— Это не кони, — машинально ответила ей мисс Грейнджер, — это что-то вроде унитаза… Ну или вантуза.
Действительно, со стороны озера послышалось что-то вроде всасывающего хлюпанья, затем посреди озера всплыл огромный пузырь, вода взбурлила и закрутилась воронкой, как будто кто-то выдернул пробку, затыкавшую слив гигантской ванны.
— «Летучий Голландец»! — ахнул Колин Криви и нацелил фотоаппарат на длинный шест со здоровенной укрепленной на нем корзиной — совершенно определенную мачту с сигнальной площадкой, поднимающуюся из центра воронки.
— Да, точно, как в кино, — важно заявил его брат Деннис, — я его раз пять смотрел.
— Ты видел Летучего Голландца целых пять раз? — удивилась какая-то первокурсница-хаффлпаффка, голос у нее был немного испуганным.
Гарри вгляделся в поднявшийся из пучин корабль — да, это действительно был «Летучий Голландец», точно такой же, как описано в маггловских морских легендах. Странные наружные шпангоуты выглядели как ребра скелета, а тусклые огни иллюминаторов походили на глаза призрака. Корабль заскользил по взбаламученной воде, развернулся бортом к берегу, загремел отдаваемый якорь, на берег упали сходни.
Сходившие по трапу фигуры габаритами не уступали Крэббу или Гойлу, хотя изрядную часть объема дурмштранговцам добавляли лохматые шубы, явно форменные — видимо, они хорошо подготовились, а может быть, их школа, подобно Хогвартсу, была расположена в не слишком-то теплых краях.
Шуба шедшего первым директора — высокого худого человека с напомаженной козлиной бородкой, прячущей под собой безвольный подбородок, была другой — богатой, гладкой и серебристой под стать седым волосам.
— Дамблдор! — радостно воскликнул он, поднимаясь по склону. — Как поживаете, любезный друг?
— Благодарю, прекрасно, профессор Каркаров.
Голос Каркарова Гарри не понравился — он был одновременно и барским, и заискивающим, примерно, как у дяди Вернона, когда он обсуждал свое начальство. Судя по всему, Дамблдор тоже был не слишком рад гостю. Да и рукопожатие у них с Дамблдором вышло несколько асимметричным — Каркаров проявлял энтузиазм, а Дамблдор — очень, очень вежливую сдержанность.
— Старый добрый Хогвартс, — пафосно произнес Каркаров, глядя на замок, улыбка его тоже слабо вязалась с колючим и проницательным взглядом глубоко посаженных глаз. — Как хорошо снова быть здесь… Как хорошо… Виктор, иди сюда. В тепло. Вы не против, Дамблдор? Виктор немного простыл…
Каркаров поманил одного из учеников, тот подошел. Крупный, с горбинкой нос, густые черные брови, немного косолапая походка…
Гарри еле успел поймать почти рухнувшую в обморок Лаванду, но без помощи Невилла, подхватившего блондинку под другой локоть, он бы ни за что не справился.
Это был Крам.
====== Главная Цель Года ======
— Викки, Викки! — шептала Лаванда, пока Гарри и Невилл практически столбиком тащили ее в замок. — Это же сам Викки Крам! Я не знала, что он еще студент, я думала, что никогда его не встречу, а теперь он здесь, совсем рядом, и я…
— Направо! — приказал Гарри, и они направились в коридор вместо Большого Зала.
— Лаванда! — позвал он блондинку, когда они с другом прислонили ее к подоконнику. — ЭЙ! — он хлопнул ладонями прямо перед ее носом
— Он… Он такой… такой замечательный! Такой мужественный и… Гарри, у тебя есть перо? Я попрошу у него автограф, он же не откажет мне, правда?
Гарри выдернул палочку и пустил в бедро Лаванды жалящее заклинание, причем то, что он произнес его невербально, он обнаружил только после крика блондинки:
— АЙ! Что ты делаешь, Поттер?!
— Привожу тебя в чувство. Быстро, не думая — что ты можешь сказать о Краме?
— Я его люблю, — ответила та. — Мне бы хотя бы автограф… ты дашь мне перо, Гарри?
— Во-первых, у меня его нет. Я оставил сумку наверху, — он не сказал «в спальне» на всякий случай — мало ли какая ассоциация может возникнуть у потерявшего всякую адекватность боевого товарища.
— У меня есть помада! — сообразила гриффиндорка. — Я попрошу его расписаться прямо на… АЙ! ПОТТЕР!!! — она выдернула из кармана свою палочку и направила ее прямо между зеленых глаз.
