А учитывая, что в конце следующего курса ей фактически исполнится семнадцать, и, как сказала профессор МакГонагалл, ознакомившись с ее шнорхелем, она, немного позанимавшись, сможет сразу после СОВ сдать экстерном и ЖАБА по чарам и трансфигурации, пусть и не на «Превосходно»…

— Мистер Крам — двести семьдесят зеркал, из них сто двадцать два — на аукционе.

— Мы придержали часть товара до тех пор, пока Чемпионы не найдут заложников, — пояснил Джордж. — Увидев мисс Браун, облаченную в этот великолепный плавательный костюм, издали, очень многие захотели полюбоваться на нее и вблизи.

Крам нахмурился до своего обычного состояния, и Лаванда успокаивающе положила руку ему на плечо.

— Общие сборы — триста девяносто один галеон, семь сиклей и четыре кната. Один из победителей аукционов выгреб из карманов вообще все, что у него было, — пояснила Анжелина. — Итого доля мистера Крама — сто тридцать галлеонов, восемь сиклей и один кнат. Округление мы производили по общенумерологическим правилам, — немного обеспокоенно пояснила мисс Джонсон.

— Все правилно, — разлепил губы Виктор. — На само дело, я получал болше за матч только на тот Чемпионат. В Чемпионат България — менше. И я платит костюм Лаванда, — твердо сказал он.

— Договорились, Виктор, — сказал Гарри. — Это справедливо.

Слегка расслабившийся при его согласии Крам отсчитал ему из переданного Анжелиной мешочка двенадцать золотых кругляшков, и Гарри понял, что в маггловском мире болгарин ориентируется довольно неплохо.

— И, наконец, безусловный лидер — мисс Делакур, триста восемнадцать зеркал. Еще четыре зеркала разбились или пошли на эксперименты, — пояснила Анжелина. — Причем, поскольку аукционы по зеркалам, привязанным к Чемпионке Шармбатона, начались раньше всех и носили наиболее ожесточенный характер, общая сумма сборов составила шестьсот пятьдесят три галлеона одиннадцать сиклей. Ей же принадлежит и рекорд — двенадцать галлеонов за одно зеркало, за последнее из тех, что мы успели подготовить, — объявила мисс Джонсон. — Ваши двести семнадцать галлеонов и пятнадцать сиклей, Флер!

— Merci, — ответила та. — C’est une bonne affaire. Очень хогоший бизнес, merci еще раз. Но… Я думаю, я должна поделиться с твоим заложником, Эрмь`он? В конце концов, это не я его спасла, а наобогот.

— Нет, — помотала головой мисс Грейнджер, — это несправедливо! Они же платили не за то, чтобы смотреть на соревнования, а за возможность полюбоваться на наши задницы! То, что я получила больше Гарри, а ты — больше Виктора, говорит об этом совершенно недвусмысленно!

Все пять девушек за столом понимающе переглянулись, только сестренка Габриэль по-прежнему жалась к мисс Грейнджер и не отвлекалась на разные глупости.

— Мы решили, что каждый делится со своим заложником сам, — заметил Гарри и услышал, как завистливо поперхнулся в другом углу гостиной Рон. — К тому же заложник Гермионы и так довольно богат, — Рон поперхнулся еще раз. — На самом деле он сейчас один из самых богатых людей в Британии.

— Это не мог быть мсье Mal Foi, — лукаво прищурила глаз француженка, — значит, это мсье… Noire? Я так и думала.

— Вот только попробуй снова вспомнить, что тебе нравятся умные девушки, Поттер! — наполовину в шутку прошипела мисс Грейнджер.

— Не пегеживайте, Эрмь`он, я же вижу, что Ваша задница пгивлекает мистега Поттега значительно больше, чем моя. А то, что это, по-видимому, взаимно, меня даже немного `адует. Comportez-vous, Gabriel! — строго сказала она, и Гарри заметил, как прижавшаяся к Гермионе сестренка Флер опустила направленный ранее на него не слишком доброжелательный взгляд, почти такой же, каким одаривал его Живоглот, когда считал, что хозяйка уделяет ему меньше внимания, чем Гарри.

«Ну, дела… Еще кто кого должен ревновать, и, главное, к кому», — подумал он.

— Что на последний Изпит? — поинтересовался Крам.

— Бэгмен был в бешенстве, — ответил Фред.

— Чемпионская доля…

— …За второе испытание…

— …составила больше половины Главного Приза.

