====== Аве, Чемпионы! ======
Гарри обежал половину школы, прежде чем обнаружил подругу. Расставленные тут и там оскаленные тыквы с полуоплывшими свечами напоминали ему тот самый последний год перед школой — «Оранжевая Угроза» как она есть, отчего на сердце становилось все муторнее.
Гермионы не было ни в их Лаборатории, ни в Общей Гостиной, ни, как сказала Парвати Патил, в спальне девочек.
Он вынужден был активировать Карту Мародеров, и только тогда отыскал Гермиону в Зале Наград. Когда он, наконец, добрался туда, подруга сосредоточенно драила серебряную табличку, посвященную спасению меча Гриффиндора мистером Лонгботтомом; как помнил Гарри, ранее на этом месте стояла табличка Тома Орвола Реддла.
— Привет, — сказал он, хватая вторую тряпку и устраиваясь рядом с золоченым кубком в руках, — рассказывай. Я пораньше освободился, чуял, что что-то неладно. И все равно опоздал. Извини, не подумал о том, что какая-то гадость в этот день и с тобой тоже случается.
Подруга выглядела откровенно плохо. С другой стороны, бросить свое имя в Кубок и тем самым заявиться на участие в Турнире она могла только от полного отчаяния.
— Мои родители прислали письмо Дамблдору, — мертвым голосом сказала мисс Грейнджер. — Поймали какого-то волшебника около входа в Дырявый Котел, они же помнят, где это примерно. Ну и по-попросили отправить. У папы был га-галлеон, один, я его на полке в своей комнате о-оставила. Волшебник обрадовался, ц-целый галлеон же… Они н-написали, что Хогвартс не отвечает стандартам б-безопасности маггловского мира, что уровень образования в нем от-отвратительный, а этика профессоров не выдерживает никакой к-критики.
— Ну в общем-то правду сказали-то. Примеры перечислили? — Гарри старался говорить как можно спокойнее, будто бы они обсуждали что-то обыденное.
Хотя… ну и что тут необычного? Они опять во что-то вляпались, и снова на Хэллоуин. И снова вместе с подругой, как и в предыдущие три года.
— Да. Как раз те, что я им приводила, когда пыталась их блок пробить. Оказывается, они это не мимо ушей пропускали, а все-все запоминали, до самой маленькой деталюшечки, — Гермиона шмыгнула носом. — И потом, когда блок слетел, они все до этой самой де-деталюшечки и п-припомнили. Так внушительно по-получилось. Если бы такое пи-письмо пришло бы в Департамент Образования Графства, маггловский — школу полиция бы оцепляла уже, вместе со Скорой Помощью.
— Причем полиция удерживала бы родителей от самосуда, — кивнул Гарри, и Гермиона, хихикнув, немного успокоилась.
— И они написали, что забирают меня из Хогвартса, — голос подруги снова помертвел. — Гарри… Ну как они могли?! Как они могли решать за меня, даже не спросив моего мнения?! Они же ничего не знают о моей… о нашей жизни здесь! Ну, то есть знают, но не понимают! Просто не хотят понимать — я ведь много раз пыталась объяснить им это, но они меня просто не слушали и не верили мне.
Гарри усмехнулся — это напомнило ему что-то, произошедшее совсем недавно.
— Я думаю, что твои папа и мама уверены, что и знают, и понимают, причем лучше тебя. А тебя считают одурманенной предрассудками. И вообще не понимающей своего же блага. «Они же хотели тебе только добра, они же лучше знают!» Вот они и основали Департамент Избавления Любимой Доченьки От Хогвартса.
— Департамент Избавления… ДИЛ… ПОТТЕР!!!
— А что? — невинным тоном спросил Гарри. — По-моему, очень похоже. В конце концов, должна же ты унаследовать от родителей страсть к особо удачным аббревиату… — он едва увернулся от шлепка тряпкой, после чего ему пришлось пару минут носиться по залу, уклоняясь от очень, очень рассерженной мисс Грейнджер.
С другой стороны, рассерженная Гермиона была намного лучше почти мертвой.
— Мне действительно надо больше бегать, — мрачно пробурчала она, убедившись в тщетности своих попыток. — Гарри, я… Я же не дура, да, и понимаю, почему ты это вот так вот сказал! Я действительно так же глупо выглядела со своим… ГАВНЭ?
— Примерно так же, — не стал отрицать очевидного Поттер. — И точно так же ничего не слушала и не слышала, не понимала и не хотела понимать. Потому что была полностью уверена в своей правоте.
Гермиона обиженно замолчала — видимо, тщательно обдумывала схожесть концепций ГАВНЭ и ДИЛДОХ.
