— Отлично! Пошли, ребята! — сказал он и вышел в коридор.

Тот тупичок, где на первом курсе близнецы копировали для первачков карты, показался ему хорошим вариантом.

— Леди и джентльмены! — поднял руку Гарри. — Сегодня мы собрались здесь, чтобы, наконец, пожать плоды нашего приключения в прошлом году.

— Но нам же уже начислили баллы! — воскликнула Гермиона. — А Невиллу даже специальную награду дали!

— Баллы в Косом не принимают, — возразил Поттер. — Их на самом-то деле нигде не принимают. А табличку Невилла можно галлеонов за десять продать, не больше. Но я не об этом. Помните сброшенную шкуру василиска там, в проходе к Тайной Комнате?

Все, кроме Гермионы, кивнули.

— Вот, — Гарри запустил руку в доставленный утром через Хедвиг мешочек и вытащил из него несколько плотно скатанных рулонов длиной около двух с половиной футов каждый, разложив их на подоконнике аккуратным рядком.

— Это та самая шкура, — пояснил он, — к сожалению, сброшена она чуть ли не пять веков назад, если судить по размеру. Так что ссохлась она изрядно и, к сожалению, из-за этого она очень хрупкая, так что мантию ей не подошьешь. Ну и стоит она намного меньше свежей, раз в тридцать примерно.

— Сколько тут? — почему-то шепотом спросил Фред.

— Десять рулонов по тринадцать квадратных футов с четвертью, — пояснил Гарри. — Часть пришлось отдать за помощь с вытаскиванием и выделкой, чтобы она не растрескалась в процессе в пыль. Она и сейчас не слишком-то прочная, но, по крайней мере, ее удалось разделить и свернуть. Но все равно — осторожнее.

— И сколько пришлось отдать? — прищурился Рон.

— Пятнадцать процентов.

— По-божески, — несколько поспешно, видимо, чтобы заткнуть рот младшему брату, кивнул Джордж.

— А почему кусков десять? — не унимался Рон, подсчитывая в уме барыши. — Нас же семеро было!

— Одна доля — Гермионы. Она вычислила зверюгу, и мы пошли в бой подготовленными, — отрезал Гарри. — Еще одна доля — командирская, и одна — тому, кто добил василиска.

— Справедливо, — заметил Невилл, а Дин толкнул локтем заулыбавшегося Шимуса.

Сам мулат, подобно Рону, тоже задумался, но, скорее, на тему «а где бы применить такую редкую штуковину».

— Как делить будем? — деловито спросил Джордж.

— Все куски — они же разные! Хоть немного, а разные! — поддержал брата Фред.

— Делить будем окопным способом, мне один старый солдат про него говорил. Вот тут полный список участников, — протянул он вырванный из маггловского блокнотика листок Рону.

Тот уперся взглядом в строчку с фамилией «Грейнджер», но, к удовлетворению Гарри, обошелся без тяжелого вздоха.

— Сейчас ты, Рон, встанешь спиной к рулонам. Гермиона будет касаться одного из них и спрашивать «Кому». Ты называешь имя из списка и вычеркиваешь его. Тот, кого назвали, берет рулончик и отходит, — пояснил Гарри, протягивая Рону маггловскую шариковую ручку.

— А если нужна шкура с головы, а мне, например, хвост достанется? — деловито уточнил Шимус.

— Тогда находишь, у кого голова, и предлагаешь поменяться. А там — как договоритесь. Способ древний, еще с пещерных времен работает, когда куски мамонтов делили или там динозавров каких. Все согласны?

После недолгих раздумий и коротких совещаний согласились все, даже Рон.

— Кому? — спросила Гермиона, коснувшись пальцем первого (точнее, третьего справа из разложенного на подоконнике ряда) рулончика.

— Мне! — ответил сидящий к ней спиной Рон.

Гарри увидел, как Дин с неудовольствием достал из кармана два кната и вручил по монетке каждому из близнецов. Те хитро улыбнулись. Гарри не понял, на что Дин вообще рассчитывал, споря с братьями по поводу Рона.

Рон прижал рулончик к груди. По оценке Таннера, за такой вот кусок можно было выручить полторы, а если повезет, то и две сотни галлеонов.

— Кому?

— М-м-м… Невиллу!

— Кому?

— Добившему!

— Кому?

— Фреду!

