Наташа вскинула руки и слегка коснулась пальцами клавиш, извлекая из них невероятно красивую и грустную мелодию. Все присутствующие в зале притихли, полностью захваченные в плен дивными звуками. Вслед за мелодией полился ее тихий, мелодичный, невероятно красивый голос, наполненный невыносимой нежностью:
Там нет меня,
Где на песке не пролегли твои следы.
Где птица белая в тоске,
Где птица белая в тоске
Кружит у пенистой воды.
Я только там,
Где звук дрожит у губ желанной пристани
И где глаза твои стрижи,
И где глаза твои стрижи
Скользят по небу пристально.
Майкл, словно зачарованный, смотрел на девушку за роялем. Ему казалось, что в этой песне есть что-то очень личное для нее. Слишком личное. Что Наташа сейчас поет о каком-то конкретном человеке. И это был не он, не Майкл.
Там нет меня,
Где дым волос не затуманит белый день,
Где сосны от янтарных слез,
Где сосны от янтарных слез
Утрет заботливый олень.
Я только там,
Где ты порой на дверь глядишь с надеждою
И как ребенок с детворой,
И как ребенок с детворой,
Ты лепишь бабу снежную.
Вдруг в музыке произошел надлом. Наташа с силой ударила по клавишам рояля, и ее голос превратился в надрывный крик, до краев наполненный болью.
Там нет меня,
Где пароход в ночи надрывно прогудел,
Где понимает небосвод,
Где понимает небосвод,
Что без тебя осиротел.
Я только там,
Где нет меня, вокруг тебя невидимый.
И знаешь без тебя ни дня,
И знаешь без тебя ни дня,
Прожить нельзя мне, видимо…
Музыка резко оборвалась, и девушка допела последнюю фразу в абсолютной тишине. Ее руки замерли на клавишах, кончики пальцев еле заметно дрожали, а в зеленых глазах стояли слезы.
Как в тумане она слышала громкие нескончаемые аплодисменты и крики «браво». Ее мысли были сейчас далеко отсюда.
Афганистан. Высоко в небе немигающее раскаленное солнце. Невыносимые духота и зной. Куда не кинь взгляд — везде белый песок до самого горизонта. И запах всепоглощающего нечеловеческого страха. Запах неминуемой смерти…
От нахлынувших вдруг эмоций так сильно сдавило грудь, что Наташе стало тяжело дышать. К горлу предательски подступил нервный ком, и она поняла, что еще немного и разрыдается во весь голос. Старательно избегая встречи с Майклом, она быстрым шагом подошла к Полу и, не глядя ему в глаза, тихо сказала:
— Отвези меня, пожалуйста, домой.
***
Майкл Джексон нервно ворочался с боку на бок в своей огромной кровати. На часах почти четыре утра, а сна ни в одном глазу.
Мужчина обреченно вздохнул и, перевернувшись на спину, уставился немигающим взглядом в потолок. Множество мыслей противным, надоедливым роем вились у него в голове, рискуя никогда не прийти к согласию.
Пол утверждал, что Наташа с ним спит. Сама Наташа никак не подтвердила, но, с другой стороны, и не опровергла сей факт. Вместо того, чтобы дать ему хоть какие-то объяснения, она ловко развела его на необузданный, животный секс.
Припомнив подробности небольшого эротического приключения в зеленой гостиной, Майкл мечтательно улыбнулся и в блаженстве закрыл глаза, чувствуя как по телу побежала обжигающая волна чувственного возбуждения.
Прикосновение. Поцелуй.
Любовный шепот…
Я переступил черту.
Нет пути назад…
Итак, секс. Что уж говорить, в постели Наташа была великолепна. Но многие, с кем он спал до нее, тоже были очень даже ничего.
Но Майкл давно понял, что банального секса ему уже мало. Еще одно красивое тело. Еще одно милое личико. Все эти охи-вздохи и набор нехитрых движений… Для него техника секса и прекрасные знания и навыки в этой области, были скорее приятным бонусом, нежели решающим фактором. Главное — это те чувства и ощущения, которые женщина дарила ему в постели. И он был уверен, что даже лежи Наташа в его постели в «позе бревна», он все равно пребывал бы в полном экстазе, лишь от одного осознания, что обладает ею.
