Я вжимаю её фигуру в себя, крепко обнимая и не позволяя вырваться, но Сурайя и не думает об этом — я вижу, как подернутые пеленой наслаждения глаза закрываются, а тонкие кисти незамедлительно обвивают мою шею в ответ.
Раздвигаю сладкие губы языком, обводя каждый миллиметр, и понимаю, что не могу насытиться ею — впиваюсь сильнее, обкусываю до легкой боли и в каждом движении демонстрирую свою власть. Сурайя не успевает за мной, но податливо открывает свой ротик навстречу, и в тот момент, когда наши языки сталкиваются, она невыносимо чувственно стонет в наш поцелуй.
Не удержавшись, я с тихим рыком снова ощутимо, но безболезненно впечатываю её в стену, надавливая пальцами на талию, пробираясь за спину и лаская поясницу, которая непроизвольно выгибается мне навстречу. В моих жилах будто разлили зажигательную смолу, и я не в силах контролировать свои ласки, которые отзываются во всём теле желанием большего. И то, как Сурайя льнет к моему обнажённому торсу и с нежностью проводит ладонями по мышцам, не облегчает задачу. Я кусаю её верхнюю губу и мучительно медленно зализываю там кожу, на что эта невероятная девушка еле слышно всхлипывает и снова стонет, и думаю, что если я ещё раз услышу эти распаляющие звуки, то возьму её прямо здесь и сейчас.
Зверь внутри ликует. Сходит с ума, как и мы сейчас с ней друг по другу.
Я ощущаю, как Сурайя тоже не может оторваться от моего рта, чуть неумело, но слишком ласково и пылко отвечающая мне — ее ладони ближе притягивают к себе за шею, проводя по моей коже короткими ногтями. Хладнокровие, контроль, выдержка — всё летит в бездну к дьяволу, и я уже собираюсь собрать ткань на её плечах в кулаки, чтобы порвать её и получить доступ к горячему телу, как вдруг до оглушённого желанием слуха и разума доносится шум.
Сурайя тоже слышит его, и мы одновременно нехотя отрываемся друг от друга, неспособные набрать в лёгкие побольше воздуха.
Во дворике никого нет, но, похоже, сюда собирается прийти Рафик, и, пользуясь последними секундами близости, Сурайя прислоняется лбом к моему, тяжело дыша ртом в мой собственный, и сипло шепчет:
— Если… Бы… Я знала, что наказание… Будет таким… Я бы задела тебя ещё в первый раз…
От нового яростного и болезненного поцелуя обезумевшего собственника в эти опухшие покрасневшие губы меня останавливают только повторившиеся звуки и шаги в соседнем помещении.
Глубоко внутри раздаётся победное рычание, и я резко осознаю, что на самом деле у меня никогда не было двух путей выбора.
========== План будущего убийства ==========
Комментарий к План будущего убийства
А вот и новая глава — не терпелось её выложить, поэтому возможны мелкие ошибки (но я несколько раз всё вычитала). Если что-то заметите, высылайте в ПБ.😉
Сурайя
Не могу поверить в то, что случилось несколько мгновений назад.
Не могу поверить, что произнесла подобные слова вслух…
Прикладываю к губам ладонь и в смятении отворачиваюсь, скорее не от Альтаира, а чтобы спрятать лицо, потому что во дворик неспешной походкой прошествовал ничего не подозревающий Рафик.
Готова поклясться, что моё лицо — цвета переспелого дикого персика, которого так много на базарах Дамаска. Нужно срочно прийти в себя и привести свою внешность в порядок — пока начальник бюро обменивается какими-то фразами с этим несносным и прекрасным мужчиной, что терзал мои губы в сумасшедшем поцелуе, я порывистыми жестами поправляю складки на одежде и сползшую с головы куфию.
Дыши, Сурайя, дыши…
— О, ты вернулась, сестра! — слышится мне в спину голос Рафика, моментально переменившийся с холодного при разговоре с Альтаиром на бодрый, едва он заметил меня. — Как раз вовремя, иначе мне пришлось бы обедать в незабываемой компании этого милейшего господина.
Выдохнув, я с робкой улыбкой поворачиваюсь к начальнику бюро, краем глаза отметив, как нахмурился стоявший рядом с ним ассасин на последних, сказанных с иронией, словах. Остается надеяться, что румянец на щеках Рафик примет за результат сегодняшней чрезмерно жаркой погоды в городе.
