Крам ступил на песок, и Лаванда, довольно ловко спрыгнув с его рук, быстро поцеловала болгарина в уже человеческую щеку.
Тот поднял руку, слегка коснувшись лица своей заложницы и вернул поцелуй, приложившись губами прямо к шраму. Гриффиндорка замерла, подняв руку и коснувшись ей того самого места, которого только что касались губы Виктора, и Гарри подумал, не следует ли ему пустить ей жалящее в попу, но… момент был явно неподходящим.
Двое стояли друг напротив друга секунд пять, не меньше, когда Крам внезапно улыбнулся (Гарри даже обеспокоился здоровьем Гигантского Кальмара) и сказал:
— Я рад, что ты была мой заложник, Лав-ванда.
— Я… рада была помочь тебе, Виктор, — ответила та почти спокойным голосом. Гарри даже предположить не мог, чего это спокойствие могло стоить подруге.
«Этап выполнен», — отметил Педантичный Маленький Гарри и поставил галочку в соответствующей графе плана.
Мадам Помфри накинула на Виктора одеяло, попутно высушив Лаванду, напоила их обоих Бодроперцовым зельем и отправила болгарина за ширму, переодеваться. Гермиона и Кэти, подобно черным пантерам, напрыгнули на мисс Браун и о чем-то зашептались.
Когда Виктор появился из-за ширмы, гриффиндорки, все втроем, подошли к нему. Гарри остался на месте: Гермиона тайком показала ему кулак, и он решил, что девчонки сами разберутся.
Тем временем поверхность озера опять взбурлила, и из почти черной воды появились сразу две головы — серебристая и рыжая. Малышка Габриэль попыталась было броситься в озеро, но мадам Максим была настороже.
На взгляд Гарри, рыжий заложник несколько переигрывал, имитируя свое бедственное состояние. Но так или иначе слегка поцарапанная Флер, в довольно эстетично порванном на боку, чуть выше бедра, купальнике, на его фоне не выглядела совсем уж жертвой. Двое вышли из озера лишь за три или четыре секунды до удара гонга, сообщившего об окончании состязания.
— Merci, — улыбнулась «спасенному» француженка с немного смущенным видом. — Je vous en suis très reconnaissant.
Ясно было, что она благодарит рыжего за помощь.
— Heureux de vous servir, mademoiselle. Je pense que nous nous reverrons! — Гарри на мгновение обзавидовался, причем совсем не умению заложника мисс Грейнджер говорить по-французски: вот можно смело ставить шляпу, что этот засранец только что, ну или незадолго до всплытия, назначил ей свидание!
Интересно, а как они умудрялись там, под водой, целоваться? Причем, судя по слегка припухшим губам француженки и широкой улыбке рыжего — неоднократно? Может быть, два пузыря под водой сливаются? Или они сняли их заранее?
Прежде чем мадам Помфри растащила последнюю парочку по разгражденным ширмами уголкам, «заложник» склонился и поцеловал руку «спасительницы», а та задержала у его губ ладонь чуть дольше, чем, на взгляд Гарри, требовала простая вежливость.
Три гриффиндорки и Крам подошли к Гарри, и тут же к ним подбежала невесть как оказавшаяся рядом мисс Джонсон, на которой скрестились злобные взгляды мистера Бэгмена и мистера Крауча-старшего, последний даже губы от волнения облизнул, видимо, раздраженный всей этой инициативой с зеркалами.
— Уф-ф, — выдохнула Анжелина, запихивая в безразмерную сумку омнинокли трех чемпионов, — единственное, что я могу сказать — что мы собрали больше, чем рассчитывали!
Крам, с немного менее мрачной, чем обычно, физиономией, кивнул. Гарри и Гермиона переглянулись.
— Флер! — закричала тем временем мисс Джонсон, отработанным движением охотницы ловя на пролете омнинокль француженки. — Флер! Подходи к нам, мы тебя ждем!
Мисс Делакур, обойдя стоящего подобно столбу и совершенно сухого мистера Уизли-младшего, проводила взглядом лохматого черного волкодава, трусцой удалявшегося в направлении кустов. У самой границы зарослей пес шумно отряхнулся, забрызгав всю окрестную растительность, обернулся и оскалился. Гарри заметил, как свободная от палочки рука француженки едва заметно шевельнулась. Пес, однако, заметил это движение, весело гавкнул и, наконец, скрылся из виду.