— И? — спокойно спросил он.
Лаванда опустила палочку и разрыдалась.
— Во-первых, тебе к нему не пробиться. И из-за этого… Каркарова, и из-за толп поклонниц, которые прямо сейчас его осаждают.
Гарри едва успел поймать подругу, рванувшуюся было в зал разгонять конкуренток и практически впечатал ее спиной в подоконник.
— СТОЯТЬ! Во-вторых, если тебе все-таки повезет, и он распишется тебе помадой на этом самом «прямо на» — ты перейдешь для него в разряд мебели. Согласна на такое?
— Но он же… Мне бы хотя бы…
— В лучшем случае, подруга, это «хотя бы» выльется, как ты мне сама говорила, в то, что тебя «оприходуют по первому щелчку» где-нибудь в Хогсмиде. Будешь спорить? — это была довольно-таки рассерженная мисс Грейнджер.
— Я… Я со…
— Если ты сейчас скажешь «я согласна» — я в тебе сильно разочаруюсь, — прищурила глаза Гермиона. — Ну-ка, снова быстро и не думая: чего ты хочешь — «это самое» разок со знаменитостью или предсказанные тебе «узы»?
— Но он же никогда… — она подняла руку и попыталась прикрыть пальчиками пламенеющий шрам.
— Р-РУКУ ВНИЗ! — рявкнула мисс Грейнджер. — Джинни, косметичку! Если быстрый трах со звездой квиддича тебя не вполне устраивает — придется потрудиться. ГОЛОВУ ДЕРЖАТЬ! ПОДБОРОДОК ВВЕРХ! РУКИ ПО ШВАМ! Так… это мы немного подчеркнем…
— Волосы, — напомнила Джинни.
— Займись, — бросила ей Гермиона, и Джинни ухватила в пригоршню бело-золотые пряди Лаванды: та аж дернулась.
— Коса. Коса, а не хвост, — задумчиво констатировала рыженькая, стягивая волосы Лаванды так, что блондинка зашипела. — Очень тугая коса. Я ее еще, пожалуй, зафиксирую на часик, чтобы она не попыталась распустить волосья снова, пытаясь спрятать шрам.
— Зачем?!
— Потому что шрам — это то, что делает тебя особенной. Отличает ото всех этих тупых куриц, — объяснила Джинни. — В конце концов, мы же гриффиндорки!
— Он уродливый!
— Сейчас — да, — ответила Гермиона. — Потому что я его специально подчеркнула. Зато потом, когда он встретится с тобой в следующий раз, он не будет удивлен, да еще и отметит, что не такой уж он и страшный. Джинни, ты знаешь какие-нибудь чары, чтобы заставить конкретного человека не обращать внимания на конкретный объект?
— Ты про шрам? Я знаю! — воодушевилась мисс Браун. — Если Викки не будет обращать на него внимания, то, может быть…
— Нет. Я про тебя и твоего «Викки». Сегодня ты не должна его замечать. Совсем. И, пожалуй, завтра тоже. По крайней мере, пока мы не сформируем план. Ясно?
— Но…
— Я спросила — ясно или нет?
— Ясно…
— Чары сама наложишь или мне помочь?
— Я… Я сама! У меня даже… даже фигурка есть… — Лаванда достала из сумочки фигурку Крама, купленную ей на Чемпионате. Она направила на фигурку палочку и пробормотала: — «IGNORARE HOMINEM!»
Гарри немного успокоился: если мама Лаванды, профессиональная сваха, обязанная разбираться в любовных зельях и чарах, проверила фигурку и разрешила дочке взять ее с собой, чувства девушки явно не были вызваны какими-то локхартоподобными чарами.
— Отлич-ч-ч-чно! — прошипела Гермиона, прибирая в карман миниатюрного Крама, про которого блондинка, похоже, действительно забыла. — На всякий случай, Джинни… Магия есть желание, а в желаниях мисс Браун пока не разберется даже она сама. Так что садимся по обе стороны от Лаванды, и едва она начинает смотреть на Сама-Знаешь-Кого, прятать шрам или горбиться — тихонько бьем ее по ребрам. Или у Гарри его барабанные палочки одолжить?
Улыбка Джинни не сулила мисс Браун ничего хорошего. Мисс Грейнджер осмотрела результат их трудов и удовлетворенно кивнула:
— Так… Следы слез убрали, шрам подчеркнули… Операция «Вход Королевы», идем клином, как прошлой весной, когда меня на суд вели. Лаванда в центре, наши мальчики по флангам. БРАУН, ПОДБОРОДОК ВВЕРХ!
