Лаванда величественно подняла руку, прикусила губу и разжала пальцы, и Гарри чуть не рухнул наземь, когда Кормак МакЛагген с диким воплем рванулся из-за его спины вперед, еще до того, как кусочек ткани коснулся припорошенной инеем земли.
Шотландцу не повезло. Видимо, тактика группового боя была одним из профильных предметов в программе Дурмштранга, так что тупой горец почти моментально получил три или четыре удара с разных сторон и прилег отдохнуть. Англичане мало того что были в среднем на год-два моложе, но еще и бились кто в лес, кто по дрова, так что уже через минуту, помимо проявившего чудеса ловкости Гарри, на ногах остались только идеально сработанные близнецы Уизли и лишившийся антикварной мантии партнер Гермионы.
— Жашада, — сплюнул на снег пару зубов рыжий, отскакивая назад от быстрого крюка Крама, — ШЖАДИ, ЩЕНОК!
Ехидный Маленький Гарри хотел пошутить насчет того, что слишком долгое общение с Директором Бэгшот может быть заразным, но было некогда. Он присел, крутанувшись на сто восемьдесят, и сразу же подсек и перебросил через себя резкого и быстрого Полякова, причем довольно удачно: прямо под ноги прыгнувшему вслед за рыжим Краму.
Быстро оглянулся, оценивая обстановку — это был разгром.
В команде гостей лежали только трое — Краузе, которого, к счастью для бойцов Хогвартса, вырубил валяющийся сейчас рядом с ним Невилл, и пытавшиеся распутаться и подняться Крам с Поляковым.
— К братьям! — скомандовал Гарри, и они, перепрыгнув через образовавшуюся кучу-малу, причем Гарри показалось, что он даже слегка подаппарировал, под пулеметные вспышки колдокамеры ринулись в сторону Фреда и Джорджа, снося по пути высокого брюнета, заходящего во фланг близнецам.
Стало полегче — две скоординированных двойки оказались более удачливыми, чем изначальная толпа, и им даже удалось выбить из схватки еще одного дурмштранговца.
Однако долго это продолжаться не могло: противников было больше, отработанная координация гостей позволяла им не слишком мешать друг другу, и они медленно теснили оставшихся на ногах гриффиндорцев в угол, к оленям и Санта-Клаусу.
— Spri! — услышал Гарри хриплый голос Крама. — Halt! Стой!
Все обернулись. Болгарин, падая, разбил себе нос, так что вся его верхняя губа и часть подбородка были в крови, почти как на том Финале, но стоял парень, в отличие от согнувшегося пополам Полякова, уверенно. Да и смотрел он на гриффиндорца довольно злобно.
— Toj je mezhdu nas! — оскалился он, сверля Гарри глазами. — Edno na edno! Ili namokri pantalonite si on strakh, momche?
Разумеется, болгарского языка Гарри не знал, но смысл был понятен из самой ситуации. Он кивнул Краму, вложив в этот жест достаточно благодарности и уважения: если бы свалка продолжилась, они вчетвером продержались бы против восьмерых не больше нескольких десятков секунд. А так у него и у всех у них был хоть какой-то шанс. Крам довольно ощерился и кивнул в ответ. «Ты знаешь, что я знаю…» — подумал Ехидный Гарри, краем глаза отметив очередную вспышку камеры Колина Криви.
Недобитые остатки бойцов и взволнованные зрители (а также – или, скорее, главным образом – зрительницы) сформировали почти идеальный круг.
Крам выстрелил прямым в голову с двух шагов, Гарри едва успел увернуться. Его крюк тоже не достиг цели. Заиндевелые камни дворика были скользкими, и высоко работать ногами было просто опасно, а низко — бессмысленно из-за плотных сапог болгарина. Так что гриффиндорец полагался исключительно на кулаки.
Это было намного сложнее, чем ритуальное рукомашество в мотобанде: байкеры, как правило, отдавали должное пиву и на двух ногах были не столь быстры, ловки и, главное, выносливы, как на двух колесах. Гарри надеялся, что и Крам из-за плоскостопия на своих двоих будет похуже, чем на метле, но – увы — не все мечты сбываются.
