— Не надо пергамент, миссис Уизли, — воскликнул Гарри. — Они же дорогие, пергаменты-то! Джинни, — обратился он к ее дочке, — ты не помнишь, куда мы положили маггловские блокноты?
— Они наверху, — ответила Джинни, будучи не в силах оторваться от книжки Локхарта, — но я случайно нашла еще один у себя в котле. Но он совсем старый. Вот, держи!
— Годится, — улыбнулся ей Гарри, взяв древнюю-предревнюю тетрадку или, точнее, ежедневник, видимо, пролежавший полвека у какого-то старьевщика, — сейчас посчитаем. Смотри-ка, столько лет, а чистая совсем, — с недоумением произнес он.
— Так, — сказала Молли, — ты подарил Джинни восемь книжек…
— Именно что подарил, — возразил Гарри, — так что это не в счет! За подарки не платят! К тому же мне они тоже бесплатно достались!
— И потом заплатил за еще восемь, для Перси.
— Ну, у Перси тоже скоро День Рождения, — сказал Гарри, помнивший печальное состояние фамильного сейфа Уизли, — через три дня вроде. Пусть это будет мой подарок ему, хорошо?
— Нет, — сказала Молли, — так не годится. Ведь вы же совсем не общаетесь! С чего бы ему получать от тебя подарок?
— Как это не общаемся? — обиделся Гарри. — Он мне кучу советов надавал, в школе. И блокнотик заколдовал, с арифмантическими чарами, он сам все за меня считал, даже штрафные баллы от Снейпа. Жаль, что он кончился, блокнотик, в смысле, а не Снейп.
Через пять минут спора Гарри и Молли сошлись на том, что Гарри подарит Перси всего одну книгу, Гарри, разумеется, выбрал «Мясорубку», которая была более чем втрое дороже остальных.
«3с 5к х 7» — записал он в тетрадку. Запись на мгновение исчезла и вдруг появилась снова, уже с дополнением: «3с 5к х 7 = 1г 5 с 6 к»
— Обалдеть! — воскликнул Гарри. — Джинни, тебе тоже досталась тетрадка с арифмантическими чарами, представляешь? Причем они круче, чем те, которые Перси наложил!
— Здорово! — воскликнула Джинни. — Дай посмотреть!
Она соскочила с кресла и пристроилась рядом с Гарри, привалившись к его плечу.
— Но ты ведь заплатил еще за одну «Маггловскую Мясорубку», помнишь? А она стоила дороже! — напомнила ему Молли, тоже заглянув в тетрадку.
Гарри вздохнул и приписал: «+ 11с 12 к».
Текст снова мигнул и внизу появился результат: «1г 16с 18к».
— Знаешь что, Гарри, — сказала Джинни, — раз уж ты подарил мне книги Локхарта с автографом, то давай этот блокнотик будет твой. А я Перси попрошу, он мне попроще заколдует, такой, как у тебя был. Из тех, что мы тогда в маггловской лавке того смешного старичка купили.
Гарри подумал, что называть Бутройда смешным старичком… Ну, можно, наверное…
— Спасибо, Джинни, — легко согласился он, — это будет просто отлично.
— Так, – сказала Молли, — и еще мы должны тебе пятьдесят четыре этих… фунта. Мантии для Джинни и мальчиков Дейдре отпустила мне за те четыре шали, которые я связала… Эмм… Точнее, связала и еще свяжу для ее магазинчика, — пояснила она, — так что мы считай вообще ничего на них не потратили.
«54/27.5» — написал Гарри.
«54/27.5=1.9636» — написала тетрадка в ответ.
Потом, видимо, подумала и добавила: «1.9636г = 1г 16с 11к»
— Во как! — воскликнул Гарри. — А так? — он соединил обе суммы, старую и новую, кривой линией и поставил рядом плюсик.
«3г 16с ровно» — подвела итог тетрадка.
— Всего-то? — недоверчиво спросила миссис Уизли.
— Можно проверить, — сказал Гарри. — Но, по-моему, все так и есть. Но миссис Уизли, я же…
— Прежде, чем ты оскорбишь меня, Гарри Джеймс Поттер, предложив деньги за еду и кров, подумай хорошенько, — нахмурилась миссис Уизли, и Гарри был благодарен ей за это предупреждение, ведь пока она сердилась понарошку. — К тому же ты познакомил меня с Дейдре, а с ее помощью мы мало того что сэкономили не меньше четырех галлеонов, так еще и одежду купили новую, а не ношеную. И с того момента, как вслед за Биллом в школу пошел Чарли, это первый год, когда мои дети едут в школу во всем новом! Так что попробуй только заикнись о деньгах, и я отправлю тебя разгномливать сад до завтрашнего утра!