— Пятьсот десять галлеонов, шестнадцать сиклей и двадцать кнатов, — уточнила Анжелина.

 — И он кричал, что запретит наши жужжалки на Третьем Испытании.

— У нас есть рычаг давления на него…

— …К тому же папа успел получить патент…

— Но, к сожалению, Бэгмена неожиданно поддержал мистер Крауч.

— Он пгедложил вам поделиться с огганизато`ами? — предположила Флер.

— В том-то и дело, что нет. Так-то мы готовы были, — развел руками Джордж. — Он хочет просто-напросто запретить эти трансляции и даже намекает, что мы нарушаем приватность Чемпионов.

— Вы отдат привязанные снитчи назад потому? — уточнил Крам.

— Ага. — Угу, — синхронно подтвердили близнецы.

— Чтобы нас не обвинили в чем-нибудь темном, — подтвердил Джордж.

— Странная политика, — пожал плечами Виктор, — ваше Министерство воеват с Мрак, так?

— Так, — подтвердил Гарри, — хотя и как-то… действительно странно.

— Они пытают се воеват с Мрак, и не хотят ничего о нем знат. Даже имя.

— Это точно, — задумчиво согласился Гарри. — А ты знаешь? — упер он прямой взгляд в глаза Виктора.

— Только кличка, — фыркнул Виктор. — Волдеморт, да? Претенциозна кличка, да? Мой дед, мой отец воеват с Гриндевальд, хотя у нас многие его поддержат тогда. Но Гриндевальд хотя бы не sramuvashe… стыд… его имя.

— Давайте все-таки вернемся к бизнесу, — нетерпеливо прервал их Фред.

— Мы, конечно, постараемся подготовиться и к финальному Испытанию, — прояснил ситуацию Джордж. — Но, боюсь, Министерство может просто запретить омнинокли, зеркала и все прочее. Так что, увы, гарантии нет.

— Мы можем подписать пеггамент о том, что мы не пготив омниноклей, если вы после Тгетьего Испытания снова вегнете нам снитчи, — предложила Флер.

— Я поддерживат, — согласился болгарин.

— Это здорово, — сказал Гарри, — мы с Гермионой тоже подпишем. И еще, парни, пусть ваш папа обратится к мадам Боунс. Напирайте на безопасность участников, ей это понравится.

— Наш директор после ланч говорит с мистер Крауч, — внезапно сказал Крам, пристально наблюдавший за Гарри. — Мистер Крауч требоват, чтобы наш директор выступат против. Мистер Крауч даже угрожат наш директор, я не слышат, чем. Теперь господин Каркаров… эм-м-м… он… дринкс. Напитки. Много напитки. Может быть, перед Третий Изпит, за седмица, чтобы иметь время на… istreznen, быт трезвый, вы все приходить к нам? И тот, болшой, с меч, который тогда выбиват Краузе, тоже. Я старший на корабът, когда господин Каркаров нет, или когда он напитки… А это, напитки, быт каждый вечер, тем более събота, я знаю. Это быт после Koleda, Рождество, и это быт снова. Так что я все сделат.

Разговоры о Втором Испытании не утихали целую неделю. Впрочем, не только о нем. Джастин Финч-Флетчли с Хаффлпаффа, отпрыск весьма уважаемой в обычном деловом мире Великобритании фамилии, отловил близнецов прямо на завтраке и весьма долго о чем-то с ними беседовал. Близнецы выглядели воодушевленными. Гарри и Гермиона, получив свою долю прибыли за идею, отсчитали по пятьдесят галлеонов Краму и Флер — все-таки их предложения насчет автономности омниноклей и использования снитчей внесли свой вклад в успех предприятия. Тем не менее, теперь Гермиона могла бы оплатить половину пятого курса, и надеялась, что на Третьем Испытании, когда спрос явно будет больше, доберет недостающую сумму на весь год.

Гарри посоветовал подруге отослать большую часть суммы профессору Люпину и попросить его открыть для нее сейф в Гринготтсе. Гермиона так и сделала, и уже с обратным рейсом Хедвиг получила свой ключик, которым очень гордилась. Правда, гордилась она им по секрету от всех, кроме Гарри, даже Лаванде не сказала.

Колин Криви тоже выглядел довольным — он загнал сделанные через зеркала снимки и «Пророку», и двум европейским волшебным газетам, а его брат оказался неплохим продавцом и даже поставил рекорд среди первокурсников, так что, как сказал он Гарри, после Третьего Испытания ему, наверное, хватит на подходящую для вратаря подержанную метлу.