— Приветствую тебя снова, Рафик, — я убираю прядь волос, упавшую на лицо, и замечаю направленный на себя голодный взгляд Альтаира, от которого всё нутро скручивается в канатный узел. — Буду рада разделить с вами трапезу.
Мой голос выдает волнение и мандраж, не прошедший после поцелуя.
Такого сладкого, нужного поцелуя, который я мечтала заполучить с момента нашей встречи… Признаться себе в том, что Альтаир захватил моё воображение с первых минут, как очутился тогда передо мной, спрыгнув с крыши, в начале было непросто.
На долю секунды прикрываю глаза, пытаясь унять сердцебиение, ощущаемое в горле, и медленно открываю их вновь. Тут же жалею об этом, потому что, пока Рафик удивленно разглядывает растерзанную клинками подушку, Альтаир перехватывает мой взгляд и опасно, хищнически усмехается.
Словно пытается донести до меня негласное послание: «Всё только начинается…»
Он нарочито небрежной походкой проходит за меня, якобы пропуская вперёд, и незаметным для начальника бюро движением касается моей поясницы.
Как выдержать эту пытку, когда даже сквозь ткани я чувствую жар умелых мужских пальцев…
— Как, кстати, твоё плечо, Сурайя? — участливо интересуется Рафик, наконец оставивший подушку и прошедший к арке, ведущей в главный зал.
Присутствие Альтаира позади меня совершенно не добавляет привычной уверенности и лишь сильнее вынуждает колени подгибаться.
— Всё в порядке, благодарю тебя. Думаю, через пару дней рана начнёт затягиваться, — слова кое-как сложились в единую фразу, и я начинаю злиться на саму себя и своё тело за такую предательскую реакцию на одного человека.
Который, пройдя в помещение, отошёл в сторону и стал вести себя как ни в чём не бывало.
— Это радует. На днях я осмотрю швы еще раз.
Я благодарно киваю начальнику. И старательно избегаю смотреть на Альтаира, который, надо сказать, так и не удосужился одеться полностью. Рафик небрежным жестом указывает нам на низкий столик на пушистом ковре, накрытый к обеду слугами. Мы усаживаемся на подушки, и, так как нас всего трое, я всё равно оказываюсь по левую руку от моего наваждения. Яства так и манят своим видом и ароматом — здесь и свежевыпеченные лепешки, и мясо на деревянных шпажках, и рагу из овощей, — но у меня совершенно нет аппетита.
— Жаль, что Альтаиру пришлось втянуть тебя в это, — после короткой паузы философски замечает Рафик, передавая мне глиняную тарелку с едой.
— Несомненно, жаль. Ты как всегда проницателен, брат мой, — моментально реагирует и скалится тот в ответ.
Воздух между начальником бюро и выпрямившимся на своём месте ассасином слегка накаляется, я буквально чувствую это; и если со мной Рафик всегда любезен, добр и заботлив, каким мог бы быть родной дядя, которого я никогда не знала и не имела, то с Альтаиром у них явно натянутые отношения. Словно они соревнуются в чем-то.
— Лично я рассматриваю это лишь как небольшое интересное приключение, — пытаюсь я миролюбиво перевести тему в нейтральное русло, пока эти двое не прожгли друг друга взглядами, но упрямый ассасин всё равно продолжает гнуть свою линию:
— Да нет, Сурайя, он прав, — окинув начальника бюро презрительным взором, Альтаир переводит его на меня. — Если бы не я, плакаты с твоим портретом не висели бы по всему Дамаску, не говоря уже об увечьях.
— Но там ведь не только я… — ради справедливости тихо проговариваю ему в ответ, но Рафик меня перебивает, неверяще округлив глаза:
— То есть вы хотите сказать, что оба объявлены в розыск?
За столом повисает тягучее, как мёд в пахлаве, молчание. Я вижу, что крылья носа сидящего рядом Альтаира раздуваются от злости и как меняется лицо Рафика, когда молчание подтверждает его догадки, поэтому спешу вновь пересказать ему всё то, что мне удалось выяснить утром.
— Тебе не выполнить эту миссию.
Начальник стремительно отшвыривает в сторону льняную салфетку, откровенно злым взглядом уставившись на Альтаира, едва я заканчиваю своё повествование.
