И сегодня, в больнице. «Мисс Романова — наш спонсор. Она закупает для нашей клиники дорогостоящее оборудование».

— Мисс Романова…и кто же вы есть на самом деле? — вслух произнес Джексон, продолжая смотреть немигающим взглядом сквозь тонированное стекло.

========== Глава 13. Страсти вокруг аукциона ==========

20 декабря 1986 года. ЛА. Калифорния. США

Традиционно накануне праздника знаменитый американский галерист и меценат Кристофер Уоттс устраивал у себя дружеский рождественский аукцион, все доходы от которого шли на благотворительность.

В этом году его знаменитые друзья выставляли на продажу свои личные вещи. Так, например, Элизабет Тейлор пожертвовала несколькими милыми вещицами со съемок своего легендарного фильма «Клеопатра». Майкл Джексон — копией знаменитой белой перчатки «Билли Джин» с личным автографом на ее обратной стороне. Эта была та самая перчатка, в которой он выступал на телешоу: «Мотаун. Вчера. Сегодня. Завтра».

Пафосное мероприятие неизменно проходило в небольшой, но далеко не скромной « Уоттс Гэллери», которая находилась на одной из центральных улиц города.

Как только Майкл Джексон, выглядевший как всегда ослепительно, в прямом и переносном смысле этого слова, вошел в зал под руку с Элизабет Тейлор, шикарная блондинка, скучавшая до этого с бокалом шампанского в руке, начала откровенно строить ему глазки. Но Майкл решил, что вечер еще только начинается, и благополучно «забил» на это дело, показывая всем своим видом «хищнице в красном», что подобного рода предложения его в данный момент совершенно не интересуют.

Минут через десять в зал вошли Пол и Наташа. Они также шли рука об руку, мило улыбались друг другу и о чем-то оживленно разговаривали.

Майкл, уже успевший до этого выпить пару бокалов шампанского для того, чтобы не сильно нервничать, с интересом рассматривал эту пару. На ней было изумрудного цвета платье в пол, причудливо расшитое золотыми и черными камнями. Держалось платье на тоненьких бретельках, сплошь состоявших из чередующихся по цвету камней, таких же, как и на платье. В руке Наташа держала маленький, золотистый клатч. Волосы были забраны наверх в элегантную вечернюю прическу, полностью открывая взору изящную шею и хрупкие плечи. В ушах у нее были массивные, доходящие до плеч серьги с изумрудами, цвет которых подчеркивал красоту ее божественных глаз. На шее…

От одного только взгляда на украшение Майкла начало противно мутить. Наташа держала слово — треклятое украшение снова было при ней.

Пол был под стать своей подруге. На нем был элегантный белый костюм, классические мужские туфли из светлой и баснословно дорогой тисненой кожи, под пиджак была надета рубашка изумрудного цвета, тон в тон, как платье его спутницы. Даэрти, то и дело, приветственно махал кому-то из присутствовавших в зале и отвечал на мужские рукопожатия.

— Майкл, Элизабет! — Пол расплылся в лучезарной улыбке, обнимая друга и галантно целуя руку Лиз.

Майкл, коротко поприветствовав друга, теперь не сводил глаз с его шикарной спутницы, которая лишь издали помахав им рукой, увлеченно беседовала с какой-то пожилой дамой.

Через несколько минут к микрофону вышел Уоттс собственной персоной. Он произнес проникновенную речь про благотворительность и цели сегодняшнего мероприятия, поздравил всех с наступающими праздниками, и аукцион начался.

Под изысканные закуски, реки дорого элитного шампанского и бурные овации, вещи одних известных людей за баснословные деньги перекочевывали в домашние коллекции других известных людей. Пол уже приобрел парочку интересовавших его лотов, но не собирался на этом останавливаться. Наташа в торгах не участвовала. Единственный лот, который ее интересовал шел последним. И у нее на него были особые планы. Если все получится, то она нанесет Джексону еще один неприятный удар…

Все вещи, выставленные Элизабет Тейлор, выкупил, как все и предполагали, Майкл Джексон, и под всеобщие громкие аплодисменты вернул их законной владелице, чем заставил Лиз прослезиться от умиления. Наконец, наступила очередь главного лота.

— Дамы и господа! Лот номер семьдесят семь! Легендарная белая перчатка, до недавнего времени принадлежавшая самому Майклу Джексону!

