Дёргаюсь в последний раз и замираю… О, да-а-а… До ушей доносится недовольное сопение, приходится открыть глаза. Стопы Ромы залиты спермой, которая стекает к пяткам, и вот-вот начнёт капать на кровать. Хотя, на кровати и без того хватает… А ещё на самом Роме… В порыве страсти я случайно обкончал ему футболку. Вот дерьмо! И как так получилось?! Я же целился в стопы… Наверное, прицел сбился… Сперма долетела Роме почти до шеи; он морщится и приподнимает свою синюю футболку, которая на моих глазах пропитывается белёсым семенем… Лихорадочно соображаю, что же делать — поблизости нет ни тряпки, ни лишнего полотенца… Взять, что ли, те, что для ванной?
— Ну С-а-а-а-ш… — капризно тянет Рома.
— Что?
— Ты же обещал!
В голове всё ещё пьяный туман. Пытаюсь сообразить, о чём он.
— Что обещал?
— Что только поиграешь, а не зальёшь меня этой с-своей… ух-х, гадость!
Перевожу взгляд на его стопы. Моё семя стекает по ним, переливается на свету… Пометил своего мальчика… Какая красота! В жопу полотенце!
— Ты сказал, что только… — снова начал Рома.
— Не ссы, ща уберу!
Наклоняюсь, и начинаю слизывать собственную сперму с очаровательных ножек Ромы, краем взгляда вижу его выпученные глаза. Он в шоке, не знает, что сказать, а я молча работаю языком. Не любитель слизывать свои выделения, но с его ног я готов слизывать хоть собственное дерьмо. Хотя нет, дерьмо — это уже слишком… Снова обсасываю пальчики, прохожу языком по пяточке… Сосу, лижу и целую, тщательно вылизываю стопы Ромы. Во рту стоит свой и его вкус. Отменное сочетание… Вот бы ещё попробовать его сперму, сравнить со своей… Отстрелявшийся член похудел, но не до конца. Он требовал продолжения. Нет, малыш, погоди. Твой хозяин определённо провинился перед другим, и теперь обязан загладить свою вину. Да и удовольствие в одну сторону — больше походит на всяких графов и виконтов времён Викторианских эпох, из захватывающего романа одного прекрасного автора…
Ножки Ромы сияют и блестят от моей слюны. Теперь они пахнут мною. Оставляю их в покое, и вижу, что Рома собирается вставать. Ласково укладываю его обратно и начинаю задирать ему футболку. Внезапно чувствую его руки на своих, поднимаю взгляд — смотрит на меня не моргая, так, словно я собирался его топить.
— Что такое, Ром?
— Саш, не надо…
У меня всё оборвалось от его умоляющего тона. Я хотел положить руку на его достоинство и ласково помассировать его, но теперь сомневался — а стоило ли начинать?
— Рома, мальчик мой, я всего лишь хочу сделать тебе приятно…
— Мне и так приятно, правда… — он отводит глаза, но свои руки с моих не убирает.
— Я просто хочу поласкать тебя…
— А зачем тогда раздевать?
Его вопрос сбил меня с толку.
— Ну… я хочу видеть тебя голым, когда буду… ну, сосать тебе…
Ух, как это прозвучало. Сам удивился своей прямоте. А Рома даже рот приоткрыл. Свой прекрасный ротик…
— Но я не…
Мне порядком надоели эти пустые разговоры. У меня даже член перестал стоять. Пора это исправить! Вырываю свои руки из рук Ромы и снова задираю ему футболку, а он снова пытается её удержать.
— Саш!
— Рома, ты как маленький, ей-богу! Просто дай себя раздеть и всё!
— Да не могу, у меня же там… — он осёкся, поняв, что сболтнул лишнего. Чувствую недоброе…
— Что там? Давай показывай!
Поняв, что никуда не денется, Рома убирает руки. Задираю ему футболку до конца. Мне открывается гладкий животик с очертаниями пресса, аккуратный пупок, плоские соски… Идеальный загар и ни единого волоска на теле… И тут я увидел… Бордовый синяк у левого соска и лиловый на боку… Твою мать! Какого хуя, блядь?!
— Кто это сделал?! Тот же мудак — твой дядя?!
Понимаю, что ору слишком громко, но ничего не могу поделать — меня переполняет ярость. Рома молчит, только тихонько шмыгает носом. Аккуратно беру его за затылок двумя руками, ищу контакта.
— Рома, посмотри на меня! Ответь!
