- Но? – Арадия прервала на минуту задумавшуюся дриаду. – Что?

- Как я и сказала ранее, – продолжила Гинера. – Артефакт был очень ценен для меня. Я и не рассчитывала, что он может понадобиться кому-то ещё кроме верховной ведьмы. Я, правда, ждала Блерта, который вернувшись домой, заберет её у меня, используя так, как сам того желает. Но мой сын опоздал, или я грубо просчиталась.

- Этот урод Аджеха пришел раньше, – в сердцах высказался Драугр, скрестив на груди руки.

- Он понял, что последняя жемчужина у меня и вторгся в лес, – голос дриады дрогнул. – Сначала он явился в столицу под видом торговца, а потом зашел в дом Алона и просил отдать часть чёток. Когда Алон отказался, он начал угрожать.

Гинера замерла, вспоминая душераздирающую картину горящего леса и умирающих животных.

- В сражения Алон не был столь сильным, – дриада понурила голову. – Когда я прибыла сюда, он почти умирал. А Аджеха, придавив его своей мощью, злорадно просил меня о том, что так сильно желал. Я дрогнула, оробела… Сначала хотела отдать ему жемчужину, но потом вступила с ним в бой. Но призванные им твари тут же вывели меня из строя. Аджеха отобрал жемчужину и скрылся.

- Он специально разрушил все остальное? – Драугр готов был взорваться прямо тут.

- Ведь он же получил желаемое!? – Арадия вовсе не могла стоять на ногах. Её трясло от услышанного. С каждой фразой образ обожаемого наставника Аджехи превращался в гниющий труп, от которого исходили злосчастные миазмы.

- Он был обозлен, что ему пришлось так долго упрашивать нас, – Гинера печально вздохнула. – Он оставил своих тварей и разжег пламя сильнее. А жизнь Алона уже была не в моих руках. Его убило время, в которое я сражалась за артефакт.

После сказанного Арадия совершенно опустошенная вышла из кабинета. Она словно в прострации прошлась по холлу, где произошла решающая битва и, наткнувшись на остатки разрухи, обернулась на остальных.

- Сейчас, нам стоит вернуться.

- Я ещё не нашел того, что искал, – Рагне отступил на шаг. – Боюсь, с этого времени наши дороги расходятся, тер Текамсех.

Арадия взглянула на Драугра, ожидая его ответ, но тот лишь покачал головой.

- Я не могу сейчас вернуться, – ведьмак был весьма расстроен. – К тому же, Блерта сейчас нет с нами. Я хочу подождать его.

- Как хочешь, – Арадия устало развернулась и направилась к выходу.

Лир, следовавший за ней, кивнул пантере и фениксу в знак прощания. Через некоторое время он нагнал рассерженную ведьму. Она шла стремительно быстро. Лир не стал ей ничего говорить, предчувствуя, что разговоры сейчас ни к чему не приведут.

К вечеру оба уже вернулись в башню. Арадия телепортировалась прямо на свой этаж, где были её покои. Ей не хотелось сейчас видеться с кем-то. Так что она решительно открыла дверь, намериваясь тут же её захлопнуть, чтобы остаться наедине с собой и, наконец, дать волю чувствам. Но Лир порушил её планы. Он выставил вперед руку, придерживая дверь.

- Ари, – уверенно произнес он, наблюдая за реакцией ведьмы.

Арадия же в свою очередь попыталась ещё раз закрыть дверь, но понимая, что у неё не выходит, отступила. Она резко отвернулась от вошедшего в комнату Лира и направилась прямо к окну. Её силы были на исходе. Слезы невольно наворачивались на глазах, когда она в очередной раз видела воспоминания проведенных с Аджехой лет. Тоска и грусть съедали её сердце при каждом понимании тех дел, что Аджеха уже успел сотворить. Она уткнулась лицом в свои собственные ладони и горько заплакала.

- Ари! – Лир быстро приблизился к ней. Он нежно взял её за плечо, поворачивая к себе лицом и отнимая её ладони от градом льющихся слез.

Ведьма была слишком расстроена, чтобы отстранять от себя Лира, да, и в глубине души она и не хотела этого. Наоборот, ей хотелось, чтобы кто-то утешил её. Одиночество, сковывающее её многими годами в старой башне, уже было ненавистно ей.

- Ари, – уже шепотом повторял Лир, стирая с её бледных щек слезы. Его сердце дрогнуло, когда он увидел заплаканные прозрачно-голубые глаза ведьмы.