При этих словах ведущего зал возбужденно загудел.

— И-и-итак, стартовая цена каких-то смешных пять тысяч долларов!

О, что тут началось! Цена перчатки за первую минуту торгов взлетела сразу до пятидесяти тысяч. Наташа внимательно следила за происходящим, но ставок пока не делала. Когда цена дошла до ста тысяч, энтузиазма среди присутствующих заметно поубавилось. На ста тридцати тысячах остался только один желающий.

— Сто тридцать тысяч раз! Сто тридцать тысяч два! Сто тридцать тысяч…

— Двести тысяч!

Все с удивлением посмотрели на обладательницу голоса.

— Красивая девушка в изумрудном платье и с золотистым клатчем в руках. Двести тысяч, раз! Двести тысяч, два! Двести тысяч…три! Продано!

Зал взорвался бурными аплодисментами и одобрительными возгласами. Девушку попросили подняться на сцену за своим трофеем. Наташа подписала чек на кругленькую сумму и огласила свою волю:

— Деньги должны быть перечислены в детскую школу искусств города Лос-Анджелеса.

С только что полученной перчаткой, под всеобщие одобрительные овации, Наташа спустилась в зал.

Она медленно шла, поигрывая перчаткой в руке, прямиком к Майклу. Подойдя достаточно близко, девушка мелодичным голосом начала вслух читать стихотворение Пушкина:

Мороз и солнце,

День чудесный.

Еще ты дремлешь,

Друг прелестный?

С этими словами она поравнялась с бывшим хозяином перчатки и с ощутимым усилием впечатала перчатку ему в грудь. Майкл аккуратно перехватил вещицу, и Наташа, ласково скользнув по его плечу изящными пальцами, так же грациозно двинулась дальше. Собравшаяся публика с ошарашенным видом следила за происходящим.

— Наташа! Что все это значит? Вернись, сейчас же! — Пол подскочил к другу и, сочувственно похлопав его по плечу, побежал догонять удаляющуюся прочь девушку.

— А правда, и что все это значит? — Элизабет лишь удивленно развела руками.

Майкл, будучи очень начитанным человеком, прекрасно знал, что означает брошенная перчатка и, не поворачиваясь к Лиз, тихо сказал:

— Это дуэль, Элизабет. Наташа объявила мне войну.

***

Майкл, сексуально прищурившись, разглядывал присутствовавших в зале женщин. Его кровь буквально кипела в жилах от нерастраченной сексуальной энергии, которая требовала незамедлительного выхода.

— Еще шампанского, мистер? — молодая девушка в костюме аля Санта-Клаус, мило улыбнулась ему, кивая на поднос с бокалами.

Майкл окинул девушку оценивающим взглядом. Ее костюмчик представлял собой верх нескромности. Короткая красная юбочка, отороченная по низу белым мехом, открывала ноги по самое не балуй. Корсет того же красного цвета был настолько тесным, что полные, загорелые груди буквально выпрыгивали из него, совсем не оставляя простора для фантазии.

От откровенного взгляда мужчины, девушка покраснела и смущенно опустив глаза, пошла от него прочь, сексуально виляя бедрами. Майкл прекрасно понимал все правила этой игры. Как говорится, если ты такая скромная, чего тогда ты так вырядилась?

— Да пошло оно все… — процедил Джексон сквозь зубы, залпом допивая шампанское.

— Майкл, остановись, — Лиз, к сожалению, слишком хорошо понимала, что все это значит.

— Слишком поздно, Лиз, — холодно констатировал мужчина и, сделав знак своему адвокату, направился на поиски «красной юбочки».

Обнаружив девушку, он что-то быстро шепнул ей на ухо, на что та утвердительно кивнула. Через пару минут она уже поднималась на второй этаж. Майкл, немного выждав время, последовал за ней. За его действиями заинтересованно следила пара голубых женских глаз.

Та самая блондинка весь вечер «пасла» Майкла, выжидая подходящего момента. И сейчас она смотрела, как тот поднимается по лестнице вслед за девушкой, и ее губы расползались в довольной, хищной улыбке. «Так, так, мистер Джексон. А все скромника из себя строите», — хихикнула она про себя. Многие V.I.P. друзья и клиенты мистера Уоттса были прекрасно осведомлены о наличии на втором этаже «Уоттс Гэллери» нескольких комнат, скажем так, предназначенных совсем не для занятий живописью.