых, и пожаловал править Русью некий Робинзон Крузо, больше известный у нас как Рюрик…

Удивительно, но даже в XVI в. барону Герберштейну пришлось в своих мемуарах и на основании информации, полученной им в Кремле, разуверять европейцев в том, что Швеция – это остров:

«Швеция не остров, как считают и пишут иные, а большая часть материка, включающая в себя, начиная от реки Двины, финлаппов, диких лопарей, норвежцев, готов, Сконе и шведов, достигая затем снова Финляндии и московитских пределов»

Уместно также вспомнить летописные свидетельства о том, что Волхов неоднократно шёл вспять – например, см. сообщение в Супральской летописи под 1063 годом – ещё один ушат воды на мельницу данных Цельсия. И вот нам опять, для сведения баланса событий придётся привлечь смежные науки: физику (сообщающиеся сосуды) и гидрологию.

Если принять уровень вод Балтики за нулевую отметку, то исток Невы окажется на отметке +15 м и, следовательно, устье Волхова окажется на той же отметке. В свою очередь исток Волхова – это ещё + 4,26 м. Таким образом, для того, чтобы воды Волхова потекли не в Ладогу, а обратно, в оз. Ильмень, необходимо, чтобы уровень Балтики поднялся до отметки +19,26 м. То есть Стокгольм, находящийся ныне над уровнем моря на отметке +12 м заливало бы при этом полностью, и неоднократно. Но о чём (о странно) в суровых шведских хрониках ни звука.

Теперь обратимся к упоминаниям о голоде – ведь при таком поднятии уровня вод Волхова все окрестности Новгорода точно бы затопило с печальным итогом неурожая и, возможно, эпидемий от разноса по округе содержимого выгребных ям.

Однако в XI имеется только одно упоминание о трагедии – в Чехии в 1043 году; далее о голоде на территории Руси летопись говорит в 1315, 1362, 1371.. 1468 (Густинская летопись) гг., но ни разу в связи с наводнением, и почти ни разу не совпадая с годами смены направления течения Волхова в 1063, в 1313, в 1373 и в 1468 годах; нет ни одного совпадения по времени также и с эпидемиями.

Примечательно, что ранее XIV–XV в. опоры Великого моста в Новгороде паводком никогда не сносило. Можно предположить, что причиной тому была слабая скорость течения, вызванная высоким стоянием вод системы Балтика – Ладога. Однако в XIV–XV вв. ситуация полностью изменилась: импульс силы ледяных глыб (mV) возрос за счёт увеличения скорости течения реки в штатном направлении настолько, что в 1421 году Великий мост Новгорода лишился в паводок аж двадцати опор! И даже трудно себе представить последствия наводнения, если в реку унесло тогда все городские уличные мостицы и затопило 19 монастырей.

И получается вполне себе логичное заключение, которое только и способно свести «активы» с «пассивами» баланса событий: вся эта норманнская версия русской истории с приходом Рюрика и прочая байками про викингов и Швецию является околёсицей. То есть норманнская версия не проходит по «банальной» причине – по причине высокого стояния вод и, как следствие, отсутствия самого понятия «страна Швеция» в то время.