— Тридцать первого июля, профессор, — ответил Гарри.
Ему полегчало: это было обычное шарлатанство, ничуть не похожее на тот транс, в который похожая на завернутую в дюжину шалей стрекозу профессор погрузилось летом, когда предсказала побег Локхарта.
— Странно, — пробормотала Трелони, — я же ясно вижу: Сатурн, несомненно, был в пике активности в момент вашего рождения… темные волосы… хрупкое сложение… трагические потери в самом начале жизненного пути…
Насчет хрупкого сложения Гарри поспорил бы: вследствие постоянных тренировок оно было у него значительно более атлетическим, чем у того же Малфоя или даже Тома… Хотя, может быть, она имела в виду его до знакомства со старушками? Ну… ладно.
Профессор Трелони раздала всем круговые карты звездного неба, на которой надо было, сверяясь с таблицами, нарисовать положение планет в момент своего рождения. Эта работа немного напомнила Гарри одновременно занятия по ориентированию на местности и составление огневых карточек на взвод в обороне; иначе говоря, уроки бывшего констебля и бывшего морпеха Ее Величества Лесли.
— Не понимаю, откуда у меня взялись два Нептуна, — взъерошил он голову. Ну да, с составлением огневых карточек у него тоже были проблемы.
— У меня тоже неаспектированная планета вылезла, — вздохнула Лаванда Браун.
— Ну как же, деточка! — воскликнула профессор. — Это же Восходящий Уран, Uranus Ascendentes! Посмотрите сами…
— Я тоже хочу посмотреть эм-м-м… Ур-р… анус Лаванды! — ехидно заметил Рон.
Треск заклинания раздался почти мгновенно: лицо Рона опухло, а его нос превратился в свиной пятачок.
— Заклинанием поделись, пожалуйста, — деловым тоном попросил Гарри разъяренную мисс Браун, — я его уже больше трех лет ищу, а то Хагрид, хоть и применил его на моем дяде, отказывается его мне показывать… И еще хвостик и копытца надо, по отдельности.
— Минус двадцать баллов с Гриффиндора, мистер Уизли, мисс Браун, — тоном, больше похожим на голос профессора МакГонагалл, чем на свое привычное воркование, произнесла профессор Трелони. — Мистер Уизли — в Больничное Крыло. Мисс Браун — сегодня вечером отработка, поможете мне разобрать по пучкам ароматические травы. И да — обоим к следующему занятию представить анализ траекторий планет, влияющих на вас в этом учебном году.
— Сурово, — сказала Парвати Патил, когда они по веревочной лестнице спустились из логова Трелони. — Я имею в виду, что Уизли-то она по заслугам дала, а тебе за что?
— Нормально, — пожала плечами Лаванда. — За любое удовольствие надо платить. Травки-то несложно разобрать, я дома с этим постоянно маме помогала. А вот анализ так сразу, после первого же урока…
— Делай, как я, — предложил Гарри, — я ей обычно кучу неприятностей в домашку вписываю. Скажем, в этом месяце ты подвергнешься моральной травме из-за влияния Козерога на Деву, в следующем — тяжелому удару судьбы из-за ретроградного хода того самого Сатурна, ну типа что-нибудь давно забытое тебя достанет, потом, в ноябре, неоднократное нападение из-за спины, в смысле, из-за Марса в сочетании с Нептуном, в декабре близкое знакомство со смертью, ну и так далее.
— Эм-м-м… Я, наверное, все-таки посчитаю, хотя бы основные моменты… А счастливый конец писать? — поинтересовалась Лаванда, пораженная глубиной идеи.
— Ну, если перед этим пропишешь достаточно много неприятностей, — разрешил Гарри, — Трелони от всех этих гадостей настолько возбуждается, что кончает… эээ… ну, проверку заканчивает, раньше, чем прочитает пару футов. А потом сидит такая вся расслабленная…
Лаванда и Парвати немного покраснели, но мисс Грейнджер с ними не было, так что обошлось без нотаций.
На последнем уроке начавшиеся прямо с гербологии мерзости, разумеется, продолжились.
— Ах, Лав-Лав, ты тоже мечтаешь о Краме? — громко, на весь класс, прошептала с задней парты Панси Паркинсон. — Мне кажется, тебе следует ограничиться Поттером — двое шрамоголовых вполне смогут не замечать уродства друг друга…
Гарри обернулся, придерживая руку Невилла, чтобы тот, не дай бог, не сыпанул в котел ничего, не предусмотренного рецептом. Впрочем, бывший конкурент Шимуса Финнегана по взрывам и проплавлениям котлов уже не был столь разрушителен. В основном — благодаря долгой и вдумчивой работе Гарри, Гермионы и того же Шимуса по составлению антивзрывной методички.
