— Откуда…

— Гарри, мы знакомы уже три с половиной года. Ты можешь сколько угодно скрывать свои эмоции, но это бесполезно: я-то знаю, как именно ты думаешь!

Ответом на такое заявление, согласно посвященным жизненно важному предмету книжкам, мог быть только поцелуй.

Они приняли почти целомудренный совместный душ и забрались под крахмальные простыни на ложе из диванных подушек, не надевая пижам.

Удивительно, но Гарри не испытывал ни смущения, ни похоти. Они лежали здесь вместе далеко не в первый раз, хотя вот так, кожа к коже — впервые. После не столь уж долгих и достаточно невинных ласк Гермиона уткнулась ему в подмышку и тихо засопела с легкой улыбкой на лице. Гарри подумал, что нужно еще раз поблагодарить Лаванду за Перманентный Пороховой Парфюм, который она подарила ему на Рождество, затем пообещал себе провести для подруги еще пару «специальных тренировок» с реальным запахом, и тоже уснул, не выпуская из рук свое настоящее сокровище.

Они проснулись одновременно, за пять минут до звонка будильника, и отправились в душ, только уже по отдельности.

Сегодня они бежали вчетвером, без Лаванды. Крам, как всегда, стоял на борту корабля и смотрел на озеро с более хмурым, чем обычно, видом. Гриффиндорцы помахали ему, а Гарри показал на дальнюю часть озера и поднял большой палец — Бродяга успел сообщить им, что все идет по плану.

Крам не отреагировал — ну откуда ж ему знать про то, что оптимизм Гарри основан не на пустом месте. Хотя, в общем-то, мог бы и догадаться, Чемпион все-таки.

Снова приняв душ (и опять же по отдельности), они направились на завтрак, и на входе в Большой Зал чуть было не попали под стремительно несущийся на выход паровой каток, состоявший из близнецов, двух охотниц, Ли Джордана и Дина Томаса, причем все они тащили здоровенные клетчатые сумки, в которых Хедвиг и принесла близнецам их заказ. Анжелина, обернувшись на бегу, погрозила ему кулаком, намекая на печальную судьбу Гарри в том случае, если с Кэти что-то случится.

Потом их чуть не снесла вторая волна, состоящая из мелкокурсников всех четырех Домов, у которых поверх мантий были наброшены парусиновые фартучки с четырьмя, по числу чемпионов, кармашками для денег и большим (и, видимо, еще и зачарованным на расширение и облегчение веса) карманом для зеркал.

Без четверти десять Гарри с Гермионой уже стояли на берегу Черного Озера, где на небольшом помосте располагался покрытый золотой парчой судейский стол. Недалеко приткнулась к берегу лодка, из которой неловко выбирался профессор Грюм.

— Хорошая работа, Поттер, Грейнджер, — пробормотал он, ковыляя мимо парочки, — очень хорошая. Не теряли ночью времени, а?

Гарри совсем было собрался покраснеть, но вспомнил, что, во-первых, если судить в «том самом» смысле, то время-то они как раз и потеряли, а, во-вторых, через «Фиделиус» не может видеть даже волшебный глаз старого аврора, а значит, Грюм имел в виду что-то совсем другое.

Профессор Защиты обернулся и движением палочки отправил лодку скользить по темной глади озера в лодочный сарай.

— Не нужна она тебе, — подмигнул он своим настоящим глазом, — да и твоей подружке тоже. Я прав?

— Да, профессор, — поклонилась мисс Грейнджер, легко сжимая предплечье Гарри, — у нас все приготовлено.

— Главное, помните, вы, оба…

— ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ!

Профессор Грюм с довольным видом поковырял пальцем в ухе и поскрипел вверх, к стенам замка.

Крам и мисс Делакур уже стояли рядом с судейским столом. Крам, в одних плавках, казалось, не замечал холода, а Флер в великолепно наполненном серебристом купальнике заметно поеживалась, несмотря на согревающие чары и с завистью посматривала на обтянутые неопреном фигуры Гарри и Гермионы.

Судьи тоже уделили внимание парочке: Каркаров и мадам Максим глядели мрачно, Дамблдор — очень-очень доброжелательно, мадам Бэгшот — с гордостью, а мистер Крауч — безо всякого выражения.

— Итак, — дебильно-радостным тоном произнес шестой судья, мистер Бэгмен, — все готовы? У тебя все в порядке, Гарри? — обеспокоенно шепнул он, отводя юношу на стартовую позицию футах в десяти от Гермионы.

