— Там, — неопределённо махнув рукой, ответила я, снова укладывая голову на плечо мужчине.

— Где это загадочное "там" находится, я сам догадаться должен, как я понимаю?

— Я не хочу домой. Меня родители накажут за такой вид, — глухо призналась я, утыкаясь лицом в его плечо.

Мужчина остановился и строго спросил:

— А то, что их несовершеннолетняя дочь не будет ночевать дома их не смутит?

Я завозилась и достала из своей потрепанной сумочки телефон. Посмотрела на экран и торжествующе вскрикнула:

— Уже полпервого ночи двадцать восьмого декабря! Я уже совершеннолетняя.

— Слушай, Рыжик, я сейчас вызываю такси, ты называешь свой адрес и едешь домой. Мне некогда с тобой возиться. Я устал, как собака.

Я сжала губы и стала мотать головой так сильно, что в ушах зазвенело, а в глазах поплыли белые круги. Мужчина зло выругался и направился к подъезду дома, который я сначала не заметила.

— Включи фонарик на своём телефоне, — велел мужчина, когда вошёл со мной на руках в тёмный подъезд.

Провозившись пару минут с телефоном, чем вызвала раздражённый вздох мужчины, включила тусклый фонарик на телефоне. Беркут преодолел несколько пролётов и остановился на третьем этаже, ставя меня на ноги. Мужчина прислонил меня спиной к стене, отобрал из моих рук телефон и, достав ключи из нагрудного кармана своей формы, открыл дверь. Одной рукой перехватил меня за талию и, приподняв над полом, внёс в квартиру и захлопнул дверь. Я вздрогнула. Вдруг показалось, что этот звук отсекает меня от моей прежней жизни. Появилось странное предчувствие, что с этого момента моя жизнь круто изменится…

Юля

Мужчина щелкнул выключателем. Загорелся слабый свет. Крохотный коридор, в котором мы оказались, был весь заставлен коробками и старыми покосившимися шкафами.

— Я только переехал, старые жильцы ещё не все вещи забрали, — заметив мой взгляд, пояснил мужчина. — Будь аккуратна, ничего не урони. В коробках может быть посуда.

Беркут снял верхнюю одежду, повесив её на крючок на стене, и повернулся ко мне:

— Раздевайся, проходи.

Опершись пятой точкой в дверь, наклонилась, чтобы расстегнуть сапожки, но покачнулась и стала заваливаться на бок. Беркут успел перехватить меня, прежде чем я завалилась на коробки.

— Боже мой, что за рыжее недоумение, — протянул насмешливо и вместе с тем раздражённо он, опускаясь передо мной на колени.

Мужчина расстегнул мои сапожки, вытряхнул меня из шубки и, придерживая за плечи, повёл в ванную комнату.

— Я сейчас принесу тебе полотенце и одежду, а ты пока умойся.

Мужчина вышел, а я кинула на себя взгляд в зеркало и ужаснулась. Рыжие волосы топорщились в разные стороны, лицо опухло, синие глаза странно блестят, а весь макияж потек. Красавица, ничего не скажешь. Открыла ржавый кран и стала умываться. Нашла на полке мыло и, за неимением лучшего, смыла макияж. Знаю, что завтра моя кожа станет сухой и стянутой, но это лучше, чем проснуться с высыпаниями по всему лицу. Раздался краткий стук, дверь отворилась. Мужчина протянул мне полотенце и белую футболку. Я благодарно кивнула, смущенно пряча взгляд, и забрала вещи, случайно касаясь холодными пальцами горячей руки мужчины. Удивительно, что после такого мороза, он такой горячий.

Беркут вышел, а я снова повернулась к зеркалу, рассматривая своё пылающее лицо. Мужчина мне нравился. Безумно сильно. До дрожи в коленях и сбитого дыхания. Впервые в жизни я не была уверена в собственной неотразимости.

Помылась под прохладной водой, быстро выскочила из душевой, растерла тело полотенцем и натянула футболку, которая прикрыла мои бёдра. Увидев расческу на полке, стала расчёсывать запутанные волосы со слезами на глазах. Через двадцать минут волосы шелковистой рыжей волной лежали на моих плечах, спускаясь до самой поясницы. Волосы всегда были моей гордостью. Густые, с медным отливом, ухоженные. Удовлетворенная собственным видом, вышла из ванной.