— В общем, пока эти… судьи там совещаются, — деловым тоном сказала Анжелина, — я приглашаю тебя, Виктор, и тебя, Флер, в Общую Гостиную Гриффиндора. К шести вечера. Там мы подведем итоги и… произведем выплаты за этот этап.
При словах «за этот этап» Виктор стал еще чуть менее угрюмым. А вот то, что Бэгмен и Крауч, о чем-то спорившие с Дамблдором, этих слов не услышали, было, пожалуй, хорошо. Хотя Крауч наверняка догадается, что близнецы Уизли попытаются заработать и на Третьем Испытании, даже если Людо Бэгмен и не сообразит этого.
— Я приходит! — Виктор искоса взглянул на Лаванду.
— Я провожу тебя к нам, Виктор, — кивнула она. — Встречаемся в семнадцать сорок пять у дверей Большого Зала.
— Et laissez-la nous guider! — заявила из-под руки Флер мелкая Габриэль, указывая пальчиком на Гермиону.
— Хорошо, — ответила мисс Грейнджер несколько обреченным голосом. — Я вас проведу.
— Кхм-кхм, — раздался над озером усиленный магией голос Дамблдора.
Анжелина тут же испарилась, а Чемпионы вышли чуть вперед.
— Готов спорить, Крауч и Бэгмен снимут с тебя баллы за Габриэль, — виновато шепнул Гарри на ухо Гермионе. — Придерутся к тому, что ты спасла чужого заложника…
— Я знаю, — вздохнула та, — но не оставлять же ее было там! Хотя теперь я ее уже слегка побаиваюсь.
— Merci, — еле слышно шепнула Флер. — Я знаю, что моя сестгенка может быть… немного навязчивой, но… догоже нее у меня и пгавда никого нет. Спасибо, Эрмь`он…
Разумеется, Бэгмен, Крауч и примкнувший к ним Каркаров баллы с Гермионы срезали, даже несмотря на то, что она пришла первой и с довольно приличным, не меньше минуты, отрывом. Да так срезали, что Дамблдор, профессор Бэгшот и мадам Максим компенсировать явную несправедливость снова не смогли.
Чемпионы действительно собрались в Общей Гостиной Гриффиндора ровно в шесть вечера.
Мистер Крам, разумеется, севший рядом с мисс Браун, был еще чуть менее хмур.
Мисс Делакур с веселым интересом разглядывала идущего всеми частями красной и, похоже, инфракрасной части спектра мистера Уизли-младшего, сидящего в углу и раз за разом проигрывавшего Фэй Данбар, которая, похоже, была не слишком-то и рада таким победам. Похоже, загадку столь резко меняющегося поведения рыжего Флер все-таки разгадала, даром, что ли, она провожала взглядом Зорга?
Маленькая Габриэль ластилась к Гермионе, безжалостно оттерев Гарри и яростно конкурируя с Живоглотом за внимание гриффиндорки.
— Итак, — сверился с записями Фред, — первоначальная цена одного зеркала составила шестнадцать сиклей.
— Мы рассчитывали на то, что цена должна быть выражена в сиклях, но покупатели не будут требовать сдачу с целого галлеона, — пояснил Джордж, и Гарри подумал, что основы маркетинга близнецы усвоили успешно. — Так оно, в основном, и случилось.
— С привязкой к омниноклю мистера Поттера продано… сто шестьдесят семь зеркал, — подхватила отвечавшая за продажи Анжелина, — из них двадцать восемь — на стихийном аукционе. Сборы составили сто восемьдесят один галлеон и шесть сиклей. Итого чемпионская доля мистера Поттера — шестьдесят галлеонов, семь сиклей и девятнадцать кнатов.
Гарри довольно кивнул. Он отбил и свой гидрокостюм, и гидрокостюмы Кэти с Лавандой, и закупленные у сестричек Смаггли жабросли, да еще и остался в небольшом плюсе — и это только с чемпионской доли!
— Перед ним, с большим отрывом, следует мисс Грейнджер — двести сорок одно зеркало, из них на аукционе — тридцать восемь. К сожалению, мальки не сразу отреагировали на повышенный спрос, — грустно сказала она. — Но ладно. Общие сборы — триста шесть галлеонов и девять сиклей, твоя доля — сто два и три, держи! — она пустила по когда-то полированному столику увесистый мешочек.
Гермиона улыбалась. Даже сейчас, после всех расходов, в ее распоряжении оказалась почти седьмая часть суммы, необходимой для оплаты пятого курса — даже если ее родители и не будут платить за ее обучение «в этой ужасной школе» в следующем году.
