— Ладно, — поморщился Гарри. — Давайте просто отметим, что с голосованием мистера Крауча что-то не так. Проверим на следующем туре. И, для очистки совести — Каркаров?
— Его заботит только победа Виктора, — пожала плечами Лаванда, — его положение в Дурмштранге… Оно не слишком прочное.
— Почему? — удивились остальные.
— Он русский, — пояснила блондинка. — Причем его родители вроде как сбежали из России после этой их революции, в самом начале века или около того. А когда, лет пять назад, русские пошли на контакт с Волшебной Европой, его назначение стало шагом навстречу им, чтобы они своих учеников в европейские школы посылали. Они, оказывается, неплохо платят — ну, некоторые из них. Парвати говорила с Саш-ша Полиакофф, его отец как раз вел переговоры. Но своим за все эти сто или сколько там лет Каркаров так и не стал, так что ему очень нужна победа.
— То есть на фоне его несправедливости в отношении вас обоих несправедливость в отношении Гермионы просто теряется? — уточнил Невилл. — Вообще-то он мог бы поставить тебе три, а ей четыре.
— Да, это что-то другое, — пробормотал Гарри, — Хотя все равно либо глупое (по семь естественнее выглядело бы), либо подозрительное.
— Итого… Крауч, Каркаров, Бэгмен? — деловито поинтересовался Фред.
— Бэгмен, Крауч, Каркаров, — поправил его Джордж.
— И четвертый — Дамблдор, — завершил дискуссию Гарри.
— Почему? — поинтересовалась мисс Грейнджер. — Ведь он же голосовал совершенно честно!
— Это-то и подозрительно, — пробормотал мистер Поттер.
Он, наконец, вспомнил слова майора Бутройда о том, что ему в его работе не нужны не умеющие переживать машины. Похоже, мистера Крауча после истории с самолично отправленным им в Азкабан сыном майор просто уволил бы самым решительным образом.
— Почему ты не исключил Дамблдора? — спросила его Гермиона. — Тогда, утром?
Уже наступил вечер, и сидели они на диванных подушках в «Лаборатории Вообще». Точнее, Гермиона сидела, а Гарри лежал, его голова покоилась на ее коленях, а ее руки перебирали его непослушные черные волосы.
— Он ведь поступил по справедливости?! — продолжала допытываться девушка.
— Дамблдор не может позволить себе справедливости, — пояснил юноша. — У него же Операция, точнее, Контр-Операция, он же операцию Тома использует как основу для своей. А там нужна не справедливость, а эффективность. И если он хочет свести меня с Томом — ему надо, напротив, тянуть меня на первое место.
— Ну и зачем тогда ему надо завышать мои оценки? Ну, точнее, не завышать, а честно ставить? Может, у него и нет никакого плана?
— План у него всегда есть, — возразил Гарри. — Вот смотри, на что на самом деле влияют эти глупые оценки?
— На то, кто станет победителем, — пожала плечами Гермиона, возвращаясь к поглаживанию его волос.
— Ответ неверный, — помотал головой гриффиндорец. — Подумай еще, ты же сама в правилах рылась!
— Они влияют… Они влияют на… очередность входа в финальный Лабиринт! — догадалась Гермиона. — Последним заданием всех турниров всегда был лабиринт, когда подземный, а когда и нет, и очередность входа в него определялась именно набранными в двух первых турах очками. А победителем был тот, кто первым доберется до цели в этом лабиринте!
— То есть, если все лишнее отбросить, и Крауч, и Бэгмэн хотят, чтобы первым в лабиринт прошел я. Причем один из них наверняка работает на Тома — ну, если мы не заметили кого-то третьего. То есть, в этом заинтересован Том. При этом директор строит свою Операцию на базе Операции Тома, и до какого-то этапа хочет, точнее, хотел, того же самого. А теперь он вроде как передумал и старается, чтобы первой в лабиринт вошла ты.
— Ты думаешь…
— Да. Пора. По той методичке мне уже пора терять друзей и близких. А ближе тебя у меня никого нет. Ну и сама знаешь же, Дамблдор не очень доволен… нами. Тем, что мы вместе.
— Г-гарри Джеймс П-поттер! Т-только не уговаривай меня…
— Не буду, конечно. Потому что я в тебя верю и в себя тоже. Мы же действительно вместе. И мы сможем… победить. Оба. Ты в Турнире, а я…
— Думаешь, это будет в третьем туре? Не во втором?