Гарри только кивнул.

Бэгмен наколдовал на себя «Сонорус» и повернулся к трибунам — кажется, тем же самым, что стояли рядом с драконьим загоном, только теперь их установили прямо над водой.

— Итак, наши чемпионы готовы ко второму испытанию! — произнес он.

Трибуны загомонили. Кто-то аплодировал, кто-то свистел, кто-то просто орал.

— Сегодня им предстоит найти и доставить сюда, к судейскому столу, заложников, которых у них похитили. На выполнение этой задачи им дается всего лишь один час! Начинаем на счет три. Один! Два! Три!!!

Палочка в его руке выстрелила на манер пушки. Второе Испытание началось.

Впрочем, первыми на выстрел отреагировали отнюдь не чемпионы — из мокрых, лишенных листвы кустов неподалеку от плота с громким жужжанием вылетели четыре странных даже для волшебного мира предмета, напоминающие гигантских шмелей. Бывшие в употреблении снитчи тащили тяжелые омнинокли с некоторой натугой, но вроде бы справлялись, и через пару секунд аппараты зависли за плечом каждого из чемпионов.

Гарри быстро разулся. Потом стянул с ног и сложил в снятые кроссовки подаренные Добби носки. Босым ступням стало холодно. Он бросил взгляд на трибуны.

Трибуны бурлили: близнецы, Хиггс, двое охотниц и дюжина наиболее доверенных младшекурсников бегали по рядам, еле успевая снабдить желающих волшебными зеркалами.

Первым очнулся от неожиданности Крам — он нырнул, превращаясь в полете во что-то подобное акуле. Вошел болгарин в воду хорошо, практически без брызг — как, впрочем, и Флер, предварительно наколдовавшая вокруг своей головы переливающийся всеми цветами радуги пузырь. Прикрепленные к ним омнинокли тоже нырнули и довольно резво поплыли следом, используя крылышки снитчей в качестве плавников.

Это привело к тому, что ропот на трибунах превратился в настоящий гвалт, часть зрителей, повскакав со своих мест, ринулась к продавцам. Фред и Джордж, мгновенно сориентировавшись в ситуации, устроили что-то вроде аукциона, повышая выручку.

Гермиона поежилась и взмахнула палочкой, отломав от края помоста широкую доску. Еще одно движение — и деревяшка превратилась в доску для серфинга, да еще и окрасилась в красные с золотом гриффиндорские цвета.

«Десять баллов Гриффиндору, мисс Грейнджер!» — разумеется, этих слов профессора МакГонагалл, сидящей на самом верху трибун сразу с двумя зеркалами в руках, Гарри слышать не мог — но и декан Гриффиндора тоже не могла их не сказать.

Гермиона, уже стоящая на доске, улыбнулась ему и произнесла заклинание. Невесть откуда взявшаяся волна подхватила ее и повлекла к середине озера. Гарри вздохнул, достал свою палочку и крикнул:

— «АКЦИО, «ВОСЬМАЯ»!»

Ли Джордан заливался соловьем, комментируя увлекательные подводные приключения (и не менее увлекательные изгибы тела) Великолепной Флер и слегка подшучивая над Крамом — Гарри не понял, по какому поводу. Он оглянулся через плечо — Людо Бэгмен в бессильной злобе бегал по берегу у самой воды и пытался что-то кричать, но ему зеркала не досталось, и составить конкуренцию ушлому шестикурснику он не мог. Из небольшого скворечника, пристроенного к крайней справа трибуне, сверкали фотовспышки, но самого Колина не было видно — скорее всего, он положил выделенные ему близнецами зеркала, по одному на Чемпиона, на пол, и теперь снимал действие с короткой дистанции.

А, нет — как раз в тот момент, когда Гарри обгонял Гермиону (на доске для серфинга она чувствовала себя явно лучше, чем на метле), над барьером показался знакомый силуэт: видимо, скользящих по воде и над водой Чемпионов фотоманьяк решил снять и с другого ракурса.

«Кэти Белл Ревеллио», наложенное им еще во время ожидания метлы, как он и опасался, не сработало: с морями и приравненными к ним шотландскими озерами не в силах справиться даже короли, не говоря уже о магах. «Как в воду канул» — эта поговорка прекрасно работала и в магическом мире, так что приходилось полагаться на более традиционную навигацию.