Гарри тоже виновато отвел взгляд.
— Конечно, я позаботилась и о тебе, потому что ты не сможешь подготовиться к экзаменам, если не будешь спать нормально, но… Но мне ведь тоже надо высыпаться! У меня ровно те же самые экзамены, что и у тебя, и… И я решила, ну… И я подумала, что так будет проще, вот.
И да, так действительно стало проще. Тем более, что уже со следующего раза они с Гермионой перебрались на диванные подушки в «Лабораторию Вообще», которые были заметно шире импровизированного ложа Гарри, так что он перестал опасаться того, что скинет подругу на пол.
День за днем, просыпаясь под добрым взглядом подаренной старушками очкастой металлической совы и глядя на заспанную, улыбающуюся ему Гермиону, вспоминая ощущения от прижавшегося к нему сзади девчоночьего тела, Гарри думал, что если бы Гермионе нравился не Рон, а он сам, то, пожалуй, Патронус у него получился бы.
Но он не получался.
А Лаванде, которая во время их дополнительного сна и таких вот Почти-Патронусных-Пробуждений сидела с Более Ранними Гарри И Гермионой в библиотеке, они об этом не говорили.
Ли Джордан разливался на весь стадион соловьем, а Гарри уже целых пятнадцать минут жалел Драко. И одновременно восхищался слизеринцем. От оперения его «Нимбуса» после одновременного попадания двух пущенных близнецами с разных сторон бладжеров остался жалкий огрызок, и Малфой действительно, как и обещали месяц назад близнецы, большую часть времени был вынужден сжимать осиротевшее древко обеими руками.
Еще один бладжер, минут через десять после начала матча, попал по касательной в затылок Драко и, видимо, не нанеся действительно серьезных повреждений, сильно напугал его. Так что теперь блондинчик, заслышав характерный свист и шкворчание, рефлекторно хватался за голову, вынужденно отрывая одну руку от древка, что приводило к рысканью метлы и по курсу, и по высоте, а иногда и к неприятным кренам, которые, что удивительно, влияли на скорость слабее, чем ожидал Гарри.
К тому же шок и растерянность на лице слизеринца уже через десяток минут после начала матча сменились холодным расчетом и такой же холодной яростью. Старушки были на сто, на двести процентов правы: Драко стал опасен. Очень опасен.
Так что Джинни пришлось нелегко: она, конечно, висела на хвосте слизеринца и пару раз помешала ему взять снитч (а еще раз пять он его просто не заметил, при том, что Джинни провожала золотой шарик жадными глазами, и Гарри видел это совершенно определенно), но ей приходилось выжимать из «Восьмой» все, что в нее заложил Артур.
На двадцатой примерно минуте Малфой попытался избавиться от опеки и сам попробовал зайти в хвост гриффиндорке, но не преуспел: если со скоростью у него каким-то чудом все было приемлемо, то по маневренности Джинни делала его, как стоячего.
Они так и ходили вверх-вниз парой — зеленая фигура Драко с белобрысой, прилизанной, несмотря на бешеный поток встречного воздуха, макушкой и торчащей из-под задницы почти голой палкой, и сразу за ним — огненная, красная с золотом и рыжиной, комета Джинни.
Сидящий рядом Невилл, от такого зрелища, кажется, регулярно забывал дышать.
На остальной части поля царил разгром.
Тройка охотниц творила что хотела, и то, что Пьюси в безумном рывке умудрился прорваться к кольцам Вуда, а затем, за мгновение до попадания в него бладжера, отдать пас то ли по наитию, то ли наудачу на другой фланг Монтегю, в результате чего счет слизеринцы все-таки размочили, ничего не решало.
Блетчли спасал свои кольца в половине случаев, что без поддержки полностью дезориентированных и демотивированных охотников было настоящим чудом… Но даже с учетом героизма вратаря змей счет был уже сто к десяти: Анжелина, Алисия и Кэти, действуя, подобно трехголовому церберу, с невиданной Гарри до сих пор слаженностью, не оставляли змеям и тени шанса.
— И… Сто двадцать — десять! Это невероятно! — прошептал на весь стадион Ли, когда Кэти Белл, обойдя Блетчли, буквально положила квоффл в кольцо за его спиной.
Гарри почти услышал (на самом деле прочитал по губам, а попный мозг додумал остальное), как Вуд, поймав взгляд Джинни, заорал «ДАВАЙ!!!» и та, счастливо оскалившись, выстрелила вперед и вверх, чуть не пробороздив прутьями по лицу Малфоя. Тот рефлекторно ушел вниз, затем дернул свою палку ввысь, за Джинни, но та уже пикировала в сторону трибун Хаффлпаффа, где сверкала золотая искорка, и Драко отстал еще на пару десятков ярдов.