Лиридон осыпал её мокрое лицо множеством беспорядочных поцелуев, разжигая в себе страсть к женщине, стоящей перед ним. Его силы берегини кричали ему о том, что любое действие, оказанное им в сторону Арадии, не будет остановлено. И осмелев, Лир всё же крепко обнял ведьму, медленно продвигаясь рукой по её хрупкой спине. Он медленно прильнул к её тонким губам и запечатлел на них сладострастный поцелуй. Всё его естество выворачивалось наизнанку, желая явить миру все томящиеся в его теле чувства. Чем дольше длился поцелуй, тем большего он хотел. Он на секунду остановился, улыбаясь высохшим слезам Арадии, и снова прильнул к ней, сливаясь в единое целое.

Для Арадии, кажется, уже стало настолько привычно просыпаться в объятиях Лиридона, что, когда его нет рядом после пробуждения, у нее начинается паранойя. Сегодняшнее пробуждение отличалось от других. Это было не потому, что больше комнат не осталось, не потому, что Лир был ранен. Все случилось потому, что ей было так больно, что она не захотела оставаться одна, хоть и понимала: вчерашнее решение будет иметь последствия сегодня.

И сейчас нежась в его теплых объятиях, она понимала, что рада тому, что не выгнала его, тому, что, наконец, поняла, что он для нее значит. Она наблюдала за спящим парнем и улыбалась мысли, что это ее чудо, не чье-то еще, а именно ее. Он ее любит. Это придавало сил. Ресницы на глазах русала дрогнули, и через мгновение он открыл глаза и, посмотрев на нее, улыбнулся.

- Доброе утро, – молвил Лир, утыкаясь носом в ее волосы.

– Доброе, – как бы пантера не хотела улыбаться, именно это она и сделала, крепче прижавшись к парню. – Нужно вставать, а после у нас будет серьезный разговор.

- Надеюсь ты не жалеешь о том, что произошло ночью, – Лиридон напрягся всем телом, в его глазах так и сквозило беспокойство.

- Что? – Арадия подняла на него взгляд. – О боже! Нет, Лир, конечно нет! Нам нужно поговорить о твоей реакции на имя Демид.

И не дожидаясь реакции парня, поднявшись, ушла в ванную комнату. Лир же не до конца веря в то, что услышал, лежал до самого возвращения Арадии из ванны. Когда она вышла, он перевел на нее взгляд и улыбнулся. Арадия на это лишь вопросительно выгнула бровь и сказала, что ему тоже стоит привести себя в порядок, а она будет ждать в обеденной. Ари оделась и спустилась вниз. Когда она вошла в столовую, пантера застала интересную картину.

- Аарон, реши, наконец, хочешь ты быть со мной или нет? – Мизуноне грустно смотрела в глаза русала, что сидел напротив.

- Мизу, я… – Аарон умолк, так как заметил ведьму, что наблюдала за ними. – О, совушка, с добрым утром.

- Утро и правда доброе, но, кажется, не у всех, – Арадия не сводила взгляда с Аарона. – Ар, помнишь, что я говорила? Не морочь Мизу голову, если не хочешь быть с ней!

- Да хочу я! – вскрикнул русал, что обычно был спокоен, как море. – Но ты понимаешь, что Лир меня убьет! Сестра и ты все, что осталось у парня!

- Или ты просто боишься, что переживешь ее и снова потеряешь близкого тебе человека, – Арадия была права, как всегда, ее слова резали острее кинжалов. – Прекрати Ар! Здесь и сейчас, смотря ей в глаза, расскажи о своих чувствах. Я схожу за едой, а когда вернусь, чтобы все было сказано. Я ясно выражаюсь?

Аарон лишь кивнул. Ведьма покинула комнату и на лестнице столкнулась с Лиром. Не дав сказать ему и слова, утащила парня на кухню.

В столовой Аарон стоял все так же неподвижно, смотря вслед той, которую любил когда-то, а после стал воспринимать, как сестру. И сейчас именно она подталкивает его к тому счастью, что он упускает из-за собственного страха. Из-за своей трусости. Наконец, он перевел взгляд на Мизуноне, что смотрела в собственную тарелку. Эта девушка была особенной. Она смогла пробудить в нем то, что он забыл со временем. Любовь, надежду, веру в лучшее, нежность… Разве он может ее упустить? Тот луч света, что пронзает гладь воды и доходит почти до дна? Нежный ветерок, что своим прикосновением, уносит печаль? Ни за что! Аарон медленно обогнул стол и подошел к ней. Он опустился на колени перед стулом, в котором сидела русалка, и дотронулся до ее щеки своими длинными изящными пальцами.