Трех галлеонов и шестнадцати сиклей, однако, у Молли не оказалось, что ее крайне смутило, однако Гарри с легкостью согласился подождать до того дня, когда Артуру выдадут жалованье. Он еще раз сбегал к телефону-автомату, но миссис Грейнджер, снявшая трубку, разговаривала с ним так холодно, что он извинился и прервал разговор. Видимо, мистер Грейнджер сослался на него в продолжившемся после расставания споре.
А вот по другому номеру его выслушали внимательно и даже задали пару вопросов. Вернулся Гарри радостный, потому что миссис Кейн передавала ему привет и сказала, что ей стало намного лучше, хотя врачи и говорят, что это временно. Он пытался разобраться с рецептом подходящего для нее укрепляющего зелья из журнала, но ничего не получалось. «Тест на Невилла» неизменно давал взрыв котла либо на тринадцатой минуте, либо на двадцать седьмом часу варки, и ничего поделать с этим Гарри не мог. Оставалось ждать возможности переговорить с Гермионой.
Он даже послал ей сову, но в ответном письме, доставленном обратным рейсом Хедвиг, получил лишь кучу восхищенных сентенций о книжках Локхарта, в которые подруга, похоже, погрузилась с головой. Гарри лишь надеялся, что это пройдет со временем.
Со скуки он даже сделал, наконец, задание на лето, а потом попытался прочитать последнее творение лавандового писателя, но его хватило только на три страницы, ровно до того момента, когда Великий Гилдерой наложил анимирующие чары на рулевое колесо маггловского автомобиля, чтобы машина поехала быстрее.
Гарри недоумевал, как привычная к жизни обычных людей Гермиона может читать такую ересь, но решил, что портить с ней отношения из-за такого пустяка не стоит. Конечно, жаль, что он не может раскрыть подруге кое-какие нюансы биографии нового преподавателя ЗОТИ, но раз уж, как он подозревал, миссис Кейн завербовала этого фанфарона чуть больше года назад, то следует привлекать к нему как можно меньше внимания, тем более — такой умной ведьмы, как Гермиона. Сама догадается рано или поздно.
Была еще одна мелкая неприятность — тот же самый Локхарт, видимо, никак не мог решить, на какой колдографии он получился лучше — с Гарри или с револьвером, и в результате «Ежедневный Пророк» разместил на первой странице обе. То есть в газету Гарри все-таки попал. Надо ли говорить, что именно эту страницу именно с этими колдографиями Молли прилепила на кухне прямо над шарманкой, певшей и игравшей Селестину Уорлок?
Впрочем, Гарри давно понял, что совершенства в жизни нет, и если хорошо решительно все — значит, чего-то важного он не заметил.
====== Бесцеремонные Вторжения ======
Сборы семейства Уизли на вокзал Кингс-Кросс утром первого сентября напомнили Гарри одновременно пожар, наводнение и еще что-то за пределами его опыта, но это было точно не «как работают другие», поскольку и самому Гарри пришлось изрядно потрудиться.
Молли голосила и запихивала забытые Роном чистые носки прямо сквозь закрытую крышку сундука, икающий от перегрузки тостер еле успевал выплевывать поджаренные кусочки хлеба, которые обитатели «Норы» тут же расхватывали и прямо с ними в руках носились вверх и вниз по лестнице, регулярно сталкиваясь друг с другом. Во дворе с громким кудахтаньем метались очумевшие куры вперемежку с пищащими садовыми гномами, которые, очевидно, поняли, что разгномливать сад теперь просто некому, и изрядно от этого осмелели.
Около выехавшего из гаража «Фордика» выросла гора сундуков и чемоданов, увенчанная мистером Уизли, который споткнулся о подбиравшую крошки от тостов курицу и упал прямо на вещи, не выпустив, впрочем, из рук тяжеленный чемодан Джинни.
Гарри с недоумением уставился на этот Эверест, не понимая, как все это можно запихать в довольно небольшую машинку, но Артур, прижав палец к губам и подмигнув мальчику, запустил руку под крышку багажника и что-то там нажал. Гарри увидел, как багажник расширился и углубился изнутри, так что они с Артуром спокойно закинули туда все чемоданы, и внутри даже осталось немного места.