Серые глаза быстро увлажняются, виновато смотрят куда-то сквозь меня. «Рома, блядь, твоей вины здесь нет!» — хочется сказать, но молчу, жду ответа. Пусть скажет сам.
— Да, это он… — наконец произносит Рома, и по его щеке скатывается слеза. Ему трудно говорить, поэтому я снова беру его за руку и глажу мягкую кисть. Он так и лежит с обнажённым торсом — а что теперь скрывать?
— Боже… — снова опускаю взгляд на синяк у самого сердца… Рома ведь худенький мальчик, этот удар мог его убить! — За что он тебя так?!
— Да за всё подряд… То за плохие оценки, то за чёлку, то за то, что проснулся утром… Ур-род ненормальный… — голос Ромы дрожит от обиды.
— Он только бьёт? Больше ничего с тобой не делает?
— Нет, — отмахивается Рома, и с ожесточением добавляет: — Я бы зарезал его к чёртовой матери!
Я покачал головой. Слава Богу, это животное хотя бы его не насилует… Но зачем превращать жизнь подростка в ад?
— И сколько это продолжается?
— Давно, сколько себя помню… в последнее время всё чаще… — Рома шмыгнул носом и коснулся синяка на лице. — …и всё злее.
— Блин, Рома… Почему ты мне сразу не сказал?
— А смысл? Тебе же всё равно, как и другим… — Рома переводит на меня взгляд, полный слёз.
— Ты ошибаешься. Мне не всё равно.
После моих слов Рома даже перестал дышать, а на его лице застыло изумление: видимо, мальчик в жизни не думал, что за него кто-то будет готов вступиться. Он растерялся, не зная что сказать, а потом опустил взгляд и как будто только сейчас заметил, что его рука находится в моих. Он благодарно обхватил мою ладонь пальцами, но на очень короткий миг. Я ответил взаимностью и продолжил:
— А другие родственники? Они знают?
— Ну, мать в курсе, а что толку? Эта пьянчуга давно на всё забила… Только и делает, что орёт, да бухает… Да и плевать ей на меня, она любит только его и эту сраную водку…
Я слушал и охуевал… Ну как так-то? Господи… Я и понятия не имел, насколько в жизни Ромы всё плохо… Думал, просто подвезу пацана, расслаблюсь с ним по дороге, а тут вон оно как…
— Прости, я не знал…
— Ты и не мог… Саш, можно я переоденусь в халат?
— Конечно, конечно…
Встаю, чтобы не мешать Роме, пододвигаю ему тапки, отхожу в сторону, смотрю, как он снимает футболку и поворачивается спиной, чтобы взять халат, вижу и там парочку следов… У меня нет слов. Да и что тут говорить? Но я всё-таки решаюсь уточнить:
— Этот недоносок, он тебе… родной дядя? Он — брат отца?
Рома подвязывает халат и отвечает, не поднимая головы:
— Нет! Он вообще никто!.. Просто мать когда-то привела его к нам, сказала звать его дядей, и с тех пор он так и живёт у нас…
— Вот чёрт… А папа где?
Рома ответил не сразу:
— Его нет, он… он разбился на мотоцикле, когда мне не было и шести…
— О, Боже, Рома, мне так жаль… прости…
Рома заканчивает с халатом и устало растирает лицо ладонями, размазывая слёзы. Слышу его тяжёлый вздох. Видимо, отец для мальчика многое значил. Может, он бы не позволил этому случиться, если бы был жив. Может, их семья была счастливой до того рокового дня…
— Саш, можно мы больше не будем об этом? Это так сильно выматывает, особенно когда ты и так всю ночь не спал…
— А-а, так вот почему ты так часто зевал… — качаю головой.
— Ну да… грёбаный урод вчера созвал кучу собутыльников, и… тут уже не до сна…
— Понимаю… тогда давай ляжем пораньше?
— А как же это? — Рома указывает на коричневое покрывало, заляпанное спермой.
— Да, ерунда.
Скомкиваю покрывало и сбрасываю его на пол. На кровати нас ждёт одна большая подушка и огромное одеяло. Пока Рома укладывается, проверяю дверь и убираю ключ к себе в джинсы — мало ли что. Занавешиваю окно, выключаю свет и присоединяюсь к Роме. Лежим молча, каждый в своих мыслях. М-да, немудрено, что мальчик ушёл из дома в чём попало, несмотря на чудовищную погоду… Лучше так, чем терпеть всё это дерьмо и бесконечные побои… Но куда он шёл? Кто его ждал? Поворачиваюсь в его сторону и тихонько зову:
