— Из вас получилась отличная пара.

— Правда? — я улыбнулась, несмотря на то, что по щеке щекотно скользнула одинокая слезинка.

— Правда. Сделай моего брата счастливым. И будь счастлива сама. Ты этого заслуживаешь.

— Спасибо, — шепнула я еле слышно.

А Ритан вдруг оказался рядом со мной и толкнул в грудь. Сильно, болезненно, выбивая из легких воздух, которого там, казалось бы, и быть не должно. Все вокруг мгновенно расползлось клочьями серого тумана, меня швырнуло в темноту. В голове зашумело, как от сильного ветра, сердце глухо стукнуло, и я открыла глаза.

— Очнулась, — выдохнул смертельно бледный Раэн и сгреб меня в охапку.

— Что это было? — прохрипела я.

Горло болело так, будто его драли наждаком.

— Гадость какая-то, — пожал плечами эльф, убирая руку с моего лба.

Его лицо тоже отдавало легкой зеленцой, а по вискам стекали капли пота.

— Мы тебя еле вытащили, — шепнул Раэн мне в висок. — Ты стала задыхаться и почти что умерла.

— Спасибо, — кивнула я, обнимая его за шею и закрывая глаза.

А потом вспомнила.

— А инч?

— Тут он, куда денется, — Илариэлл устало облокотился о стену и кивнул с сторону связанного плетями инча.

Он валялся ничком без сознания, а его под глазом наливался смачный фингал, видный даже на смуглой коже.

— Больше здесь никого нет, — сказал Раэн, устраиваясь рядом с эльфом и затягивая меня к себе на колени. — Ни живых, ни мертвых. Лаборатория в наших руках. А этого мы на молекулы разберем, если понадобится, чтобы рассказал нам все, что знает.

— Значит, мы справились?

— Справились, родная.

— Да уж, развлекся, — ухмыльнулся эльф. — Шеф Райс, выпишите мне благодарность?

— Выпишу, — в тон ему фыркнула я. — Именную, в золоченой рамочке. Будешь показывать своим головорезам.

— Они будут мной гордиться.

— А как же те, кто защищают город? — спохватилась я.

— С ними все хорошо, — успокоил меня мужчина. — Равки почти уничтожены и Эрнефъялл в безопасности.

— Значит, теперь действительно все.

Осталось только дождаться людей лорда Адэра и с чистой совестью идти отдыхать.

Через две недели я собрала в своем кабинете всех причастных к этому делу лиц. Пришел Соррен и Мэсс Григсон, пришли Юнсен и Мелвин, Харнод с Линдером Герном. Они славно потрудились и заслуживали знать правду о заговоре. Особенно Бьорн Соррен, рисковавший своей шкурой в подземельях наравне с мастерами струн. Да и Раэн посчитал, что лучше разрешенная правда, чем домыслы, которые имеют тенденцию превращаться в самые дикие сплетни.

— Эта история началась очень давно, когда Ремис Остаэри, племянник гениального, но обделенного моралью и человечностью ученого, бежал из тюрьмы. Несколько лет он мыкался по Виронии, связался с бандитами, умудрился даже пересечься с оппозицией. Потом его занесло в Инчияр. Талантливый зельеделец, он очень быстро нашел общий язык с местными и даже сумел занять не последнее место среди них.

— Зачем же вернулся? — спросил Соррен негромко.

— В последние годы инчами жилось не слишком сладко. Их становилось все больше, а земель, пригодных для жизни, меньше. Степи оказались заселены так плотно, что им перестало хватать еды. А болота с их влажностью, зловонными испарениями и болезнями — не лучшее место даже для привычных к ним инчей. Поэтому они обратили свой взор на северного соседа.

— Эти хитрые болотные твари решили нас завоевать? — возмутился седоусый Мэсс Григсон.

— Инчи не любят и не умеют воевать, — покачала я головой. — К тому же, они ясно понимают, что численное, да и техническое преимущество на нашей стороне. Поэтому им пришлось действовать подлостью.

Я немного помолчала, вспоминая все, что рассказал Раэн, а потом продолжила.

— Не знаю, в чью голову пришел этот жуткий, но гениальный план. Использовать все многолетние наработки и знания инчей, совместить их с идеями Остаэри, создать в Виронии армию неуязвимых равков и посеять тем самым хаос и смуту. А под шумок отнять у нас солидный кусок земель.