Гермиону Рон назвал последней, и Дин передал братьям еще по монетке. Гарри подумал, что на месте Гермионы он, зная рыжика, оставил бы напоследок тот рулон, который понравился бы ему самому больше всего, но был уверен, что подруга даже не подумала об этом.

Головная часть досталась Гарри в качестве командирской доли, и он, не раздумывая, поменялся с Шимусом, которому та была действительно нужна, потому что в растертом виде увеличивала эффективность какого-то там экзотического огнезащитного зелья не на тридцать один, а на целых тридцать три с третью процента.

Когда все, кроме Гермионы, устремились по спальням прятать добычу, Гарри, наконец, решился.

— Гермиона, ты… Ты не согласилась бы пойти в Хогсмид со мной? — спросил он.

Если уж подруга спихивает Рона Лаванде, то, может быть, они смогут сходить хотя бы просто так? Тем более, что уж до тридцать первого-то он обязательно найдет МакГонагалл, не будет же она от него прятаться!

Почему-то эта просьба испугала девушку или, по крайней мере, так показалось Гарри.

— Я… Я уже договорилась пойти с Лавандой! — сказала она. — Но ты мог бы пойти вместе с нами! — быстро добавила она.

— В качестве третьей подружки? — прищурился Поттер.

— Почему подружки? — неприятно удивилась Гермиона. — Ты друг!

— Ну… Когда девочки идут куда-то вдвоем, они… Разговаривают о девчоночьем и идут в девчоночьи места, — пояснил Гарри.

Перспектива оказаться третьим в такой компании его не прельщала, несмотря на то что обе девчонки были ему симпатичны. По отдельности.

— А куда хотел бы пойти ты? — поинтересовалась Гермиона.

— Пока не знаю, — Гарри пожал плечами, — я же еще ни разу не был в Хогсмиде. Ладно, я тогда к парням присоединюсь.

Почему-то ему показалось, что Гермиона расстроилась.

— Ты… Ты же не обиделся? — спросила она.

— А чего тут обижаться? — задал встречный вопрос Гарри и с удивлением обнаружил, что его самолюбие действительно что-то царапнуло. — На самом деле, надо было тебя раньше спросить. А раз опоздал — значит, сам виноват. В следующий раз спрошу тебя пораньше.

Они дошли до Общей Гостиной, проскользнули сквозь портретную дыру и разошлись по спальням. Гарри уложил свои рулоны на самое дно чемодана, достал капельницы и соединительную планку для них (пора было начинать варить новую порцию магглоукрепляющего зелья), и они с Гермионой, также прибравшей трофей, двинулись на свои «дополнительные занятия».

За ужином профессор МакГонагалл сама заговорила на интересующую Гарри тему:

— Как заместитель Директора напоминаю ученикам о необходимости до Хэллоуина сдать своим деканам разрешения от родителей на посещение Хогсмида. Не будет разрешения, не будет посещения. Вы, мистер Лонгботтом, — обратилась она к тут же покрасневшему Невиллу, — учитесь на моем факультете, поэтому Ваша бабушка прислала разрешение для Вас непосредственно мне. Решила, что так будет надежнее.

Невилл чуть не заплакал — видимо, Старая Августа не слишком доверяла произошедшим (или произведенным) с внуком изменениям. Гарри ободряюще подмигнул приятелю: наладится, мол.

— Простите, профессор! — перехватил он МакГонагалл на выходе из зала по окончании ужина. — Я по поводу разрешения.

— Ваши дядя и тетя отказались его подписывать? Тогда ничем не могу помочь. Разрешение должны подписать либо родители, либо опекун, — Гарри показалось, что голос МакГонагалл немного поменялся.

— Я как раз об опекуне, мадам. Точнее, о… крестном, — он протянул декану пергамент.

— Вам плохо, профессор? — с тревогой спросил он секунд пять спустя.

— А как… Вы… думаете, мистер Поттер? — спросила та, прекратив, наконец, хватать ртом воздух.

— Я тоже… несколько удивился, — успокоил ее Гарри.

Профессор МакГонагалл развернулась и подошла к преподавательскому столу.

— Нам срочно нужно поговорить, господин Директор, — обратилась она к поднимающемуся со своего трона Дамблдору. — Вместе с мистером Поттером. И, — бросила она косой взгляд на профессора ЗОТИ, — присутствие профессора Люпина, как я полагаю, тоже будет нелишним.