— А она?

— А она меня сама пригласила. Сразу же.

— И это все?

— Ну… Я ей еще обещал двадцать процентов от выручки за фото, которые смогу продать, если она мне в съемках поможет. Но это уже после того, как она пригласила, честно-честно. Но зато она мне и вправду здорово помогла, когда что-то надо было сверху снимать, как ту драку, например. Я же легкий, а она жутко сильная, знаете?

— Знаем, — улыбнулся Гарри, бросив косой взгляд на Гермиону. — Одного не понимаю — ты в душе хаффлпаффец оттого, что такой хозяйственный… или слизеринец оттого, что такой хитрый?

— Хаффлпаффец, — не раздумывая ответил Колин. — И Милли на распределении Шляпа тоже на Хаффлпафф идти советовала, но у нее ж семья… А знаешь, какой у нее зашибенский фотоальбом есть со всякими зверями волшебными? Не хуже, чем у самого Скамандера, вот!

Утром все они, включая Лаванду, были достаточно бодры для тренировки. Они пробежались вдоль озера, и Крам опять издали помахал Лаванде, прежде чем нырнуть в полынью рядом с черным бортом корабля — уже без яйца.

После разминки Гарри и Гермиона побежали переодеваться в лабораторию, а Лаванда направилась к спальням. Гарри очень хотелось напроситься на совместный душ, но по косому взгляду подруги он понял неуместность просьбы еще до того, как решился ее озвучить. Впрочем, пока он вполне мог жить с этим, точнее — без этого.

Когда они устроились в практически пустой Общей Гостиной, Гарри заметил, что волосы подруги вернулись к своему обычному буйному состоянию.

— Ты что, даже не знаешь, чем знаменит твой дед, Гарри? — спросила она в ответ на его любопытство.

— Некому было рассказать, — пожал плечами юноша.

— Извини. Тогда я тебе сама расскажу. Твой дед, Карлус, придумал зелье для укладки волос «Простоблеск». И учетверил семейное состояние, когда продал то ли патент, то ли всю компанию. Правда, оно только для балов годится — с ним ужас сколько мороки. Зато это средство способно укротить самую буйную шевелюру!

Гарри прикинул размер золотой кучи в своем хранилище: дед и правда был нереально крутым зельеваром, если три четверти этой кучи — его заслуга. Может быть, Снейп злится на него еще и из-за этого? Из-за пренебрежения семейной традицией? Ну так он сам же и поспособствовал ее прерыванию, скотина сальноволосая…

— Если Хагрид пойдет мириться с мадам Максим, надо бы и на него ведерко вылить, — сказал он.

Гермиона прикусила кончик пера и спросила:

— А почему ты сказал, что «это плохо два раза», Гарри? Ну, вчера, по поводу рыданий мадам Максим? Один-то раз понятно — видимо, Хагрид... эм-м… не был достаточно успешен… Но да, может быть, ведерко и правда поможет…

— Смотри. Она говорила про «широкую кость», так? Это обычно говорит моя тетушка про моего кузена. Но он-то жирный, точнее, был жирным, а мадам Максим — она не жирная, а…

— Монументальная, — подсказала ему Гермиона.

— Угу. Как и Хагрид. То есть, он, скорее всего, попытался поговорить с ней о том, что у них есть общего…

— О том, что они оба полувеликаны?

— Угу. Про себя-то мне Хагрид еще при знакомстве проговорился, ну а с ней все по аналогии ясно. А она, мадам Максим, как я понял, от таких слов запаниковала и убежала рыдать. Ну и, видимо, нам снова придется завтра-послезавтра протрезвлять Хагрида, как тогда, в начале прошлого года.

— Ну да. Это первое «Плохо». А второе?

— Второе — то, что мадам Максим стесняется своего происхождения. Я-то надеялся, что волшебники являются расистами только в Британии… Но, как выяснилось, и в Европе тоже. То есть это общая проблема, понимаешь?

— Понимаю, — опечаленно кивнула Гермиона, — то есть даже если родители увезут меня в…

Она замолкла и отработанным движением наложила на них чары неприметности: ведущая к спальням мальчиков дверь отворилась, и в гостиную спустились обсуждавшие что-то Рон Уизли, Дин Томас и Шимус Финнеган.

— Ты хочешь сказать, — ошеломленно произнес младший Уизли, плюхаясь на диван рядом с камином, — что я выступал со сцены вместе со «Странными Сестричками» и пел с ними песни «Гоп-Гоблинов», затем дрался с Крамом и даже разбил ему нос, а потом сидел в обнимку с тремя шармбатонками, и в конце вечеринки еще и показывал свою шпагу Флер?! — Гермиона чуть не расхохоталась, но удержалась, спрятав покрасневшее лицо на груди Гарри. — И… и у меня вообще была шпага?!