— Но почему у нас, на севере? — недоуменно переглянулись Мелвин и Соррен. — Нет более неподходящего места для инчей, чем здесь.

— Север был выбран по многим причинам. Во-первых, долгая полярная ночь позволила бы равкам отъесться и окрепнуть до такой степени, что и солнечный свет стал бы им не страшен. Во-вторых, север, можно сказать, изолирован от остальной Виронии, особенно зимой. Нашу единственную железную дорогу они планировали взорвать, а по замерзшему морю добираться до нас ой как непросто. В случае резни подмога прибыла бы совсем не скоро. Ну и в-третьих, в Эрнефъялле много людей на небольшой площади. Идеально для нападения.

— Все-то они продумали.

— Да. Еще в Инчиаре не без помощи Остаэри они создали наркотик. В обычную «Сладкую пыль» был добавлен лавуланиум, который добавлял телу выносливости, и истинно инчийские компоненты. Я в алхимии не очень разбираюсь, но все вместе они превращали человека в неуязвимого, полностью послушного воле хозяина равка.

— Но как?

— Яд действовал на мозг и тело. Пока человек был жив, он просто создавал мощную зависимость, подавляя волю, разум, даже инстинкты. А если такой зависимый умирал, то с гарантией обращался, превращаясь в послушное и сверхсильное создание.

— Разве такое вообще возможно? — спросил оборотень. — Яд и правда действовал так, как они задумали?

— Как оказалось, возможно. Соррен, вспомните сына аптекаря. Он принимал наркотик большими дозами, быстро попал под его влияние и умер. Организм не выдержал. А став равком, оправился искать хозяина, убив по пути собственного отца.

— Искать хозяина? — подал голос Трой Мелвин.

— Именно. Как раз поэтому мы так и не смогли найти равков в городе. До начала атаки все, так или иначе обращенные в нежить, не бросались жрать людей. Они шли к хозяину, чтобы в подвалах замка уснуть в ожидании сигнала.

— А когда сигнал был бы подан, — они бы все устремились в город по выкопанным ими же самими тоннелям, — продолжил Соррен, который видел все это своими собственными глазами вместе с мастерами лорда Адэра.

— Да, — подтвердила я.

— Кто бы мог подумать, — недоверчиво покачал головой Линдер Герн. — Мы всегда считали появление равков процессом, который нельзя контролировать. Откуда у инчей такие знания?

Я пожала плечами. Раэн подозревает, что в Инчияре когда-то осели записи того самого уничтоженного ордена непризнанных гениев. И эксперименты длились не одно десятилетие, прежде чем был получен результат. Люди лорда Адэра до сих пор не поняли, как работает это зелье. Но они продолжают разбираться. И надеются, что это даст возможность помочь тем, кто пострадал от наркотика инчей. А может быть даже прольет свет на происхождение равков и поможет создать лекарство для укушенных.

— Они… другие, — подобралось у меня нужное слово. — Думают по-другому, влияют на материю по-другому. Одно и то же зелье, созданное человеком, инчем и эльфом, приобретает совершенно разные свойства. Специалисты Особого отдела еще и половины всей лаборатории не разобрали.

— Хотел бы я на это посмотреть.

— Возможно, с нами поделятся результатами.

Герн вздохнул, снял очки и принялся по привычке протирать их краем свитера.

— Они все засекретят, — как-то удрученно сказал он. — Это же такой феномен… Разнонаправленное воздействие на ткани, полный контроль нервного узла, причем, на расстоянии. И накопительный эффект…

— Еще немного, и я решу, будто вы ими восхищаетесь, — буркнул медведь.

Судмед неловко пожал плечами, а я подавила улыбку. Ученые, что с них взять.

— В общем, план был хорош, ничего не скажешь. И два года назад Ремис Остаэри приступил к его исполнению. Доподлинно известно, что вместе с ним в Виронию прибыли трое инчей. Сначала все они поселились в Равене. Там Остаэри начал искать старые связи. Наладил канал контрабанды в Эрнефъялл, нашел тех, кто согласился заняться поставкой пленников, заручился даже помощью старых знакомцев из оппозиции. Правда, им он про инчей не сказал, скормив сказочку о том, что просто хочет подорвать авторитет нашего короля, наводнив север наркотиками. Именно один из столичных лордов подсказал Остаэри, что можно неплохо устроиться в замке недалеко от города.