Он пропустил скользящий в правую скулу, попутно потеряв очки, но умудрился подбить Краму левый локоть, снизив скорость и частоту его атак. Крам терял терпение, и это было хорошо. Гарри все больше и больше контролировал схватку, даже несмотря на то, что противник теперь выглядел для него размытым силуэтом. Теперь нужно… Он увернулся от очередного прямого удара, и его Маленький Слизеринец понял: пора. От болгарина валил пар; еще немного — и более подвижный и выносливый Гарри просто-напросто измотает его. Еще чуть-чуть… Сейчас!
— Это хуже, чем «Ступефай», — пробормотал Гарри, когда почувствовал, как что-то прохладное и влажное коснулось его лба, — намного хуже. Примерно, как Невилл.
— Понимаю тебя, — услышал он голос Миртл; руки мертвой девочки обтирали его лоб, — но я уверена, что месть Гермионы может быть еще неприятнее.
— Она?..
— Она сейчас чинит зубы твоему «не то, чтобы другу, а как бы сказать». Она хорошо подготовилась, даже зелья нужные взяла. А к тебе она не пошла. Просто чтобы тебя позлить. Она и правда мстительная, знаешь? Почти такая же мстительная, как я.
— Ну… «Почти» — это, наверное, из-за того, что ей просто не удалось найти второй том «Молота Ведьм», его даже в Запретной Секции нет, она в прошлом году проверяла.
— Да, я думаю, что его украл Том, уже после того, как убил меня. Жалко, что ты не успел отправить его в мой туалет до этого вечера…
— А уж мне-то как жалко. Что Лаванда?
— Все в порядке. Отгоняет фанаток от Крама и одновременно лечит ему ребра. Ты все-таки достал красавчика-болгарина, знаешь? Вы упали одновременно, так что ничья.
— Ага, здорово. Ты не видела мои очки?
— Вот они. Гермиона их все-таки починила, так что она тебя в конце концов простит. Хотя и не сразу. Впрочем, я постараюсь сделать так, чтобы она вообще пропустила этап мести.
Гарри надел очки и осмотрелся. Пейзаж после битвы напоминал сцену из традиционного рыцарского романа: девочки радостно вешались на тех мальчиков, что остались на ногах, и трогательно ухаживали за теми, кто пал в жестокой битве. На все это с неудовольствием взирала мадам Помфри, и это было совсем здорово: если школьная медиковедьма могла себе позволить вот так стоять, скрестив на груди руки, и мрачно озирать поле боя, значит, тяжелых травм удалось избежать.
Мисс Грейнджер уже оставила своего партнера, присев рядом с обихаживающей Крама Лавандой и подавая ей скляночки и пузыречки, а подлеченный и оставленный ею рыжик наслаждался обществом сразу трех слетевшихся к легкой добыче шармбатонок — рок-музыканты, драчуны и байкеры часто привлекают женское внимание. К тому же девушки явно попали под обаяние чего-то наподобие животного магнетизма и мило хихикали над, как подумал Гарри, наверняка двусмысленными шутками.
Рыжий, так и не подобравший свою великолепную мантию и оставшийся в замшевом колете поверх белоснежной рубашки и в старомодных, но стильных штанах с чулками и туфлями, поймал взгляд Гарри, усмехнулся, достал из-за пазухи ту самую серебряную фляжку, отсалютовал ей и сделал глоток (снова слегка поморщившись в процессе), а затем снова вернул все свое внимание дамам. Видимо, его очередная история касалось той самой фляги, потому что шармбатонки не отводили от нее глаз, продолжая подхихикивать.
Гарри с изумлением заметил, что мисс Делакур, застывшая в дверном проеме, бросает в ту сторону не такие уж и редкие взгляды.
— Что ты сделал с нашим Ронникинсом…
— …приемный брат?
Гарри обернулся. Фреда немного перекосило вправо, а Джорджа влево. Их голоса звучали настороженно. Оба близнеца, как и Флер, косились на идиллическую сцену.
— Мы допускаем, что наш маленький братец…
— …Знает, как махать кулаками.
— В конце концов, ему было у кого учиться…
— И, хотя мы не очень верим в то, что Перси хотя бы раз пел под душем что-то из «Гоп-Гоблинов», чтобы научить Ронникинса…
— …Но это все-таки могло случиться. В конце концов, мы своими ушами слышали, как Снейп напевал «Пусть будет», когда думал, что рядом никого нет…
— Но вот заставить смеяться сразу трех девушек, причем не над его собственной глупостью…