— Ну… по крайней мере, эта штука так выглядела, — пожал плечами Шимус. — Э-э-э… В общем, то, что ты ей показывал, выглядело как здоровенная дорогущая шпага. Кстати, она здорово сочеталась с твоей мантией. Жалко, что ее, мантию в смысле, порвали в драке. Эта шпага у вас фамильная, да?

— Я думаю, это была фамильная шпага Блэков, — задумчиво покачал головой спустившийся из душа Невилл, обращаясь, главным образом, к Финнегану. — По крайней мере, на эфесе был блэковский герб. Кое-кто из них плавал вместе с сэром Дрейком, еще до принятия Статута, так что скорее всего это трофей тех времен, с какого-нибудь золотого галеона. Эм-м… Я имею в виду испанский корабль, парусный, а не монету.

— Ого, — впечатлился Шимус. — И как ты умудрился договориться с Блэком?

— Ну… Это была сделка, — выдавил из себя Рон.

— Ты знаешь, Паркинсон чуть не задохнулась от злости, когда увидела тебя в той мантии, кружевном воротнике и со шпагой. Она-то рассчитывала поиздеваться над тобой, а тут такой облом! Признаться, и я не думал, что эта старая тряпка будет выглядеть настолько круто! А еще и Гермиона…

— Гермиона?

— Дружище, мы просто обалдели! Не, ну мы знаем, что у нее шикарная попа, видели на тренировках, но на балу она была просто потрясающей! Она, Лаванда и та девчонка из Рэйвенкло, с которой был Гарри… Приятель, они втроем были такими горячими, что чуть не подожгли зал!

— Поттер был с Чанг?!

— Рон, тебя заобливиэйтили, что ли? Чанг пошла с этим неудачником Диггори. Лаванда была с Крамом. А ту девчонку, с которой был Поттер, никто не узнал, и сам Гарри отказывается отвечать, кто это. А когда их объявляли, близнецы взорвали петарду, и ее имени никто не расслышал. По-моему, Фред и Джордж знают, кто она – они всегда все знают, – но тоже не говорят. Я думаю, что в обычное время эта цыпочка просто маскируется — ну там знаешь: мешковатая мантия, идиотская прическа и такие же дурацкие очки. Как, кстати, и Грейнджер, она в обычные дни тоже так одевается.

— А при чем тут Грейнджер?

— Ох, приятель… Или ты так из своей фляжки насосался, что ничего не помнишь? Ну, я тебе помогу. Грейнджер была с тобой, и вы офигительно смотрелись вместе, просто офигительно! Честно говоря, я проспорил Дину сикль. Ну… я не очень верил в то, что… Короче, я поставил на то, что ты отобьешь ей все ноги этой самой шпагой, но, полагаю, Блэк научил тебя, как с ней обращаться? В смысле — с ними: и со шпагой, и с девочкой?

— Ну… Он прочел мне лекцию, — физиономия Рона стала бордовой, — и… отправил меня на практическое занятие.

— Здорово!

— Никакое не здорово! — взорвался Рон. — Знаешь, что мне сказал профессор Люпин? Что эти цыпочки там, в баре, в смысле, на занятии… Они меня про-ди-на-ми-ли! Выпили за мой счет, а потом вышли типа «попудрить носик» и испарились!

— Что?! Ты зависал с девчонками в баре? — удивился Дин Томас. — В маггловском баре?! А как…

— Профессор Люпин дал мне старящее зелье и какой-то кусок картонки с моей фотографией. Маггловской. И… мне продали выпивку. А эти девчонки выпили за мой счет и сбежали…

— Ну… не переживай! — успокоил Рона мулат. — Это же была тренировка, да? Вроде школьных занятий? На занятиях редко когда все с первого раза выходит, знаешь ли, особенно у тебя. Зато тебе потом с Гермионой повезло.

— Эм-м… Н-ну…

— Вы клево танцевали, — вздохнул Шимус. — Парвати тоже была горячей, как и Падма, но мы с Дином все время путались в собственных ногах. А ты даже со шпагой… Ты… Ты вообще в порядке, приятель? Может, тебе тогда голову зашибли так, что ты ничего не помнишь? Хотя вроде бы ты тогда на ногах остался, ты и близнецы. Да и Флер тебя потом подлечила, во второй раз уже, когда ты с Дэвисом из Рэйвенкло подрался…