— Очень хотелось закричать: «А ты не мог мне раньше сказать, Поттер?» – но я понимаю, что не имею на это права, — наконец, нехотя признала она. — Ты действительно мне это каждый раз говорил, а я не слушала, потому что не хотела. Как папа с мамой. Ну почему они не смогли или не захотели поговорить со мной летом? Я же пыталась! Много раз пыталась! Я же так старалась им все объяснить!
— Я думаю, тут вмешалось Совершенно Случайное Совпадение, — заметил Гарри. — Письмо-то пришло как раз тогда, когда я мало того, что рванул с Ремусом в Годрикову Лощину, так еще и… — он вовремя придержал язык: Дамблдору пока было рановато знать о том, что Гарри был в курсе того, что его имя даже не могло, а должно было оказаться в Кубке. — И кстати, тот волшебник, которого они у «Дырявого котла» поймали — это случаем не Флетчер был?
— Не знаю, я же с папой и мамой сегодня не то, что не встречалась, но и не говорила даже, — пожала плечами подруга. — А в письме они это не написали, по понятным причинам. Ну вот. Я сижу у Дамблдора в кабинете, реву… И я подумала, что они мне даже с тобой попрощаться не дадут… Я бы умерла, если бы ты вернулся, да еще от могилы папы и мамы, а меня уже нет. В общем, я попросила принести из спальни мои вещи, и Живоглота тоже. Профессор МакГонагалл чуть не плакала, знаешь?
— Она тебя очень любит, — сказал Гарри, ставя отдраенный кубок на место и беря следующий. — И совсем не только потому, что ты лучшая ученица у нее за все время, что она тут, в Хогвартсе, преподает.
— Ну да. Наверное, она потому сама и пошла за моими вещами, чтобы не видеть, как я там рыдаю. А Дамблдор речь задвинул, как ему жаль, что мои родители не поняли сути волшебного мира, что слишком остро отреагировали, и что, к огромному его сожалению, он ну вот ничегошеньки не может в этой ситуации сделать. Но что на этом жизнь не заканчивается, и надо преодолеть, жить дальше, ну и все такое…
— Переживал Дамблдор-то? Чуть слезу не пустил, наверное?
— Переживал, еще как переживал! Ну, профессор МакГонагалл мой сундук принесла, а Живоглот сам за ней пришел. Наверное, она кошкой обернулась и объяснила ему ситуацию. Тогда я попросила пергамент, чтобы записку тебе написать. И написала…
— …«Гермиона Грейнджер, Хогвартс»?
— Ага. Дамблдор отвернулся, чтобы вроде как меня не смущать, а я и воспользовалась. Сунула записку в зубы Живоглоту… Мне же в том магазине прошлым летом сказали, что он несколько веков свою хозяйку ждал. Ну, преувеличили, конечно, но семнадцать-то ему точно есть, низзлы и даже половинки — они же долго живут, почти как люди, а он же взрослый уже.
— А он что? Живоглот, в смысле, а не Дамблдор?
— Я даже сказать ничего не успела, — немного криво улыбнулась Гермиона, — он все без слов понял, так что ка-ак рванулся под шкаф прямо! Как ракета рыжая. Там, наверное, дыра какая-нибудь или лаз… МакГонагалл в кошку перекинулась — и за ним, Дамблдор секунды три глазами хлопал, а потом схватился за феникса своего, кричит: «К кубку, Фоукс, к кубку!» А феникс так на него посмотрел сонно, и голову под крыло сунул, мол, сплю я, не видишь? Дамблдор тогда бегом, через дверь…
— Ну и судя по тому, что ты тут сидишь и драишь таблички, а не едешь домой — успел твой котозавр?
— Ага. Дамблдор очень рассердился, сказал, что не ожидал от меня такого невиданного нарушения правил… Ну, это потом уже, когда он от Кубка вернулся ни с чем.
— Зря, между прочим, не ждал, ту же мантию Снейпа на первом курсе вспомнить хотя бы, — лицо Гарри стало мечтательным, и ему даже захотелось, чтобы где-нибудь в зале (или неподалеку, в пределах слышимости) рядом с невидимым Дамблдором стоял невидимый Снейп.
— Я ему так и сказала, что зря, громко так сказала… А он мне отработку и назначил — за неуважение к профессору. Все равно они теперь не могут меня домой отправить, пока Кубок Чемпиона от Хогвартса не выберет. Так мистер Крауч сказал. А таблички почистить — невелика цена за то, чтобы с тобой хотя бы поговорить на прощанье.