Мужчина обнаружился в единственной комнате в квартире. Стоял спиной к двери и переодевался. При первой встрече он мне показался худым. Но под одеждой скрывалось красивой жилистое тело. Больше всего меня привлекла спина. Широкая, с россыпью родинок на лопатках. Такая надёжная и сильная. Захотела провести пальчиками по этим родинкам, вырисовывая рисунки, чувствуя игру стальных, натренированных мышц под руками. От собственных мыслей бросило в жар.

— Ты помылась? — голос с лёгкой хрипотцой заставил вздрогнуть.

Поняла, что мужчина увидел моё отражение в окне. Я кивнула и сделала нерешительный шаг к мужчине. Второй. Третий. Он меня не останавливал, а я смелела всё больше и больше. Подошла вплотную и уткнулась носом и лбом между лопаток. Беркут как-то рвано, тяжело выдохнул. Я осмелела и губами коснулась родинки на правой лопатке. Мужчина резко развернулся и обхватил моё лицо руками.

— Рыжик. Ты ещё совсем маленькая. Ты не понимаешь, что такие поцелуи провоцируют мужчину, — прошептал мужчина.

Я опустила взгляд вниз и увидела, что мужчина возбужден. Вспыхнула. И счастливо улыбнулась. Значит, я вызываю в нём хоть какие-то чувства.

Остатки алкоголя, которые ещё не до конца выветрились, подтолкнули меня к решительным действиям. Приподнялась на носочки и прошептала в губы мужчины:

— Я уже большая девочка. И прекрасно вижу, что ты меня хочешь…

Юля

Беркут дернулся, отворачивая лицо и не давая мне коснуться его губ поцелуем. Мазнула губами по щеке покрытой щетиной и отстранилась. Мужчина руками сжал мои щёки, блуждая взглядом по моему лицу. Я чувствовала, что медленно тону.

— Искорка, ты пьяна, — прошептал с надрывом мужчина. — Завтра с утра ты будешь жалеть об этом.

— Не буду, — прошептала я, пальчиками касаясь щеки Беркута.

Не встречая сопротивления со стороны мужчины, скользнула ниже, указательным пальцем касаясь губ. Медленно вздохнув, мужчина закрыл глаза, будто наслаждаясь этим невинным прикосновением, этой невинной лаской. А я будто завороженная вновь и вновь обводила контур его губ, упиваясь реакцией на свои прикосновения. Показалось, что я начинаю задыхаться. Осознала, что я просто затаила дыхание. Меня больше занимали эмоции на лице мужчины.

В какой-то момент губы мужчины приоткрылись и захватили в плен мой палец. Язык Беркута чертил узоры на чувствительной подушечке, лаская, нежа. Кожей чувствовала участившееся мужское дыхание. Горячая волна неизведанных эмоций накрыла с головой. Лишая мыслей. Силы воли. Остался только он. Его горячие губы переместившиеся на другие пальчики. Его горячий, обжигающий взгляд раскосых глаз, цвет которых я так и не смогла рассмотреть. Зрачки мужчины расширились, полностью скрывая радужку глаз. Затягивая меня на свою глубину.

Осознание того, что это всё из-за меня, что простое прикосновение к губам, могло вызвать у мужчины такую реакцию, ударило в сознание. Меня начало потряхивать от переполнявших эмоций.

Мы практически не касались друг друга, только к моей ладошке прижимались его губы. Но мне казалось, что всё моё тело это сплошной оголённый нерв, казалось, что вот-вот мой мир взорвётся на сотни красочных осколков. Мир вокруг увяз в нашем жарком, загнанном дыхании.

Больше не имея сил сдерживаться, сделала шаг вперёд, преодолевая то ничтожное расстояние, которое разделяло нас. Я прижалась к нему настолько тесно, что ощутила каждую напряжённую мышцу его тела. Беркут сдавленно, хрипло выдохнул и отвёл рыжую прядку с моего лица.

— Искорка, ещё один шаг и я за себя не ручаюсь…

Юля

— И пусть, — прошептала я.

Мужчина что-то пристально высматривал на моём лице, прежде чем обвить рукой мою талию. Вторая рука мягко обхватила мою шею сзади. Уверена, что мужчина чувствует бешеный стук моего пульса. Беркут погладил мою шею немного дрожащими пальцами. Мне показалось, что он боится прикасаться ко мне. Будто бешеное биение моего пульса под ладонью показало ему, насколько хрупкая жизнь в его руках.