— Так же, — выдохнула в подушку Гермиона. — Точно так же, в этом-то и беда.

— Рассказывай, — потребовала Лаванда. — А то ты же меня знаешь, я же все равно выясню, в чем дело. И, кстати, Парвати говорила, что ты после этого бегала к мадам Помфри. Ты там поранилась?

— Нет, — прошептала девушка, подняв заплаканное лицо. — Не поранилась. Просто… Этот запах… Вот ты говоришь, во «Флориш и Блоттс», а на самом деле… на самом деле так и было! Я тогда этот запах почувствовала, резкий такой, и очень-очень мужественный… А тут Локхарт… С улыбкой его этой…

— И ты на него запала, — понимающе кивнула Лаванда. — А теперь… Этот запах, ну, привязка к нему, никуда не делась, и ты, наконец, поняла, что Гарри привлекает тебя как парень? Но ты боишься, что это опять какие-то зелья. Или чары. А поскольку ты все-таки дура, то ты бегом побежала проверяться к мадам Помфри? Верно?

— В-в-в-ИК! -в-верно! — подушку уже можно было выжимать.

— Но ты хотя бы не сказала ему, почему ты убежала?

— Н-нет. Н-но он же у-у-ИК! -умный, он же д-догадается!

— Не беспокойся, он такой же дурак, как и ты, так что вы друг другу изумительно подходите.

— Что ты делаешь? — спросила удивленная Гермиона, наблюдая, как Лаванда делает пассы палочкой вокруг нее.

— Собираю запах, — объяснила та, — маме пошлю.

— Зачем?!

— Я должна помогать семейному бизнесу, — пояснила мисс Браун. — Вряд ли этот порох, или как его там, действует так только на тебя. Мне этот запах, например, тоже нравится, хотя я на него и не западаю. Значит, духи с таким ароматом будут иметь неплохой спрос. Или ты против?

— Н-нет. Но…

— Не беспокойся, я скажу Парвати, чтобы она никому не говорила о том, где она тебя видела. А тебе я советую все же спуститься в гостиную и пойти на ужин.

— Т-такой з-зареванной?

— Это было бы просто здорово. Зная Гарри, я уверена, что он обеспечил тебе не один повод для расстройства.

— С-семь. Он с-семь раз стукнул меня барабанной палочкой по попе. За… всякое.

— О, это же прекрасно! Хотя… Ты же не… получаешь от этого удовольствия?

— Ни малейшего! — гордо вскинула подбородок мисс Грейнджер. — Честно говоря, мне хотелось его прибить. Хотя это — то, что он меня стукнул, — и было заслуженно.

— И-де-аль-но! — хищно оскалила зубы Лаванда. — Главное, чтобы он… Ну, он же тоже не?.. А то, ты знаешь, есть такие…

— Он не такой! — возразила Гермиона. — Он ничуть не… заводился. Хотя знаешь, — Гермиона склонилась к самому уху подруги, — у него уже есть эрекция!

— Что?!

— Ну… Эрекция это… Это когда у него встает, вот!

— А, это из тех умных слов, которыми ты про саламандр объясняла. «Прилюбия», «Коитус», «Поскитальный»…

— «Прелюдия» и «Посткоитальный»! Это специальные медицинские, ну, целительские термины. Маггловские.

— Я поняла. Пожалуй, надо подумать о карьере целителя, там должно быть та-а-ак интересно…

— Не очень, — вздохнула Гермиона. — Мои родители — целители, и на работе они в основном устают, а не… Я думаю, если у них интерес и был, то давно уже кончился. Хотя они не про «это», а всего лишь про зубы.

— Слушай, — спросила Лаванда, забираясь на кровать, опускаясь коленями прямо на одеяло рядом с мисс Грейнджер и опираясь на руки, — а скажи-ка мне… Вот ты столько всего знаешь… И про «это» тоже… Так почему же, Мордред тебя побери, это я тебя учу, а не ты меня?!

— Ммм… Я… Ты знаешь… наверное, это потому, что я все «это» знаю только по книгам… — Гермиона машинально перебирала пальчиками простыню. — А когда речь идет не о книгах, а о жизни… Я боюсь! Я очень боюсь! — она опустила голову. — Это как с полетами. Я знаю, что метлы летают, но… мне жутко страшно! Наверное, я просто трусиха!

— Шляпа отправила тебя на Гриффиндор, значит, ты просто не можешь быть трусихой! — отчеканила Лаванда. — Вообще-то, что тебе мешает просто подойти к Гарри и поцеловать его? Раз уж у него уже есть… эээ… реакция?

