— Должен, — наконец произнёс Саске, делая ещё один глоток.

— Так ведь?! — сказал Наруто, скрестив руки на груди и кивнув в знак согласия.

Она подумала об Итачи.

— Наверное, ты прав, — пробормотала Сакура, чувствуя тепло от воспоминаний о его доброй улыбке и моменте, который они разделили во время его медицинского осмотра менее двух недель назад. — Значит, ты не чувствуешь, что Хината твой друг?

Наруто сморщил лицо.

— Скорее, чувствую, что она только друг.

— Значит, нет искры? — настаивала Сакура.

— Нет, — удручённо ответил Наруто. — Наверное, нет.

Она потянулась и сжала его руку.

— Такое случается, — сказала она успокаивающе. Сделав себе мысленную пометку проведать Хинату, когда у неё будет время, Сакура подняла палец, подавая бармену знак налить ещё.

— Шестьдесят рё на то, что я узнаю, в кого ты влюблена, Сакура-чан, — сказал Наруто спустя три пива, закатываясь от смеха, когда она наклонилась над столом в попытке стукнуть его по голове.

— Шестьдесят рё на то, что я надеру тебе задницу, если ты спросишь ещё раз, — сказала Сакура, допивая своё саке.

— Не такая уж большая ставка, — заметил Наруто.

— Автоматический выигрыш и шестьдесят рё в кармане — неплохая сделка, — засмеялась Сакура. Она взглянула на Саске. Он весь вечер слушал их разговоры, и время от времени на его лице появлялась лёгкая улыбка. Ей было очень приятно видеть его пришедшим в себя и в какой-то степени общительным.

Спустя ещё три пива Наруто распевал непристойную песню, которой его когда-то научил Джирайя, когда они выходили из бара. Сакура хихикала, в кои-то веки не чувствуя себя обязанной учить его хорошим манерам. Впервые за долгое время это было похоже на обычную вылазку Команды Семь.

— Отведёшь его домой? — спросила Сакура у Саске.

— Хн, — произнёс Саске в знак согласия и сложил печати Каге Буншин. Он ничего не сказал, когда его клон довольно грубо схватил Наруто и закинул руку ему на плечо. Прежде чем Наруто успел попрощаться, клон утащил его прочь. — Я отведу домой тебя.

— Ты ведь понимаешь, что я могу выжечь алкоголь из своего организма? — Сакура рассмеялась, поспешив за Саске, когда он направился в сторону её квартиры.

Он оглянулся через плечо, не впечатлённый.

— Мне всё равно в ту сторону.

— Как это?

— Там моя квартира, — сказал он как ни в чем не бывало.

— Твоя квартира? — удивлённо спросила Сакура. — С каких это пор у тебя есть квартира?

— С тех пор, как пару недель назад я, ложась спать, обнаружил на своих простынях засохший рамен, — ответил Саске. Он проигнорировал её смех. — Настало время.

— Когда это было?

— Я переехал неделю назад.

— Мог бы попросить о помощи, — сказала она.

Саске спрятал руки в карманы.

— У меня мало вещей.

— Это значит… что ты можешь снова принимать у себя людей? — лукаво спросила она.

Он удивлённо поднял бровь.

— Людей?

— Ну… людей.

Он прищурился, глядя на неё.

— О, ради всего—… девушек, Саске, я говорю о девушках. Или, скажем, об одной конкретной девушке.

Саске не ответил, снова уставившись на дорогу, но она с лёгкостью заметила, как покраснели его уши. Она склонила голову, пытаясь встретиться с ним взглядом, но Саске ловко увернулся.

— Ну же. Назови хотя бы её имя.

— Какое это имеет значение?

— Ты так скрытничаешь по этому поводу.

— Это несерьёзно.

— Тогда почему мы не знаем её имени?

— Канаэ, — сказал Саске с раздражением в голосе. — Ее зовут Канаэ.

— Неужели это было так трудно?

— Ты влюблена в Какаши?

Она споткнулась о собственные ноги. Саске ждал, засунув руки в карманы, наблюдая за ней через плечо, и на его лице появилось отчётливое выражение безразличия.

— Ладно. Я больше никогда не буду совать нос в твою личную жизнь, — надулась Сакура. — Просто я думала, что мы друзья.

— Хм, — произнёс Саске, неторопливо удаляясь.

Она молча последовала за ним, глядя, как на мокрых булыжниках мостовой пляшут отражения уличных фонарей.

