— Расскажи об этом ему, в смысле, вашему декану, — усмехнулся Гарри, — думаю, он знает об этом намного больше, чем я. По крайней мере, в первый раз меня спасла не только мисс Грейнджер, но и профессор Снейп.

— Это было подло, Поттер, — Хиггс улыбнулся, кивнул и скрылся в раздевалке.

Гриффиндорцы двинулись к Главным Воротам.

— Гарри, а ты уверен, что твоя метла не подведет в самый ответственный момент? — забеспокоился Вуд. — Насчет ее скоростных качеств я мисс Грейнджер доверяю, но надежность…

— Ну… Я испытал ее под двойной нагрузкой, нормально держит и ни разу не вибрировала, как у Терри сейчас, — до матча с Рэйвенкло было еще целых две недели, и Гарри рассчитывал, что даже при их с подругой безумном графике он еще успеет как следует потренироваться. — И все-таки, кому, кроме Седрика, могло понадобиться проклинать метлу Терри?

— Я не заметил на трибунах ни одного тюрбана, — слегка нервно ответил Фред. — И Снейп тоже ничего не нашептывал, хотя и явно обеспокоился.

— А Седрик действительно летел прямо за Хиггсом и вроде бы что-то орал, — присоединился к нему Джордж. — Но палочки у него в руках точно не было.

— Вы думаете, что… — охнула Гермиона. — Но… У Квиррелла же тогда, на первом курсе, не было палочки! И у профессора Снейпа тоже!

— Ну… я бы понял, если бы Седрик проклял мою метлу в прошлом матче, еще когда он вовсю злился на меня из-за Чжоу, — задумчиво сказал Гарри, когда они шли к Главным Воротам, — но метлу Терри… И вообще… Он же всегда был отличным парнем и никогда не прибегал к таким грязным трюкам. К тому же где Седрик, а где Квирреллморт. Да и любой «Морт» скорее проклял бы меня, а не Хиггса. Его-то за что?

— Не думаю, что Сами-Знаете-Кто, сиди он в Седрике, раскрыл бы себя ради победы в квиддичном матче… Тем более, ради победы Хаффлпаффа, — мудро заметила Алисия. — Если только это не Седрик сам по себе, безо всякого, как сказал Гарри, «Морта».

— Может, поэтому он и не стал проклинать Хиггса до конца? — предположила Кэти Бэлл. — Услышал вопли Ли и решил, что палиться действительно не стоит?

— Может быть, — с сомнением сказал Гарри.

— Гарри, может, тебе стоит пропустить следующий матч? К тому же твоя метла… Ну… Мистер Уизли, конечно, замечательный мастер, но его метла же даже не сертифицирована! Пожалуйста, Гарри! — жалобно попросила его мисс Грейнджер.

— Метла-то как раз сертифицирована, — успокоил ее мальчик. — Сертификат у меня в спальне лежит. Долго ли Артуру было в Департамент Спорта на лифте смотаться?

Почему-то это Гермиону не успокоило:

— Весь ваш квиддич — это очень дорогой и совершенно дурацкий способ самоубийства, — отрезала девушка.

— Я знаю, — усмехнулся Гарри. — Этим-то он и ценен.

— Входи, Гарри! — приветствовал мальчика профессор Люпин.

— Добрый вечер, профессор.

— К сожалению, сегодня у нас с тобой мало времени, — грустно улыбнулся преподаватель. — На пару попыток, может быть, на три, но не больше.

— Хорошо, — сказал Гарри. — Тогда начнем?

— Сначала попробуем без боггарта. Итак, повторяю — ты должен найти абсолютно счастливое воспоминание, воспоминание о моменте, когда ты был счастлив, полностью счастлив. И закрой глаза, я полагаю, так тебе будет проще сосредоточиться!

— Я попробую, профессор! — Гарри достал палочку, расслабленно выпрямился и зажмурился.

Аккуратная чистая гостиная небольшого домика на улице Глициний, миссис Тогда-Еще-Бересфорд и мисс Стрит улыбаются ему, миссис Кейн, еще на своих ногах, тогда ей не нужна была коляска, ставит на стол яблочный пирог с десятью свечками… «Задуй их, Гарри!»

— «ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!» — волна счастья заполняет все его сознание, все его тело и выхлестывает через край, а миссис Кейн улыбается ему… как никогда не улыбнется больше. А он… он не спас ее от смерти, пусть даже она сама не желала этого, да что там — он даже не проводил ее в последний путь… Горечь потери приходит на смену счастью.

