С других факультетов уезжали все поголовно: видимо, оставаться в почти пустом замке с Наследником и его легендарной неведомой зверушкой никому не достало храбрости. Лаванда принесла слух, что, как ни странно, в замке хотел остаться Малфой со своими гориллами, но отец блондинчика выдернул его домой сразу после той дуэли. Крэбб и Гойл, разумеется, последовали за сюзереном.

Гарри был рад этому: Рождество обещало быть спокойным, насколько спокойным вообще может быть Рождество в компании с близнецами Уизли. Рон с Перси, да и сам Гарри в этом отношении шли к ним всего лишь довеском.

====== Каникулы Есть Смена Деятельности ======

Гарри проводил друзей до карет и вернулся в замок. Гермиона, Лаванда и Джинни подзадержались — куда-то бегали, вроде как по отдельности, а не вместе, так что чуть не опоздали. Выглядели девчонки по-прежнему не очень — возможно, потому что снова болтали всю ночь в Общей Гостиной.

Поттер подозревал, что в день отъезда преподавателям будет не до оставшихся, так что это был самый лучший день для того, чтобы, наконец, завершить дело. Он поспал часик-другой (подъем был ранним), прямо в одежде, не раздеваясь и не разбирая постель, забрал из спальни сумку, куда заранее сложил все необходимое — от котла до пустых бутылочек — и двинул в туалет Миртл.

Не доходя до цели, он услышал вопли Филча:

— Да что это такое! Даже на праздниках! Ни минуты отдыха! Я немедленно иду к Дамблдору, — и согласно-возмущенный мяв Миссис Норрис.

Когда шаги завхоза стихли, Гарри выглянул из-за угла. Коридор снова был мокрый, и Гарри на всякий случай достал волшебную палочку. Алые буквы на стене все так же никуда не делись, как ни старался Филч оттереть их. Туалет был залит водой, и с этим надо было что-то делать — иначе Филч будет возиться с ним до самого Рождества, а с Рождества у него начнутся отработки. Да и Гермиона вернется в Хогвартс, и с ней нельзя будет передать те самые бутылочки для миссис Кейн.

Он попробовал заклинание для очистки грязи, «Скорджифай», но воды было слишком много. «Возможно, если я применю его много раз, у меня получится?» — подумал он. Спустя пять минут он уже не был так уверен в этом.

— Не понимаю, Аргус, почему ты так ворчишь на молодежь, — услышал он голос Дамблдора. — Смотри — даже на каникулах, безо всяких отработок, этот молодой человек пытается облегчить твой труд.

— Да-да, господин директор, — подобострастно согласился с ним Филч, — но обычно… Обычно они только гадят!

— Но ведь Гарри у нас довольно необычный юноша, — улыбнулся Дамблдор. — Немного неопытный — это да. Ты знаешь, что существует специальное осушающее заклинание, Гарри? — обратился он к мальчику.

— Нет, сэр! — с энтузиазмом воскликнул Гарри. — Научите?

— Скажу тебе по секрету, Гарри, — прошептал ему на ухо Дамблдор, — трансфигурация всегда была моим любимым предметом. А это заклинание относится именно к ней. Давай сначала попробуем разобраться с этими мелкими лужами в коридоре, — уже нормальным голосом сказал он. — Смотри…

— «ЭКСАУРИ!» — минут пять спустя произнес Гарри, коснувшись палочкой поверхности воды, покрывающей пол туалета.

— Великолепно! Пять баллов Гриффиндору! — улыбнулся Дамблдор и сделал несколько шагов по совершенно сухому полу.

— «РЕПАРО!» — он взмахнул палочкой, и та самая дверь, которую почти что выбило взрывом во время экспериментов Гарри, не только снова повисла на обеих петлях вместо одной, но и заблестела, как новенькая.

— Здорово, сэр! Скажите, а… а почему нас такому не учат? Это же полезнее, ну и интереснее, когда ты применяешь чары на практике!

— Традиции, Гарри, — грустно улыбнулся директор. — К тому же в волшебных семьях эти чары передаются от отца к сыну, от матери к дочери… А о магглорожденных или маггловоспитанных, как ты, Попечительский Совет мало беспокоится.

— Жаль, — вздохнул Гарри. — Сюда бы миссис Уизли, так первачки через пару месяцев палочками бы махали только так.