— Нет, — пробормотала она, привлекая его внимание. — Не в Какаши. Я думала, что да, и, возможно, если бы он дал какой-то знак, это превратилось бы в нечто большее. Но Какаши видит во мне свою ученицу и одного из дорогих ему людей. Не больше.

Саске молчал, но она видела, что он слушает.

Когда показалась её квартира, она бросилась вперёд и схватила его за руку.

— Покажешь мне своё новое жилище? — спросила она, подняв глаза и встретив его удивлённый взгляд. Прошло довольно много времени, прежде чем он кивнул и свернул налево, в тихую улочку. Она последовала за ним, улыбнувшись закрытой двери одного из магазинов данго, которые любила посещать. Саске провёл её через торговую улицу, а затем свернул на небольшую дорогу, которая, как она знала, вела к другой стороне парка Сенджу.

Саске поднялся по лестнице, которая вела к жилому комплексу, похожему на её собственный, и прошёл до конца коридора.

— Вот она, — объявил он, заходя внутрь. Сакура проследовала за ним и, сбросив ботинки, вошла в тускло освещённую квартиру. Убранство было минималистичным, даже для Саске: в центре гостиной на сине-чёрном ковре, напомнившем ей цвета Шарингана, стоял тёмный диван, повёрнутый к окну. В углу висело несколько полок с книгами и свитками, а рядом с диваном стояло лиственное растение, похожее на Мистера Укки.

— Хороший вид, — заметила Сакура, плюхаясь на диван. — Отсюда виден весь парк, — она смотрела, как Саске вошёл в кухню, и улыбнулась, услышав слабый шум воды и отчётливый щелчок включаемого бойлера. Как похожи были братья Учиха. Она подобрала под себя ноги и, обхватив подушку, принялась размышлять о двух оставшихся Учиха. — Ты скучаешь по этому? — спросила она таким тихим голосом, что была почти уверена, что он не услышит. Почти.

— По чему? — спросил Саске, хотя по его тону было ясно, что он прекрасно понимает, о чём она спрашивает. Она не стала повторять вопрос, вместо этого проследив кончиками пальцев шов диванной подушки. Остро ощущая его прожигающий взгляд, Сакура ждала. — Не имеет значения, — сказал он с тоном принудительной окончательности. — Теперь этого нет.

Её пронзил ледяной укол вины и отчаяния, который она отчаянно пыталась скрыть, когда Саске вышел из кухни с двумя дымящимися чашками чая. Он протянул ей одну из них и сел на противоположную сторону дивана, скрестив вытянутые перед собою ноги. Она долго изучала его, пока его тёмные глаза смотрели в полуночное небо, отмечая покатость его щёк и изгиб носа, так похожие на его старшего брата.

— Прости, — прошептала она.

Он поднял бровь.

— Почему ты извиняешься?

— Потому что… — начала она, чувствуя жжение в горле. Она слабо улыбнулась ему. — Потому что я хотела этого для тебя.

— Сакура…

— Я хотела, чтобы ты был счастлив до конца своих дней. Чтобы в твоей жизни не было ничего, кроме счастливых воспоминаний с Наруто, Какаши и мной… и Итачи, — она проигнорировала то, как он напрягся при звуке имени своего брата, подпитываемая алкоголем в крови. — Я обещала тебе в тот день.… Я обещала тебе, что каждый день будет радостным, и что я сделаю всё, чтобы так и было, — она держала чашку в руках и смотрела в тёмную глубину чая, наблюдая, как при каждом вдохе колышется её отражение. — Но я потерпела неудачу.

«И всё ещё терпишь», — добавила Внутренняя Сакура.

— Ты не потерпела неудачу, — сказал Саске. Он встретил её взгляд с лёгкой нерешительностью, прикусив нижнюю губу, как делал всегда, когда сталкивался с ситуацией, в которой чувствовал себя неуверенно. Саске провёл рукой по волосам и положил подбородок на ладонь, в его чёрных глазах вспыхнуло раздражение. — Не потерпела.

— А ты… Ты его видел?

— Раз или два, — отрывисто ответил Саске.

— Ты говорил с ним?

— Мне нечего ему сказать, — Сакура уловила скрытый гнев в его словах и резкий тон, который теперь всегда появлялся в его голосе, когда он говорил об Итачи. Во взгляде этих ониксовых глаз не было никаких сомнений, и от Сакуры не ускользнуло, как до побеления костяшек сжались вокруг чашки его пальцы. Она протянула руку и осторожно коснулась его ладоней.