Гриффиндорец летел над холодными водами, ориентируясь на два ярких огонька, загоревшихся чуть левее Главных Ворот — один на опушке леса, другой почти у самого уреза воды. Дождавшись, когда оба фальшфейера состворятся, он бросил еще один взгляд назад. Все в порядке: корма дурмштранговского корабля перекрывала ровно половину кареты Шармбатона.
Теперь вниз.
Он достал из привязанного к метле мешочка резиновую уточку (к слову, мистер Уизли передал ему через Джинни восторженную благодарность, хорошо хоть, Благодарственный Громовещатель не послал) с затянутой на шее петлей из маггловского же паракорда. Гермиона была еще далеко, и надо было сделать что-то осмысленное, чтобы дать ей возможность добраться до места до того, как он уйдет под воду. При этом не следовало поддаваться слишком уж явно.
— «АКЦИО «ЧИСТОМЕТ» КЭТИ БЕЛЛ!»
Он увидел, как окно в гриффиндорской башне отворилось (надо, к слову, запомнить, что именно это окно ведет в девчоночью спальню, жаль только, что это спальня пятого, а не четвертого курса!), и метла охотницы выскользнула из него и полетела на зов.
«Чистомет» и Гермиона прибыли одновременно.
Гарри обвязал обе метлы — свою и Кэти — свободным концом веревки и бросил уточку в воду, предварительно немного поколдовав над ней. Теперь пару часов ни ветер, ни течение не отнесут ее в сторону, ну и привязанные к ней метлы никуда не отдрейфуют. Гермиона мило улыбнулась и тоже привязала свой серф к волшебному якорю. Затем она достала из-за пояса шнорхель и, сделав несколько движений палочкой и пробормотав пару формул, сняла с верхнего конца ярко-оранжевый оголовок и заклинанием приклеила его к доске.
Если уж мисс Грейнджер бралась за какое-то интересное волшебство, то она подходила к делу крайне серьезно, и у Протеевых Чар — во всех своих применениях, включая и сочетание с Заклинанием Обмена — не было ни шанса. А трех часов ей хватит с огромным избытком.
Гарри достал из мешочка пакетик с жаброслями и закинул заранее отмеренный комок мерзких, похожих на крысиные хвосты, растений в рот, сунув остаток в карман. Спустя минуту знакомая резь по бокам шеи известила Гарри о том, что пути назад нет.
Мисс Грейнджер, зажав во рту загубник, уже уходила на глубину, оставляя за собой тонкий след из пузырьков. Приклеенный к доске оголовок тихонько посапывал, пропуская через себя вдыхаемый Чемпионкой Хогвартса воздух.
Гарри спрыгнул с метлы, подняв целый фонтан брызг — шее сразу полегчало, кровь наполнилась кислородом, а температура воды, в качестве приятного побочного эффекта, оказалась уже совершенно комфортной. Выросшие между пальцев рук и ног перепонки позволили ему плыть под водой намного быстрее.
И все равно Гермиона, уже под водой трансфигурировавшая резиновые тапочки в ярко-желтые ласты, оказалась у цели раньше. Правда, теперь она в легком недоумении висела над главной площадью слепленного из глины и ракушек подводного города, недоверчиво мотая головой. Вяло трепещущий крылышками в непривычной среде омнинокль за ее спиной тоже озирался вокруг несколько озадаченно.
Посмотреть действительно было на что: выстроившийся в одном из сходящихся к площади заиленных переулков (кстати, а зачем русалкам, которые вообще-то плавают в трех измерениях, переулки и площади?) русалочий хор старательно вытягивал ту самую песню, которую они слышали в ванной префектов, но видно было, что музыка и женщин-русалок, и их мужчин (их, к слову, называли тритонами) занимала слабо. Взгляды подводных жителей косили в сторону удивительной картины, открывающейся взгляду.
Посреди площади высилась каменная статуя тритона, на мускулистом хвосте которого болтались четыре обрывка сплетенной из водорослей веревки — видимо, ими и были раньше привязаны к этой самой статуе заложники. Были. Раньше.