— Ну, если Хогвартс выносит пятерых Уизли одновременно, то, наверное, как-то вынес бы и шестерых, — вздохнул Дамблдор, — но Попечительский Совет вряд ли одобрил бы подобные траты на новый курс… Особенно…

— Особенно… Особенно потому, что туда входит Малфой? Я имею в виду… Лорд Малфой?

— Да, в том числе и… — Дамблдор, как и тогда, в кабинете, к чему-то прислушался. — Но прости, Гарри, меня уже зовут. Преподаватели тоже любят отметить начало каникул, знаешь ли. А насчет бытовых чар… Пожалуй, у меня завалялась совершенно лишняя брошюрка, посвященная этому вопросу.

Когда шаги Дамблдора и сопровождающего его Филча затихли вдали, Гарри открыл дверь той самой кабинки. Изнутри она тоже блистала чистотой, как будто ее только что построили, а вбитые в переборку гвозди превратились в изящные крючки. Только снесенный головой тролля унитаз так и не восстановился.

Гарри вытащил из сумки треногу, поставил на нее котел, а под котел приладил спиртовку, чтобы не отвлекаться на поддержание волшебного огня. Когда он доставал из сумки бутылку и флакончики, за спиной послышался знакомый всхлип.

— Привет, Миртл, — сказал он, — ты же по-прежнему не против, чтобы я тут немного поработал?

— А, это ты, Гарри! — воскликнула призрачная девочка. — Конечно, работай, если ты не собираешься кидаться в меня всякими вонючими книжками!

— Кидаться?

— Это, наверное, такая веселая игра! — зарыдала Миртл. — Десять очков тому, кто попадет Миртл в живот! Пятьдесят — за попадание Миртл в голову!

— ХЕДШОТ! — понимающе кивнул Гарри. — Ну, это такой термин, в пейнтболе. И да, там он идет именно что за пять обычных попаданий. Ты очень умная, знаешь?

— Вот только Миртл от этой игры совсем невесело, но кого интересует, что там чувствует Миртл, когда в нее попадет такая вот гадость?! — казалось, привидение не отреагировало на комплимент, но это только казалось.

— Попадет? — вот Миртл он так еще не допрашивал.

— Прямо в темечко, — взвизгнула Миртл, — хедшот, как ты говорил. Я устроилась в сифоне унитаза, чтобы немного поплакать, и кто-то бросил книжку прямо туда. Она попала ко мне в макушку, прошла через всю меня и… И застряла там, в трубе. Туалет засорился, и его залило. Они что думают, если я люблю плакать, то мне нравится жить в затопленном туалете?

— Книжка?

— Да, ее вынесло потоком и утащило вон туда, под умывальник. А Миртл даже не может достать ее, открыть и прочитать, что там написано.

— Ага, — сказал Гарри, — сейчас мы ее…

Он запустил руку под умывальник и достал оттуда хорошо знакомый ежедневник, который не видел уже с самого Хэллоуина. Точнее, он не помнил, что видел его.

— А когда… когда это произошло? — спросил он.

— Миртл не знает! Когда Миртл умерла, часы, наручные часы, были очень дорогие, так что у Миртл нет часов! Может быть, час назад. Может быть, три. Но утром.

Час, да и два назад, он спал. Мог ли он совершать во сне — или вместо сна — странные поступки?

— А ты не видела, кто это был?

— Миртл не видела. Миртл сидела в унитазе! Но этот «кто-то» пахнет точно так же, как и ты. Это точно не ты был? И почему ты не помоешься?

— Извини, Миртл, я тут… убирал всю эту воду. Наверное, вспотел. Так я… поработаю тут?

— Поработай, Гарри, — любезно согласилась Миртл, — но только, пожалуйста, не надо кидаться в меня книгами.

Когда Гарри закончил — варить зелье пришлось в два приема, и из-за малого объема котла, и чтобы одна ошибка не испортила все полуфабрикаты сразу, — было уже темно. Он посмотрел на ряд бутылок из-под «кока-колы» — три заполненных зельем и запечатанных тем самым заклинанием, которое он подсмотрел на отработке у Снейпа, в четвертой, пока открытой, зелье плескалось на донышке, а еще две были пустыми — и начал потихоньку сцеживать в них вторую порцию.

— Мама мне говорила, что это страшная гадость и что лимонад лучше и полезнее, — сказала из-за плеча Миртл. — Наверное, она говорила так потому, что лимонад она сама делала. А «кока-колу» привезли к нам американские солдаты. Мама как-то принесла несколько бутылок домой. Только тогда они были немного другими.