— Журнал на стол, мисс Браун! — резко развернулся к классу профессор Снейп.
Лаванда, опустив голову, одной рукой распустила хвост, заставив волосы рассыпаться ширмой, скрывающей след от Адского Пламени, а другой выложила на парту «Квиддичный Альманах» с колдографией окровавленного болгарина во всю обложку — на метле и с трепещущим крылышками снитчем в поднятой руке.
— Оказывается, даже девушки с дефектами внешности предпочитают тупых квиддичистов — настолько слава застит им глаза, — брезгливо произнес Снейп, не заметив яростного взгляда Гермионы, которая левой рукой помешивала зелье с помощью осиновой ложки, а правой вместо Лаванды засыпала в котел кишки рогатых жаб. — Впрочем, связываться с Поттером я не советую даже Вам, мисс Браун: он слишком туп и самонадеян даже для Вас.
— А, да. Десять баллов с Гриффиндора за чтение на уроке, — усмехнулся он, глядя на семь пар яростных глаз — Рон, Фэй Данбар и слизеринцы довольно улыбались.
Гарри еле досидел до конца урока; зелье они с Невиллом, разумеется, запороли.
— Волосы в хвост, — приказал он Лаванде. — Все трое к окну, загородить меня. При необходимости — применять палочки.
Лаванда, Гермиона и Невилл оттеснили всех остальных от Гарри. Юноша сверился с Картой Мародеров.
— К кабинету ЗОТИ! — приказал он.
— Фред, Джордж. Быстро, есть дело на галлеон, — перехватил он выходящих из класса Защиты близнецов Уизли.
Лаванда немедленно протянула близнецам монету.
— Слушаем тебя, маленький братец, — ответил Фред, убирая деньги в карман. — Вряд ли же ты всего-навсего хочешь узнать, насколько крут профессор Грюм?
— Хотя он реально крут! — добавил Джордж. — Даже круче профессора Люпина!
— Отставить Грюма. Кое у кого слишком длинный язык. Надо, чтобы он стал еще длиннее. У вас еще остались эти языкастые ириски?
Близнецы переглянулись.
— Подробности? — деловито поинтересовался Джордж.
Гарри быстро ввел обоих в курс дела.
— Ответ должен быть быстрым и беспощадным, — завершил он вводную.
— Хм… На самом деле, у нас есть кое-что получше, — прищурился Фред, получив пояснения. — Полевых испытаний наш новый продукт еще не прошел, только на себе проверяли, но…
— …Но так даже лучше. Заодно и испытаем, — кивнул Джордж.
— И лучше, чтобы она подошла к столу Гриффиндора, — предложил Фред.
— Можете модифицировать принуждающие чары?
— Так… Ага, это же у тебя засохшие слезы, Лаванда? Торжественно клянусь, что не буду использовать их тебе во вред, — Фред достал из сумки ватный тампон и провел им по потекам на лице блондинки; та от неожиданности даже не успела отстраниться.
— Ей просто безумно захочется, чтобы ты снова заплакала, — разъяснил Джордж.
— И добавим пятнадцатисекундную задержку основного эффекта, — резюмировал Фред. — Чары Обмена на тебе, мой слишком умный братец.
Джордж согласно кивнул.
— Теперь в Большой Зал, — приказал Поттер. — Лаванда, подбородок вверх!
Они уселись лицом к слизеринскому столу. Лаванда достала журнал, развернула его так, чтобы Крам на обложке был хорошо виден с обычного места Паркинсон, и демонстративно углубилась в чтение. Гарри заметил, что Колин Криви со своим фотоаппаратом занял место в проходе. Это здорово, что близнецы оказались столь предусмотрительными: сам-то он о фиксации результата Операции и не подумал.
— Три, два, один! — одними губами скомандовал Фред.
Джордж под столешницей шевельнул палочкой — точно так же, как и в конце прошлого курса.
Гарри заметил, что лежащая на скамейке между близнецами помадка ярко-желтого, вроде бы он назывался канареечным, цвета заменилась на кусок сосиски, а Панси Паркинсон, проглотив то, что оказалось у нее на вилке, на секунду замерла.