— Я не могу! — простонала Гермиона. — В прошлом году я же просто в душу ему наплевала! Теперь он уверен, что он меня вообще не привлекает, а если я его поцелую — он просто решит, что это глупая шутка!

— Ну… я не думаю, что он такой уж дурак, как ты его описываешь, — с сомнением промолвила Лаванда. — Хотя… Но давай вернемся к этой реакции-эрекции. Когда это было? Надеюсь, не тогда, когда он тебя шлепал?..

— Нет, совсем не тогда, а когда… эмм… Когда мы с ним занимались утром. Физкультурой занимались, — на всякий случай уточнила она. — Я заметила! И потом еще днем…

— Поздравляю! — торжествующе улыбнулась Лаванда. — А когда шлепал?

— Тогда он просто как робот какой-то был! Стукнул и объяснил мне за что. И ни эрекции, ни реакции. А потом опять стукнул, и так семь раз!

— Я не знаю, что такое робот, но это прекрасный повод… Точнее, семь прекрасных поводов… Вот что. Давай сделаем что-нибудь с твоим лицом, чтобы на нем было побольше легкой скорби, именно легкой, и пойдем вниз. Там ты скажешь ему спасибо за урок, но, когда будешь садиться рядом, слегка поморщись. Мама говорит, что главное предназначение мужчин — просить прощения, — подмигнула Лаванда.

— Нет.

— Что «нет»? Ты не согласна, что это предназначение главное?

— Я не согласна манипулировать Гарри. Им и так манипулируют все кому не лень, и я не хочу быть еще одной из… из них.

— Ты не влюбилась, — констатировала Лаванда. — Ты его полюбила. А это еще более тяжелый случай!

— А если даже и так?

— Если это так, то, если Гарри не будешь манипулировать ты, то им будут манипулировать другие. И уведут.

— Им манипулируют уже двенадцать лет. — Черный Король в голове Гермионы укоризненно погрозил ей пальцем в латной перчатке. — Родственники пытаются внушить ему этот самый комплекс вины с самого детства! — Черный Король улыбнулся в усы и слегка расслабился. — И последнее, чего я хочу — стать для него такой же, как они! Я и так уже обидела его год назад и не хочу… Тем более… Понимаешь… Он живет ради боя. Ты не заметила, но… Все, что он делает, он делает ради того, чтобы столкнуться с… Томом, с Томом Реддлом, снова. Столкнуться столько раз, сколько будет нужно. И победить. И если я окажусь слабой, особенно в этом, то я… Я не только не смогу… Я и другом быть перестану. Так, приятелем. И ты тоже учти это.

— Тогда… Тогда живенько приводи себя в порядок. Ты должна быть доброй, веселой, жизнерадостной и крайне довольной вашей… тренировкой, — Гермиона подозревала, что здесь и сейчас мисс Браун копирует собственную маму, ведь должна была Лаванда, которая вообще-то младше ее и читала в разы меньше, откуда-то все это узнать! — И да, на ужине продемонстрируй прекрасный аппетит. Не хочешь, чтобы он чувствовал себя виноватым — сделай так, чтобы он ощущал рядом с тобой радость и покой. Ты всегда должна быть Той-К-Которой-Хочется-Возвращаться. Хотя внушить мальчику, что он перед тобой виноват, все-таки надежнее, но как знаешь. Твой парень — тебе решать. И спасибо за совет. Я обязательно попрошу его о… дружеской тренировке. На случай, если ты все-таки потеряешь своего парня.

— Он и так не мой.

— Как скажешь, дорогая. Просто подумай, что будет, если он решит, что ему сможет помочь Панси Паркинсон. Она в последнее время как-то странно смотрит на Дракусика. Кстати, он тоже поменялся, и не сказать, что мопсихе это нравится, знаешь? А она достаточно умна и беспринципна для того, чтобы сменить лагерь самым решительным образом.

====== Дрожь Метлы ======

Через неделю после начала триместра состоялся матч Слизерина с Хаффлпаффом. Ли Джордан, комментируя матч, чуть не выпрыгивал из выделенной ему кабинки, и Гарри был готов поклясться, что профессор МакГонагалл, традиционно сидящая рядом и регулярно осаживающая чересчур эмоционального гриффиндорца, пару раз втащила его обратно за полы мантии.

— МакЭвой передает квоффл Малкольму Приссу, тот дает обратный пас, МакЭвой выходит к кольцам, обманное движение и… Эпплби принимает подачу, бросок!.. И счет становится девяносто-ноль в пользу барсуков! Боюсь, что сборной Слизерина приходится рассчитывать только на ловца Хиггса и его великолепную «Молнию»! Как пишет «Волшебная метла», в этом сезоне на мировом чемпионате по квиддичу все команды отдадут предпочтение именно этой модели…