Теперь три девушки — Лаванда с Кэти, обе с такими же, как у Чемпионки Шармбатона, Чарами Головного Пузыря, и незнакомая очень красивая пигалица лет восьми с серебристыми волосами, уменьшенная версия Флер, тоже с радужным пузырем вокруг головы и с явно наложенными на нее согревающими чарами, с азартом наблюдали за богато и внушительно выглядевшей русалкой (чем-то напоминавшей Гарри Молли Уизли), задумчиво глядящей в веер пластиковых карт в перепончатой руке. Напротив нее, по другую сторону расчищенной от ила каменной плиты с несколькими кучками жемчуга (две поменьше, одна сильно побольше) и лежащей рубашками вверх колоды сидел четвертый заложник: тоже с пузырем вокруг головы.
Рыжий игрок увидел Гарри с Гермионой и помахал им свободной от карт рукой. Затем глянул на часы, достал из кармана серебряную фляжку и приложился к ней, снова, как и на Рождественском Балу, слегка поморщившись. Потом задумчиво поглядел на «стол», сбросил одну карту и взял из колоды замену.
Русалка взъерошила копну желтоватых водорослей, заменявших ей шевелюру, и поменяла сразу две карты. Видимо, результат очень ее обрадовал, поскольку она решительно двинула всю свою не такую уж и большую жемчужную кучку ва-банк.
Гарри подумал, что мухлевать в воде, замедляющей движения пальцев, наверное, зверски трудно, но факт оставался фактом: груда жемчужин перед рыжим игроком, казалось, вовсе не уменьшилась, когда тот ответил на «Олл-ин» местной атаманши.
Та, явно довольная собой, выложила на грубый камень вполне приличное, толщиной в даму, каре и одинокую семерку бубен.
Рыжий ухмыльнулся и так же медленно, одну за одной, выложил рядок из туза, двойки, тройки, четверки и пятерки пик, немного виновато разведя пустыми руками. Стрит-флэш. «Железное колесо».
Матриарх подводного народа нахмурилась и что-то булькнула в сторону одного из мальчишек-тритонов — видимо, решила пополнить свой опустевший пул. Рот Гарри растянулся до ушей словно бы сам собой. Они с Гермионой переглянулись: картина с освобожденными заложниками получила простое и понятное объяснение.
«Русалки и тритоны очень поэтичны, — прочитал он по губам доставшей изо рта загубник Гермионы. — Я прочитала это, когда готовилась к заданию, и, если бы ты, Гарри, уделял подготовке больше времени, ты бы тоже это знал!»
Девушка снова взяла в рот загубник и сделала призванный обеспечить продолжение лекции вдох. Гарри не понял, причем тут поэзия, но строгий вид подруги говорил ему, что сейчас этот пробел в его образовании будет заполнен, несмотря ни на какие обстоятельства.
«Их поэзия действительно прекрасна. Но, видимо, с подсчетом математических ожиданий у них проблема…» — грустно проартикулировала мисс Грейнджер, заканчивая лекцию. Гарри согласно кивнул.
Обыгранная до нитки русалка, наконец, подняла глаза — практически рыбьи, что неудивительно — и с неудовольствием посмотрела сначала на мисс Грейнджер, а затем на своего соперника. Видимо, тетенька была азартна, а предстоящее спасение партнера лишало ее возможности отыграться. Рыжий усмехнулся, еще раз развел руками, затем залез в карман и протянул ей еще три нераспечатанных колоды — тоже пластиковых, чтобы не размокли под водой. Русалка явно забыла о проигрыше, стоящие, точнее, висящие вокруг молодые озерные девы с трезубцами радостно загомонили, а их тритоны поджали губы так, что это сделало бы честь профессору МакГонагалл. Или, возможно, это она у них научилась.
Парень с широкой, полной животного магнетизма, ухмылкой подмигнул атаманше (та оскалилась — видимо, это должно было означать ответную улыбку), оттолкнулся ото дна и начал всплывать навстречу «спасательнице», однако внезапно его лицо сделалось обеспокоенным. Он хлопнул себя по уху, в котором, как понял Гарри, был наушник очередного фонендоскопа, потом указал на мелкую пигалицу и сделал движение руками, из которого стало ясно, что он имеет в виду ее старшую сестру, а потом несколько раз схватил скрюченными пальцами воду.
«На Флер напали гриндилоу», — перевел сам себе Гарри.
Гермиона тоже поняла это. Они с Гарри обнажили палочки.
Заложник отрицательно покачал головой, показав один палец, ткнув затем этим же пальцем себе в грудь. Ну да, этот и в одиночку разберется. Затем он указал сначала на Гермиону, а потом на мелкую вейлочку — действительно, может так случиться, что Флер будет совсем не до спасательной миссии.
