— Ему просто сломали ноги. Для начала, — равнодушно ответил он.

И вот тогда я поняла, что нужно бежать. Но как? Для побега нужна машина и оружие. И то, и другое у боевиков было, но они совершенно не собирались делиться со мной. Значит, нужно придумать что-то, что бы завладеть оружием.

Еще несколько дней ушло на размышления. Как я ни старалась, но придумать хоть сколько-нибудь реальный план не могла. Не учили меня планировать побег от боевиков. Вообще никто и никогда не рассказывал мне о том, что нужно делать, если попаду в плен.

Тот день ничем не отличался от остальных. Разве что мой пациент был излишне разговорчив. День ото дня ему становилось лучше, он перестал уже напоминать живой труп, но стал проявлять ко мне интерес. По-русски он совсем не говорил, немного лопотал по-английски. И это давало ему возможность «ухаживать» за мной. Мальчишка, не больше двадцати лет. Он стал задавать вопросы, и все время пытался дотронуться до меня. Своей назойливостью ужасно бесил и дни, когда он валялся без сознания, и его жизнь висела на волоске, я вспоминала с удовольствием.

Я перебирала инструменты, когда он окликнул меня со своего дивана. От неожиданности (я была уверена, что мой пациент спит) дернулась и порезала палец о скальпель.

Мальчишка просил пить. Была уверена, что ему хотелось не столько воды, сколько моего внимания, но воду послушно принесла.

Позже, обрабатывая себе порез, вдруг подумала о том, что скальпель вполне может сойти за оружие, если уметь им пользоваться. А я умела.

Осторожно, чтобы никто не заметил, взяла скальпель и засунула за резинку бюстгальтера. Главное, не уронить и не порезаться.

Наступил вечер. Меня трясло от волнения, а за мной никто не приходил. Уже ближе к полуночи, меня позвали.

Пришла в комнату с кроватью.

— Как мой брат?

— Он поправится, — ответила я.

— Ты хороший доктор, — важно сказал он и скомандовал: — Раздевайся.

Проклиная все на свете, потянулась к пуговицам на рубашке. Сейчас он увидит скальпель и попросту убьет меня. Я не смогу выкрутиться, не смогу придумать мало мальски правдивое объяснение, зачем мне скальпель. Боже мой, мне просто нужно хоть немножечко везения! Хотя бы капельку!

И вот тут господь явно услышал мою отчаянную просьбу. И решил ее исполнить.

— Оставь, — он махнул рукой. — Штаны снимай и ложись, мне некогда.

Стараясь как можно незаметнее выдохнуть, я расстегнула и сняла брюки, подошла к кровати и осторожно, так, чтобы не выпал скальпель, легла на спину. Покрутилась, будто устраиваясь поудобнее, поправила подушку и, пользуясь тем, что он снимал с себя одежду, незаметно переложила скальпель под подушку. Все. Мосты сожжены. Или я освобожусь, или он меня убьет.

Мужчина, как обычно, положил рядом с собой оружие и лег сверху. Меня тошнило от отвращения, но я уговаривала себя потерпеть еще чуть-чуть.

Кончив, он навалился на меня всей тяжестью и, кажется, собрался заснуть.

— Как тебя зовут? — зачем-то спросила его.

От неожиданности он вздрогнул, слез с меня и сел рядом. Окинул меня взглядом и хмыкнул. Стараясь выглядеть естественно, завела руку за спину и нащупала под подушкой скальпель. Он продолжал смотреть на меня, не мигая. Я не справлюсь с ним, промелькнуло в голове. Он мужчина и воин, я всего лишь женщина, ослабленная пребыванием в плену. Нужно, чтобы он повернулся ко мне спиной. Но как это сделать?

Так я и лежала, сжимая в руке скальпель.

Вдруг он повернулся ко мне спиной и сказал:

— Али. Меня зовут Али.

Вздохнул и опять замолчал, продолжая сидеть на кровати спиной ко мне.

Я поняла, что медлить больше нельзя. Медленно поднялась и села за ним. Он чуть повернул голову, чтобы было меня видно. Он не боялся меня. В самом деле, что может сделать вооруженному мужчине слабая женщина?

