– Отец… Должна ли я…

– Нет, Сиеста. Ты уже выполнила свою роль в этом. Скоро сюда явится последний инструмент, который мне нужен. И тогда этот мир склонится пред своим богом!

В другом месте женщина с серебристыми волосами смотрела прямую трансляцию битвы, и ее сердце стучало быстрее. Она испытывала страх и раздражение. Внутри нее проявилось сочувствие и смирение. А также ненависть. Она – сильнейший эспер человечества, известная также как Шинигами… и от одного только взгляда на этого человека ее бросило в дрожь.

– Это еще не конец… – с яростью в глазах она взглянула на того, кто разрушил все ее планы. – Слышите меня?! Это далеко не конец! Я… Мы создадим чудовище такой силы, что даже вы не выстоите!

Этот небольшой, казалось бы, безобидный турнир оказал на всех огромное влияние и нарушил баланс, хранившийся много лет.

К счастью, больше потрясений за этот день не было. Видя столь чудовищную силу, все оставшиеся отказались принимать участие в дальнейших боях, посчитав это бессмысленным.

Так, Виктор Громов стал главой одной из сильнейших гильдий мира.

В этот же день имя «Виктор Громов» неофициально было внесено в список «Особого Военного Потенциала», куда ранее входили лишь трое – Гаврил Леонов, Акено Акеми и Ито Изуми. Рядом с прозвищами «Золотой Лев», «Маджин» и «Шинигами» появилось еще одно – «Тысячерукий».

Но сам Виктор Громов об этом пока не знал.

*

*

Не сказать, чтобы я всю жизнь избегал лишнего внимания, но намеренно я никогда не выделывался хотя бы потому, что выскочек никто не любит. Я — человек, росший в приюте, а по достижению пятнадцати лет сам взявшийся опекать одиннадцатилетнюю девчонку. Конечно, мне «понятия» ближе «законов».

Тем не менее, вниманием обделен я никогда не был. Еще с самого детства, когда я только попал в приют, я умудрился вызвать немилость у Старших в приюте, защитив зашуганную девочку, и с тех самых пор череда бытовых неудач не прекращалась.

К чему я это? А к тому, что, похоже, мой подход был правильным, потому что стоило мне немного повыделываться, как я сразу стал одним из самых именитых людей во всем мире. Сначала просто как авантюрист S-ранга, а теперь как «Особый Военный Потенциал», которым пугают всех и вся.

Когда я впервые услышал об этом от Гила, то сначала просто охренел, потом, после объяснения, что это за «Особый Военный Потенциал» такой, охренение было уже не простым, а крайне сильным. Потом я узнал, кто в этот список входит, и словом «охренел» уже мое состояние было выразить нельзя.

– В общем, правильно я думал, что такой выдающейся и невероятной личности, как я, стоит скрывать свою особенность, – гордо подняв подбородок, я сделал крайне самодовольное лицо.

– Это отсылка к чему-то? — задумался Гил, с которым мы сейчас бешено рубились в последнюю «Стрит Файтер». – Чья-то фраза? Прости, я такое не читал… – пожал он плечами.

– Советую и не начинать… – блокировал я его удар.

– А чего так критично? – сменил он тактику, решив взять меня на перехвате.

— Слишком много глав. Времени тебе не хватит подсесть на китайских культиваторов. Но в целом, чисто поугорать можно. Может, даже какую интересную способность с этим придумаешь — есть где фантазии развернуться, – пока говорили, я случайно пропустил удар, который сразу за этим перерос в целую серию, которая снесла все мои жизни. – Эй, ты жульничаешь! – возмутился я, несогласный с результатом боя. — Использовал свои вертушки с вероятностями, да? – прищурился я.

-- Ты серьезно? – скосился он. – Глаза Шести Осей – это мой козырь. Они позволяют мне управлять всеми вероятностями из будущего, настоящего и прошлого. Я могу отменить разрушение этой вселенной. Могу убить противника гораздо сильнее меня, даже пальцем не пошевелив. Могу отменить любые раны. В четырехмерном пространстве нет ничего, что я не смог бы сотворить с этими глазами. А ты заявляешь, что я использовал их, чтобы переиграть тебя в файтинге?

– То есть, ты таки мог там все подкрутить себе в пользу! И ты даже отрицать не стал! – лишь больше уверился я в своих предположениях. – Если уж на то пошло, то ладно, посмотрим, кто кого! – стал я серьезнее, и мои глаза поменяли свой цвет на янтарный. – У меня, знаешь ли, тоже чудо-глазки есть!

В следующие два часа мы старались сделать, по сути своей, невозможное – получить удовольствие от игры, при этом сами имея восприятие, позволяющее нам до миллиона досчитать, пока сигнал от геймпада дойдет до приставки. Удовольствие, я скажу, еще то. Но я не намерен был сдаваться, да и Гил, судя по всему, тоже.

Выдохлись мы с ним одновременно. И на этом очередные дружеские посиделки под ускоренным временем закончились.

Перед прощанием я еще раз на него взглянул и отпустил с миром. Через неделю у Гила день рождения, и мне хотелось бы спросить, что он больше всего сейчас хочет, но это было бы не спортивно, ведь он у меня ничего не спрашивал. Но, думаю, я знаю, что ему подарить. Правда, придется мне постараться и найти еще одного духа.

Давненько мы так с Гилом не засиживались. Давненько для меня. Для Гила прошла лишь пара недель. И Гил, несмотря на то, что не должен был, знал, что для меня прошли годы в Башне. Он расспрашивал меня об этом подробнее, но я все отмахивался. Не хотелось мне говорить про Кармен или про жизнь там – конечно же, похвастаться еще большим количеством спасенных миров мне это не помешало.

– Кстати о спасении мира… – я достал телефон и посмотрел на недавнее сообщение от моей девушки.

[Виктор Громов, нам надо с тобой поговорить! Встретимся сегодня в полдень?]

– Она меня на свидание приглашает? – тихо спросил я, но ответа никто мне не дал. – Надеюсь, да. А то «поговорить» – это звучит, как угроза.

Глубоко внутри меня теплилась надежда, что Дарья не узнала про женщин в моем доме, ну или хотя бы не имеет сильных претензий. Все-таки это та еще проблемка.

– Какие агрессивные в наши дни Кролики пошли… – буркнул я, вздыхая. На часах было уже за одиннадцать, поэтому надо было поторопиться.

Когда я смотрел в инвентарь, выбирая, во что одеться, я почувствовал зуд по всему телу. Такое иногда случается, когда я слишком долго не обращаю на «них» внимание.

– Простите, дорогие, но на свидании с моей нынешней девушкой, бывшим присутствовать нежелательно, – прошептал я, отказывая своему боевому наряду в желании меня окутать.

Они хоть и не живые в привычном понимании, но вполне разумны, и довольно часто изъявляют желание, чтобы я использовал их. Например, Лисанна – мой меч, относится нормально к тому, если я использую воплощенное оружие, но если я беру в руку артефакты, то сильно ревнует, и я чувствую ее раздражение. Все может дойти даже до того, что Лисанна может быть не в духе, и сила моих техник многократно уменьшится. Точно также обижается и Лейсиффа, если я вместо нее ношу другую одежду. Конечно, если моя жизнь будет в опасности, то я смогу использовать их на полной, но в обычных деловых ситуациях они показывают мне свой характер.