На мгновение сердце Гарри замерло: Джинни крутанула бочку, словно уклоняясь от невидимого бладжера. Невилл привстал, напряженный и готовый к действию, но Джинни выровнялась и уже через три секунды победно вскинула руку с зажатым в ней золотым шариком.
— Двести семьдесят — десять! — заорал Ли. — Львы снова совершили невозможное и… Кубок снова принадлежит команде Гриффиндора!!!
Волна цвета пламени затопила стадион, когда гриффиндорцы, сбежав с трибун на поле, бросились качать свою команду — разумеется, тех из нее, кого они смогли поймать. Из ало-золотого столпотворения вырвалась рыжая комета и понеслась к почти пустым скамьям, где сидели отверженные в компании примкнувших к ним Невилла, Парвати и Колина Криви.
На мгновение Гарри испугался, что сейчас он получит еще один поцелуй, и все снова станет значительно сложнее, но Джинни осадила метлу перед Невиллом, а потом, спрыгнув прямо в его объятия, впилась в его губы своими. Невилл, не разжимая рук, на которых устроилась Джинни, рухнул задницей на скамью, но этого оказалось недостаточно, чтобы прервать поцелуй.
Колин щелкал камерой в темпе пулемета.
Оглянувшись, Гарри увидел Фреда и Джорджа. Сначала он заметил мрачное выражение лица Фреда и приготовился защищать Род Лонгботтом от немедленного пресечения по причине ужасной смерти Наследника. Но затем увидел широченную, от уха до уха, ухмылку Джорджа и небольшой мешочек, который достал из кармана Фред.
— Я не виноват, что она слишком много думает, — пробормотал тот, передавая мешочек брату.
— Ты просто не верил в нашу маленькую сестренку, — подмигнул ему Джордж.
Гарри попытался понять, о чем или о ком говорил Фред (с Джорджем-то все было ясно), но налетели охотницы, ухватили близнецов, вырвали из объятий Невилла Седьмую вместе с «Восьмой» и утащили их в центр поля.
Гарри огляделся и двинулся в сторону выхода, где замерла одинокая фигурка в зеленом. Белые волосы Драко трепал ветер — видимо, лак, или что он там использовал на игре, снесло потоком воздуха.
— Не думал, что скажу тебе это, но ты был реально крут, Малфой, — обратился к нему Гарри. — Я не знаю…
— ТЫ НИЧЕГО НЕ ЗНАЕШЬ, ПОТТЕР! — заорал Драко. — Если бы не ты… Я хотел сделать тебя, тут, на поле, так хотел, что… А ты с этой своей грязнокровкой оказался просто придурком! И слился! А теперь… теперь уже поздно…
— Чего поздно-то? Попробуй в следующем году, — спокойно ответил Поттер. Разумеется, он не собирался говорить Драко о том, что этой победой, победой в качестве координатора и, пожалуй, тренера, он гордился намного больше, чем даже прошлой, над Рэйвенкло, когда он дал победить охотницам. И уж, тем более, теми победами, которые он добывал команде, тупо ловя снитч.
— Возьми нормальную метлу, не обязательно «Молнию». Если ты смог достойно летать на почти голой палке… А главное — вспомни матч и проанализируй его как следует. Тогда…
— Вспомнить? ВСПОМНИТЬ?! — Драко била истерика. — Ты еще большая тварь, чем я думал, Поттер! Впрочем, тебе не понять!
Он швырнул покалеченную метлу под ноги Гарри («Второй раз за два года!» — подумал тот), развернулся и побежал к замку.
— Джинни, — спросил он у младшей Уизли, когда они всей командой, включая группу обеспечения, сидели на берегу Черного Озера, поскольку вход в гостиную Гриффиндора для Гарри был закрыт, — а чего ты крутанулась-то? Перед тем, как снитч поймала? Невилл чуть сам, без метлы, не взлетел тебя спасать.
— Задницей почуяла, — пожала плечами девочка, отхлебнув из бутылочки контрабандной «Кока-Колы», до которой все Уизли оказались большими охотниками, — как будто кто-то меня проклясть хотел. Знаешь… — задумалась она, — моя, в смысле, твоя метла пару раз вздрагивала, как будто… как будто кто-то действительно пытался ее проклясть. И у братьев то же чувство было. И лак у них облез местами… А тут мне показалось, что проклинать будут уже меня, а не метлу. Ну я и…