— Я думаю, что Том планирует главные события на лето, когда его змее не будет холодно. Так что третий. Хотя тут бы со вторым разобраться… Действительно, на втором туре нам надо придумать такой план, чтобы держаться рядом друг с другом, ну или хотя бы в пределах видимости, не нарушая правил.
— Кстати, о разобраться. Что ты хотел мне сказать утром?
— Ты видела дурмштранговский корабль во время пробежки?
— Видела, — кивнула подруга.
— А Крама на нем?
— На Крама в основном Лаванда смотрела, — буркнула мисс Грейнджер. — Мне пришлось ее даже немного подтолкнуть заклинанием, чтобы она прекратила пялиться и облизываться на его мускулатуру.
— Правильно, кстати. Стоит ей показать свой интерес — и все, Крам ее живо в фанатки зачислит.
— Жалящее в попу и в самом деле отличный способ возвращения адекватности, — улыбнулась уже почти сухими глазами Гермиона. — Кстати, Гарри Джеймс, к тебе это тоже относится. Но что в нем было такого, в этом Краме, что на него обратил внимание ты, именно ты? Вряд ли тебя привлекают мускулистые мальчики — ну, насколько я успела узнать твои вкусы…
— Э-э-э… Плавки. На нем были плавки. Только плавки. В начале зимы. В Шотландии. Мы-то в теплых костюмах бегали, да и в воду не ныряли.
— Ну… Может, у них в Дурмштранге так принято? В здоровом теле здоровый дух, и все вот это?
— Тогда бы они ныряли строем и по команде. Всем кораблем.
— И помнишь, профессор Каркаров беспокоился, как бы Виктор не простудился? — припомнила Гермиона. — Тогда, во время встречи гостей. А теперь он не возражает против купания в холоднющей воде!
— А раньше он не нырял? — полюбопытствовал Гарри. — До Первого Испытания? Ты не заметила?
— Лаванду спрошу, — Гермиона оторвала от его волос одну руку, чтобы сделать пометку в блокнотике. — Она бы точно заметила. Но вроде не нырял раньше, я же сегодня в первый раз Лаванде в попу жалящее кинула, а мы каждый день бегаем! И… Мамочки мои… Он же… Он же держал что-то в руках! И прятал это что-то за спиной! Я вспомнила! И он явно не хотел, чтобы мы это увидели: он все время поворачивался и загораживал от нас эту штуку!
Гарри задумался.
— Итак, на следующее же утро после того, как мы получили в первом туре некий объект с подсказкой, мистер Крам, которого раньше оберегали от простуды, начинает нырять в ледяную воду и при этом прячет за спиной какой-то предмет? — наконец собрал он свежие факты в аккуратную кучку.
— То есть в подсказке говорилось, что нам придется нырять в холодное озеро? Уы-ы-ы-ы… Я очень люблю нырять и плавать, я даже на серфинговой доске стоять умею… Но это все было в теплых морях, — жалобно сказала Гермиона. — Меня туда папа и мама каждый год возили — и во Францию, и в Италию, и в Грецию… А давным-давно, мне тогда всего семь лет было, я даже в Австралии с ними была…
— Теплые моря и мне понравились, — согласился Гарри. — И в Египте, и в Бразилии, и на Кипре… Мы с Сириусом в тот самый год немного попутешествовали. И по делам, и чтобы отдохнуть. Ну и мир посмотреть тоже. Там здорово, на море-то. И тепло.
— И зачем же нам придется лезть в озеро в конце февраля? Оторвать у Гигантского Кальмара по щупальцу? После драконов чего-то сравнимого просто в голову не приходит, — печально констатировала мисс Грейнджер.
— Скажи лучше, зачем Крам потащил в озеро это яйцо, которое он от нас за спиной прятал.
— Хм… Наверное, в нем есть что-то, что понадобится при выполнении задания, вот он и тренируется с ним. Бр-р… как же не хочется лезть в зимнее озеро, — Гермиону передернуло еще раз.
— Ладно, — сказал Гарри, — надо бы Дина найти, есть у меня одна идея, как убедиться, яйцо это или не яйцо. Спрошу у него, не может ли он мой омнинокль с протеевым зеркалом соединить и спрятать в кустах, наведя предварительно на корабль. А сам Дин или еще кто пусть в парное зеркало смотрит. А то Крам, как видит кого-то, это предположительное яйцо за спину прячет. И мантия-невидимка тоже теперь не выход, все, кому я могу ее доверить, должны обязательно на пробежке быть. Я сегодня взял омнинокль и попробовал рассмотреть их корабль прямо с башни — не добивает. Так что придется потрудиться.