Мысленно сосчитав до пяти, я резко вскинула руку и одним четким движением перерезала ему горло. Он дернулся к оружию, но не успел. Кровь брызнула, заливая кровать и меня, и мужчина упал на пол. Еще пару минут тело сотрясалось в конвульсиях, а потом стало понятно, что передо мной лежит уже труп. Посмотрела, как вытекает кровь из большой резаной раны на шеи, и мысленно дала себе подзатыльник. Что я расселась? Нужно что-то делать, пока сюда кто-нибудь не вошел. Взяла в руки пистолет. Вещь, конечно, хорошая, но мне нельзя шуметь. На базе около десятка мужчин, справиться со всеми сразу я не смогу. С трудом подняла тело, переложила на кровать и укрыла одеялом, стараясь спрятать следы крови.

Попыталась, как могла, оттереть кровь с лица и рук. Получилось, наверное, плохо, но лучше так, чем идти с лицом, испачканным кровью. Засунула пистолет за пояс брюк, перехватила скальпель поудобнее и тихонько выскользнула в коридор.

За месяц пребывания на базе я успела изучить расположение дома и знала, где спят бандиты.

Легкой тенью скользнула вдоль коридора, открыла первую дверь. Мужчина спал, завернувшись в одеяло. Подошла к нему на цыпочках, стараясь не шуметь, присела рядом и чуть дотронулась до плеча. Бандит скинул с головы одеяло и повернулся в мою сторону, запрокинув голову. Взгляд сонный, мутный. Этого мне было достаточно. Да, я хороший хирург и рука у меня крепкая. На этот раз я успела отклониться, чтобы брызги чужой крови не попали на меня. Уже выходя из комнаты, увидела на полу, возле кровати, большой кинжал в красивых ножнах. Подняла, вынула из ножен и взвесила в руке. Таким оружием очень удобно отбирать жизнь, но скальпель мне был привычнее. На всякий случай захватила и кинжал.

Я обошла весь дом. Входила в комнату, прокрадывалась к постели и перерезала очередное горло.

В самой дальней комнате посмотрела в окно. Там, на улице, горел костер, и около него сидел последний из бандитов. Во всяком случае, я надеялась, что последний. Поняла, что незаметно мне к нему не подойти. Убрала скальпель, чувствуя, что он сейчас мне не помощник. Достала кинжал и пошла во двор.

Шла спокойно. Мне нужно, чтобы бандит меня увидел. Он не будет сразу стрелять, если поймет, что перед ним безоружная пленница. Во всяком случае, я очень на это надеялась. Если меня поймают, легкая смерть мне не грозит.

Он заметил меня практически сразу. Заметил, узнал и не испугался. Сидел и смотрел, как я подхожу к костру.

Я подошла и протянула к нему руку. Он, было, дернулся, но я успела коснуться пальцами его груди. Стала перед ним, спиной к костру, чтобы бандит не смог разглядеть мое запачканное кровью лицо.

Он посмотрел на мою полурасстегнутую рубашку и масляно улыбнулся. Сказал что-то на своем языке. А я с силой провела рукой по его груди, ухватилась за его брючный ремень и дернула на себя. Он похабно рассмеялся, одной рукой схватил меня за грудь, а второй притянул к себе, вжимаясь мне в живот пахом. Я прижалась к нему сильнее, потерлась всем телом и отвела руку с кинжалом назад. Он снова засмеялся и что-то сказал, указывая себе на пах. Опустила ладонь ему на ширинку и сжала ее. Он закатил глаза и застонал. Тогда я удалила его кинжалом в живот из всех сил. Выдернула оружие и ударила опять. А потом оттолкнула мужчину от себя, понимая, что он доживает последние минуты своей жизни, и пошла искать Кипреева.

Володю я нашла в сарае. Бандиты даже не удосужились привязать его. Куда он мог сбежать со сломанными ногами?

— Ты?!

— Я.

— Что сличалось?!

— Ничего, просто мы уезжаем.

— Ты что? С ума сошла?

— Сейчас я заведу машину, подъеду к этому сараю и перетащу тебя.

Так и сделала. Кое-как перетащила Кипреева и уложила его на заднее сиденье.

— Где все? — спросил Кипреев.

— Спят. Подожди, я возьму лекарства.

Пошла в дом за лекарствами и вспомнила про своего пациента. Что с ним делать? Оставить? Не могу же я убить больного? Или могу?

Эти люди знали мое имя, ведь при мне были документы. Искать их на базе только зря терять драгоценное время. Значит, придется оставить, и мальчишка, как только встанет на ноги, узнает кто я. Рано или поздно он придет за мной, чтобы отомстить за брата. Готова я сохранить его жизнь такой ценой?