Ему давно хотелось испытать то особенное чувство, когда сносит крышу, когда ты готов выть от вожделения, когда ты ревнуешь ко всему миру, замираешь от восторга и забываешь, как дышать в ЕЕ присутствии. И сейчас он как никогда был близок к этому.
«Как давно это началось со мной?» — спрашивал Майкл сам себя.
Как только она вошла, я сразу понял,
что было нечто особенное в этой девушке.
Именно так. С первого взгляда, с первой улыбки, с первого слова. Кажется, уже тогда он не мыслил своей жизни без нее.
Идеальное тело и красивое лицо… С появлением пластической хирургии это вообще перестало быть проблемой. Майкл хихикнул, вспомнив, что Наташа в шутку называла кабинеты пластических хирургов «кружками кройки и шитья», где голливудские звезды кроили и перекраивали себя так, словно шили на заказ наряды для пафосных вечеринок. Тут покороче, там подлиннее, здесь убавить, там прибавить…
Наташа была иной. Она была безумно красива природной, естественной красотой. В ней была грация дикой кошки, в ней была яркая индивидуальность.
То, как она двигалась…
Ее волосы, ее лицо, ее линии…
Божественность в движении.
Когда она шла через зал,
Я мог чувствовать ауру ее присутствия.
О, да! У Наташи была сильнейшая чувственная аура и невероятный женский магнетизм, утонченная сексуальность и ледяная неприступность одновременно. В ней была та самая порода, которая заложена в человеке с детства, и которую ни купишь ни за какие деньги и не вложишь в человека с помощью хирургических манипуляций.
Эта девушка была одновременно такой близкой и такой далекой, обжигающе страстной и жгуче холодной, по-детски ранимой и невероятно сильной, она была для него непостижимой загадкой…
И, как бы грубо это не прозвучало, у нее были мозги. Ее высокий интеллект, ее острый ум — вот что заводило его больше всего.
Ее душа и слова
были острыми как лезвие меча,
но мне нравилось это…
Еще, он видел в ней стальной характер и бунтарский дух. И в тоже время, она была невероятно женственной и безумно манкой…
«Ты влюбился, Джексон, — улыбнулся мужчина самому себе. — Ты влюбился в настоящую стерву и чертову…суку», — он хохотнул про себя, произнося последнее слово. «Наташа будет со мной. Я поговорю с Полом прямо сегодня. Я выясню, что их связывает, и буду бороться за эту женщину», — последнее, что подумал Майкл, погружаясь наконец в долгожданный сон.
***
— Присаживайся, — Пол небрежно махнул на стоявшее рядом с ним кресло.
Майкл послушно опустился на самый краешек мягкого сиденья, стараясь не смотреть в сторону друга. Пол отложил бумаги, которые просматривал, на невысокий винтажный столик и теперь нервно крутил в пальцах правой руки карандаш, выдавая тем самым свое состояние.
— Ты пришел поговорить. О чем? — ледяным тоном спросил миллиардер.
— Ни о чем, а о ком, — аккуратно поправил его Джексон.
Карандаш на несколько мгновений замер, а потом вновь начал свое движение с удвоенной силой.
— Ну и? — тон Пола был таким же холодным.
— Прости, Пол, но…так больше не может продолжаться. Я…
— И как давно ты с ней спишь? — не дав Джексону договорить, мужчина в лоб задал давно интересовавший его вопрос.
— Пол, ну причем здесь это?
— Причем здесь это?! Ты трахаешь мою женщину и спрашиваешь, причем здесь это?! — в гневе выкрикнул Пол. В порыве эмоций он сломал напополам карандаш и раздосадовано швырнул половинки на стол. — Мне одно интересно, она под тебя сразу легла или поломалась для приличия?
— Не смей! Не смей говорить о ней в таком тоне! — прошипел Майкл, стиснув зубы и одновременно рывком вскакивая на ноги. — Наташа — прекрасная женщина! И да, она великолепная любовница!
В комнате повисла гнетущая тишина.
Майкл понял, что в эмоциональном порыве взболтнул лишнего. Он фактически признался, что спит с женщиной своего лучшего друга. «Господи, дай мне сил…» — подумал Джексон, нервно кусая губы и бросая осторожный взгляд на Пола.