— «ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!» — разноцветье Косого переулка, «Это же тот самый Гарри Поттер! Наконец-то я его увидела!» – «Добро пожаловать домой, Гарри!» — и бьющаяся на заднем плане мысль: «Ну, тебе же говорили, что так и будет? Тебя введут в Новый Волшебный Мир, чтобы ты полюбил его всем сердцем и без остатка…» — и это снова была миссис Кейн… Волна радости, струящаяся через тело, снова погасла, сменившись холодом и тленом, которые натренированный дементорами Гарри-Щит живенько спрятал подальше.

— «ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!» — в Большом Зале ослепительно скалится улыбкой победителя вылеченный от окаменения Дин, весело машет Джастин Финч-Флетчли, на котором висит счастливая Сьюзен, у самого Гарри от объятий Гермионы трещат ребра, щелкает камера Колина Криви… Но Пенни неловко стоит рядом с Перси, а от стола слизеринцев оценивающе смотрит Малфой, уже наверняка продумывающий месть руками Локхарта, да еще и ручками раскамененного же придурка Добби… Да, он тогда справился, но… «Приемлемо, мистер Поттер, — слышит он голос Саманты-Шарлин, — вполне приемлемо!» — и счастье вновь улетучивается.

— Хватит, Гарри! Очень, очень интересно. Можешь открыть глаза.

— Вы… Вы выпустили боггарта, сэр?! — удивился Гарри, наблюдая, как Люпин загоняет в шкаф сияющий лунный шар. Профессор при этом нервничал немного больше обычного. Ну да, полнолуние завтра, двадцать седьмого…

— Я сделал это во время твоей второй попытки, Гарри. Бери шоколад, подкрепляйся.

— Но… я не заметил разницы, профессор! — воскликнул мальчик, следуя мудрому совету. — Это… Это называется «Слепой эксперимент», да?

— Возможно. Но дело не в том, как этот трюк называется, а в том, что – и с моей точки зрения тоже – ты все три раза действовал совершенно одинаково! Боггарт в своей дементорской форме на тебя совершенно не влиял. Был он, не было — сначала, как и положено, твоя палочка вспыхивала серебром, а затем… Затем она гасла, как будто…

Профессор не договорил. Дверь распахнулась, впустив в кабинет профессора Снейпа с исходящим серебристым паром кубком.

— Ваше зелье, Ремус, — бесстрастно произнес зельевар.

— Благодарю, Северус, Ваша помощь снова неоценима, — профессор передвинул кубок поближе к себе, сморщился, выпил залпом и, после того, как Снейп покинул кабинет, продолжил: — …Как будто все твои счастливые воспоминания…

— …Они все заканчиваются не очень-то хорошо, сэр, — закончил за него Гарри. — У меня вообще не слишком много хоть чего-нибудь пригодного для Патронуса.

— Да, Минерва говорила мне, что твое детство было… довольно тяжелым.

— Скорее, безрадостным, сэр. Жить-то было можно, но… Нет, было несколько моментов, иначе ничего вообще не вспыхивало бы, да? Но их было всего три за все двенадцать последних лет, считая Хогвартс. А из своего первого года я помню только, как убивают папу и маму, хотя в тот первый год, наверное… такие моменты… счастливые… они же должны были быть тогда, пока папа с мамой были живы? Вы же бывали у нас дома, профессор?

— Бывал, но… К сожалению, только до Рождества восьмидесятого, тебе тогда было без малого пять месяцев. Потом твой отец… перестал приглашать меня.

— Потому что Вы оборотень, сэр?

— Именно поэтому. Точнее, не совсем поэтому, но… к сожалению, моя… болезнь… Она тоже сыграла свою роль.

— Мама и папа… Они подозревали, что это Вы могли быть предателем?

— Да. Понимаешь, почти все оборотни поддержали Того-Кого-Нельзя-Называть. Они изгои, а Тот-Кого…

— А можно называть его Том, сэр? Это короче, а Том Орвол Реддл — настоящее имя Волдеморта.

— Хорошо, Гарри. Так вот, «Том», как ты говоришь, пообещал оборотням… удовлетворить их потребности, если ты понимаешь, о чем я.

— Понимаю, сэр. Как я понял, речь идет не о равноправии или о чем-то вроде?

— Именно. Но… давай о более забавных вещах. К твоему сведению, пару минут назад я проспорил Минерве галлеон.

— Зря Вы это, сэр! — Гарри понял, что профессор Люпин пытается соскочить со скользкой для него темы. — Я имею в виду, зря вы спорили с профессором МакГонагалл. Она все-таки знает меня намного дольше. В смысле не дольше, дольше-то как раз Вы, а лучше. И Гермиону тоже — это же она догадалась.